Падший демон. Дорога в никуда - Денис Агеев

— Ты слышишь меня, демон? — ударил в голову голос некроманта.

Демон утробно прорычал, видимо дав таким образом положительный ответ.

— Письмо Ролуса было слишком скупо на объяснения. Поэтому я хочу знать, почему тебя изгнали из Бездны. Какими ты обладаешь способностями? Почему ты не пытаешься вернуться обратно? И почему Зов Бездны не действует на тебя?

— Зачем… ты напал… на нас? — проигнорировав все вопросы, тихо спросил Наргх. По непонятным причинам говорить ему было очень тяжело.

— Отвечай на мои вопросы, смрадная гниль! — гаркнул Орлинав, большой палец дернулся, и демон почувствовал резкий толчок боли. Но она тут же прошла, оставив покалывающий в конечностях след. — Если ты станешь ослушиваться меня, то твоя боль будет только усиливаться. Отвечай!

— Сначала объясни мне… — и снова волна невыносимой боли. Где-то на задворках сознания возник образ архидемона Храхи-Агама, что похожим образом мучил несчастного Наргха, когда тот был еще ребенком.

Демон сжал зубы и, не в силах терпеть, взревел. Боль усилилась. В глазах потемнело, замелькали картинки из давно прожитых дней. Снова Храхи-Агам, Темные Падишахи, люди без имен, Клоин, снова люди, Ролус, Наринна, инквизиторы, древо-человек, монах Толк, оказавшийся канцлером и прочие непонятные лица. Жизнь быстро уходила из его тела. Он понимал, что долго не протянет. Это была не просто физическая боль, она пронзала его волю и душу. И была настолько сильной, что Наргх в конце концов сдался. Громогласный рев раздался из глотки, в который он вложил весь крик души, все отчаянье. Заклинание треклятого некроманта было слишком сильно и мучительно. Ни природная защита, ни сила воли справиться с ним не могли.

Пронзительный рев заставил Клоина резко распахнуть глаза. Он попытался пошевелиться, но тут же ощутил в запястьях скованность и боль. Громыхнули цепи.

Вор огляделся. Он стоял на коленях, руки были заломлены назад и скованы цепями. Рядом с ним в такой же позе прибывала Наринна, но она все еще была без сознания. Вор осмотрел помещение — тускло освещенная крохотная камера. Перед глазами: решетка из толстых металлических прутьев. За пределами их тесной комнатушки тоже виднелись несколько подобных камер. По всему было ясно, что это тюрьма.

— Нари… — Клоин хотел окликнуть спутницу, но боль в горле сперла дыхание. Откашлялся, выплюнул кровавый сгусток. Снова откашлялся. Сквозь боль хрипло позвал. — Наринна, очнись, демон тебя раздери! Мы снова влипли.

Девушка дернулась, подняла голову, глаза открылись. Перепачканное лицо сморщилось, из глотки раздался жалобный стон. Потом кашель, как у Клоина.

— Где мы? — прохрипела юная алхимичка.

— Похоже на тюрьму. Очень паршивую тюрьму.

— Как мы сюда попали? — голос девушки по-прежнему звучал грубо.

— Думаю, это очевидно, — с долей сарказма изрек парень. — Интересно, где Наргх?

— Не пойму, почему Орлинав напал на нас.

— Я думаю, это тоже очевидно. Плевать ему хотелось на благие намерения Ролуса. У него, видимо, свои планы на счет нас.

— Угу. А планы у некроманта могут быть только одни — сделать из нас живых мертвецов.

— Ну, может быть, с тобой он еще порезвится, — гадко улыбнулся Клоин.

— Хам! — прыснула девушка. — И как ты можешь, находясь в таком мерзком положении, еще и хамить? Сейчас надо думать, как быть дальше.

— Боюсь, леди и джентльмены, ваша участь уже определена, — послышался ровный голос откуда-то из-за предела камеры.

— Кто здесь? — ухмылка с лица Клоина начала стремительно сползать.

— Наверное, Орлинав, — решила Наринна.

— Нет. У него голос другой, — не согласился вор.

— Разве сейчас это имеет значение? — снова раздался голос. — Через день, может чуть меньше, вас убьют. Если очень повезет, в чем я, увы, сомневаюсь, метод лишения жизни выберут наименее изощренный. А потом, как верно заметила леди, превратят в бестолковых разлагающихся зомби, безвольно подчиняющихся приказам хозяина.

— Кто ты такой? — не отступал вор.

— Я такой же узник, как и вы, — уныло заявил говоривший из неоткуда.

— И давно вы здесь? — спросила Наринна.

— О, леди, вы даже не представляете как давно.

— Тогда почему ты решил, что он нас скоро убьет? Почему тебя не трогает? — задал резонный вопрос Клоин.

— Потому что я ему нужен, — в голосе невидимого собеседника проскользнула нотка некого удовлетворения.

И тут в камере напротив возникло движение. Из темноты вырос черный силуэт. К блестящим прутьям придвинулось бледное лицо, на котором застыли хищные мертвецкие глаза. Синеватые губы растянулись в зловещей улыбке, оголяя острые клыки:

— Быть может, он приготовил вас для меня?

Тело вора инстинктивно содрогнулось. Глаза заворожено распахнулись, дыхание участилось, сердце испуганно заколотилось. Девушка затравленно пискнула, задергалась, громыхая цепями и пытаясь как можно дальше отодвинуться от решетки. Хищный образ незнакомца пробуждал первобытный, искрящийся ужас.

— Не пугайтесь, леди и джентльмены, ибо ваше время еще не подошло, — улыбка с бледного лица заметно сползла, и силуэт снова растаял во мраке.

— К-кто это? — в ужасе прошептал Клоин, повернувшись к спутнице.

— Не знаю, — мелко замотала головой Наринна. — Но очень похож на…

— …вампира, — закончил фразу незнакомец. — Исчадье ночи. Бездушная тварь, питающаяся человеческой кровью. Порождение темных глубин Бездны… Как вы нас еще называете?.. На самом деле все намного прозаичнее. Все, что сочиняют про вампиров — чушь. Ну, может быть, не все, но большая часть — уж точно.

— Но вас же истребили много лет назад, — осмелилась подать голос юная алхимичка.

— Не смешите меня, леди, — усмехнулся вампир. — Целый народ уничтожить не так-то просто.

— Народ? Вы называете себя народом? — искренне удивилась девушка.

— Конечно! А что вы, право, имеете против? — возмутился незнакомец.

— Я? Нет. Но это как-то неправильно, — еще больше осмелела Наринна, видимо подсознательно осознав, что их новый знакомый пока опасности не представляет.

— Что неправильно? По-вашему сравнительно крупная группа существ, имеющая тысячелетнюю историю и высокоразвитую культуру, не может называть себя народом? Разве мы не имеем права уподобиться вам, живым людям? Ведь мы были когда-то такими же, как вы: грелись в лучах солнца, дышали прохладой воздуха, чувствовали жизнь телом и душой. Темная природа изменила нашу физиологию, подточила дух, но не лишила человечности. Мы стали другими, но по существу остались теми же. Все мы похожи друг на друга, и мы несем одно знамя, движемся одно дорогой. И чтобы вы себе не придумывали, ничто не лишит нас индивидуальности. Мы — отдельный народ. Пускай обреченный на страдания, проклятый и униженный, но самоопределившийся и гордый народ.