Выйти замуж за ловеласа - Джиллиан Хантер

Джоселин со вздохом перевернулась на бок. Покрывало немного сползло, обнажив молочно-белую грудь. Девон беззвучно выругался — на шее Джоселин алело крохотное пятнышко, свидетельство его ночных безумств.

Сглотнув, Девон отвел глаза в сторону. В горле внезапно пересохло, в паху появилась знакомая тянущая боль.

Ему редко случалось оставаться, у любовницы до утра. Девон инстинктивно чувствовал, что рассвет таит в себе куда больше опасностей, чем ночь, — только очень близкие люди могут позволить себе роскошь просыпаться в одной постели по утрам. А он и Джоселин… Девон вздохнул. Он дал ей свое имя. Выполнил свой долг. Никто не вправе требовать большего от мужчины, который пока и не думал остепениться. Сам Девон считал, что нужно сначала перебеситься и только потом заводить семью. И надеялся, что у него впереди еще немало приятных лет.

Однако решение было принято за него, и теперь ему придется делить постель… нет, не просто постель! Ему пришлось связать свою жизнь с ничем не примечательной с виду женщиной. После чего он своими глазами убедился в правильности старой поговорки, что внешность обманчива.

Встав, Девон бесшумно оделся, решив, что лучше уйти, пока она не проснулась. После всего, что произошло между ними, нужно дать ей поспать подольше… К тому же очень может быть, что она рассчитывает получить от него утреннюю порцию нежности — то, к чему Девон совершенно не был пока готов.

В конце концов, всем на свете известно, что он за человек — повеса и распутник! И если он дорожит своей честью, это вовсе не значит, что он обязан иметь сердце.

Глава 12

С того момента как ее супруг трусливо бежал с брачного ложа, прошло не больше часа. Джоселин, открыв глаза, убедилась, что осталась в супружеской постели одна, после чего с некоторым удивлением обнаружила, что кто-то заботливо подоткнул ей одеяло, сунув вдобавок под голову еще одну подушку. Конечно, доказательств того, что эта подушка принадлежит ее беглому супругу, у нее не было, записки он не оставил. Как не оставил и указаний, чем ей сегодня предстоит заниматься.

Она оделась сама, решив, что не стоит ради этого вызывать звонком горничную — тем более что она понятия не имела, позаботился ли ее супруг нанять кого-то для этой цели. Поначалу Джоселин решила, что Девон, возможно, ждет ее внизу, однако молчание, ставшее ей ответом, когда она окликнула его, красноречиво доказало, что это не так.

Имела ли она право чувствовать себя хозяйкой в доме, о котором она не знала ничего — ни сколько в нем комнат, ни как зовут слуг, которые содержат эти самые комнаты в порядке?

Джоселин слегка растерялась. Она понятия не имела, чем ей заняться. Можно, конечно, осмотреть дом, обследуя комнаты одна за другой в поисках слуг — тех самых, которые, по словам Девона, обижаются на хозяина из-за его неожиданной женитьбы, о которой никто не удосужился им сообщить.

Удастся ли ей завоевать их любовь, гадала она.

К ее радости, ответ на этот вопрос она получила уже через несколько минут, когда, спускаясь по лестнице, внезапно услышала настойчивый стук в дверь.

Джоселин замерла, гадая, что делать. И облегченно вздохнула, увидев спешившего к дверям мужчину в ливрее дворецкого.

— Быстрее! — раздался ему вдогонку сердитый женский шепот. — Не дай Бог, она проснется! Да шевелись же ты! Господи, спаси и помилуй… неужто опять одна из этих потаскушек, что шляются к его милости?! Я уж и так все утро гоняю их отсюда!

— Бегу, миссис Хэдли, бегу, — отдуваясь, пропыхтел дворецкий. — Но если это и впрямь какая-то шлюшка, уж вы, будьте любезны, займитесь этим сами, хорошо? Не думаю, что это входит в мои обязанности — я имею в виду, избавляться от всякой швали.

Джоселин похолодела от ужаса. Экономка говорит, что все утро только и делала, что гоняла каких-то потаскушек. Сколько же их всего? И что им тут нужно?

— Готов поспорить, это они, — пробормотал дворецкий, отпирая дверь.

Джоселин поспешно присела на корточки, намереваясь узнать, что происходит. Из подслушанных обрывков разговора она поняла, что в дом ее мужа явились три молодые дамы. Ни у одной из них не было при себе горничной, и вдобавок они вели себя так, словно не имели никакого понятия о правилах приличия. Настроены они были весьма решительно. И все три напрочь отказывались поверить, что их обожаемый «приятель» был вынужден жениться на ничем не примечательной девушке, которую ни одна из них не считала серьезной соперницей. А уж кандидаткой на роль его жены тем более.

Похоже, шустрые молодые особы соскучились по ее супругу, мрачно подумала про себя Джоселин. Пора положить этому конец. Она позаботится, чтобы они забыли сюда дорогу. Но сначала нужно послушать, о чем они говорят. Джоселин прислушалась. Бедняга дворецкий, имевший глупость впустить их в дом, растерянно топтался на месте, бормоча, что хозяина, к несчастью, нет дома. Женщины активно теснили его, и было ясно, что долго он не продержится.

— Мы пришли, поскольку за завтраком услышали все эти ужасные сплетни о лорде Девоне…

— Так это правда, что он был вынужден жениться на Джоселин Лидбери?

Дворецкий, вжав голову в плечи, испуганно попятился.

— Может, вы зайдете попозже… — проблеял он.

— Никогда о такой не слышала, — презрительно фыркнув, заявила одна из них.

— Я слышала, — отозвалась другая. — И могу со всей ответственностью заявить, что ничего такого особенного в ней нет. На редкость невзрачная особа! Здорово смахивает на одну из кобыл, которых разводит ее отец!

— Может быть, Девон и женился на ней просто потому, что обожает ездить верхом? — ядовито прошипела третья.

— Говорят, его обманом заманили в ловушку. А потом вынудили жениться.

— А мне сказали, что она набросилась на Лили Кранли с ракеткой!

— И поделом той! Давно напрашивалась! — громогласно объявила на весь холл необъятных размеров женщина в накрахмаленном белом фартуке. — А теперь попрошу вас немедленно уйти, пока вы своим злобным кудахтаньем не разбудили ее милость! Лорд Девон строго-настрого велел, чтобы ее не тревожили. Хозяин оставил специальное распоряжение на этот счет. Его милость объяснил, что хозяйка очень утомлена — думаю, нет нужды объяснять, что он имел в виду? — с торжествующей ухмылкой добавила она.

Возымело ли это свое действие, было пока непонятно, но Джоселин решила, что настало время ей самой появиться на сцене. Расправив плечи, она решительно спустилась по лестнице, сделав вид, что не заметила, как у толпившейся в холле троицы при виде ее мгновенно вытянулись лица.

— Я уже проснулась, миссис Хэдли. Доброе утро. Кто это тут? Снова нищенки? Боже милостивый, когда же эти попрошайки, наконец, поймут, что для того чтобы клянчить милостыню, существует черный ход?!