Восход Акроникса (СИ) - Максим Сорокин

Спуск был недолгий, ноги слушались плохо. Ступени были неровными и очень высокими, а сам коридор тесным и низким. В итоге, Викар трижды чуть не сверзился вниз, но относительная теплота и сухость с лихвой искупали все тяготы спуска. Когда, наконец, свет померк окончательно, пришлось ориентироваться на ощупь. В конце их ждала совсем небольшая круглая зала, с четырьмя выбитыми в стенах горизонтальными нишами в рост взрослого человека. Парень слышал, как наемник тихо возится у дальней стены, после чего раздался легкий перестук падающих сухих веток и одно единственное слово.

- Костер. - Из кончиков пальцев Шраума вырвалась тонкая струя жидкого пламени, моментально воспламенившая сухую щепу в центре комнаты, где находился импровизированный очаг. Огонь не был сильным, но вгрызся в поленья, будто голодный волк в сочный окорок. Тепло тут же начало наполнять помещение и по телу парня потек убаюкивающий жар.

Наемник взглянул на Викара и будто с сожалением покачал головой.

- Почему ты не принял мое предложение? - сухо поинтересовался он.

Что Вик мог ему на это ответить? Наверное то, что он не хотел подчиняться законам этого мира, не хотел чтобы Кеплер сломал его, стерев то, чему его учили отец и мать, превратив в очередного ублюдка, шляющегося по пустоши в поисках наживы. Он не хотел становиться таким каким был Шраум. Но теперь, когда тот спас его, в мысли парня закрались подозрения, а так ли он прав насчет этого человека. Или может быть, теперь, наемник потребует услугу за услугу, жизнь за жизнь.

Но Шраум лишь подкинул ещё пару дров в огонь и направился к выходу. В узком проеме, ведущим наверх он на секунду задержался:

- Мало того, что ты не захотел заключить выгодную сделку, так ещё и поперся через Ведьмин Мост. - Он оценивающе посмотрел на Викара, будто размышлял, говорить или нет и наконец произнес. - В нескольких часах пути, на север, есть дом отшельника. Рекомендую тебе добраться туда до захода солнца.

Все это время в его взгляде сквозила уже единожды сказанная фраза: 'Ты долго не проживешь'. Не было понятно, обещание это, пророчество или предостережение.

С этим он скрылся во тьме. Это был странный, во многом непонятный человек, для которого сама жизнь стоила столько, сколько за неё готовы были заплатить. Но сегодня он спас её Викару, не потребовав ничего взамен. 'Разве так поступают беспринципные подонки?' - размышлял тот.

Погруженный в свои мысли парень соорудил из пары чурбачков, а так же найденной жерди, нечто вроде навеса над костром. Он начал стягивать с себя промокшую до нитки одежду, развешивая её на этом навесе, чтобы та поскорее просохла. Викар разумно рассудил, что раз уж все равно пока дальше двигаться не представляется возможным, то стоит хотя бы перекусить. Да и полистать Атлас Крига было бы неплохо, благо его заплечный мешок не пострадал в битве. Мешок не прибавил сильно в весе, а значит воды внутри должно быть совсем немного. Плотно закрытые кожаные кармашки внутри, вообще не позволяли влаге попасть на их содержимое. Однако, его размышления были варварски прерваны.

Стягивая через голову задубевший от льда плащ, Викара оглушил раскатистый лязг железа о камень. Учитывая недавно произошедшие с ним злоключения, неожиданно проявившийся в нем талант акробата, одним прыжком позволил достичь аж сразу пятой ступени, ведущего к выходу прохода. Он умудрился влететь в узкий лаз, даже не ободрав кожи, но прежде чем броситься дальше вверх, все же быстро взглянул назад.

Бугристое, болезненно-зеленое, глодающее переломанные кости чудовище, отсутствовало. Зато на полу, наполовину укрытый складками распоротого в нескольких местах старого плаща, лежал некий продолговатый плоский объект. Разглядеть, что это, было невозможно, так как упавшая одежда скрывала предмет от света. Вик помедлил с минуту и только убедившись, что неизвестная штуковина не желает его немедленной смерти, а заодно отморозив пятки на холодных ступенях, решил подойти поближе.

Разглядев вблизи, что же его так напугало, Вика пробрал озноб. Перед ним лежало зазубренное ржавое лезвие без рукояти. Вернее за место оной, на черенке эфеса были видны ошметки мертвой плоти. Это было оружие тех существ, что напали на него у Ведьминого Моста. Но откуда оно упало? Парень быстро начал осматривать потолок в поисках выбоин и щелей, через которые эта железка могла попасть сюда. Однако, хоть свод и был грубо обтесан, а так же изобиловал неровностями, ни одна трещина не легла попрёк него.

Вик снова опустил глаза и тут заметил, что в его плаще, сейчас валявшемся на полу, красуется новая, и довольно широкая дыра. Не то чтобы накидка была абсолютно целой до сегодняшнего дня, но и на решето она тоже не походила. Среди мелких надрывов, оставленных пытавшимися его утопить созданиями, был свежий широкий распор в левом кожаном наплечнике плаща. На ум парню сразу же пришло воспоминание удара и повисшей ноши, когда он в полуобмороке брел меж деревьев. Оказывается, то была вовсе не игра разума, а попытка снести ему голову. Да и судя по мощи броска, легко пробившего плотную кожаную подбивку, он опять избежал смерти лишь благодаря своей кольчуге. Быстро оглядев заветное творение дворфов, в который раз спасающее ему жизнь, Викар закинул плащ на жердь и взяв в руки 'прощальный подарок' хозяев моста, подсел к костру.

Слегка изогнутое, толстое лезвие было длиной с руку человека. На боевой части клинка были грубо выдолбленные зубцы, явно не входившие в конструкцию изначально. Само железо было испоганено запекшейся кровью, остатками мяса с кожей и покрыто толстыми лишаями ржавчины.

Это орудие смерти носило на себе печать осквернения не меньше, чем его прежний хозяин. Однако, Викар видел, что при рождении, меч вовсе не был таковым. К тому же, это была настоящая сталь, а оружие такого качества, как он знал по рассказам отца, ценилось больше человеческой жизни. Оторвав небольшой кусок кожи от плаща и нашарив в сумке шершавый огне-камень, парень начал аккуратно очищать железо от наследия его прошлой жизни.

Сначала, он избавил черенок от налипших на него останков и протер тот лоскутом кожи. Потом сбил с лезвия легко отпавший первый слой грязи. Второй же, он счищал уже огне-камнем, коим обычно разводил огонь. Такие камни небыли редкостью, в отличии от огнива, но к сожалению имели весьма ограниченный ресурс использования и после десяти-пятнадцати подпалов, если можно так сказать, умирали. В детстве Викар расколол один из огне-камней на две половинки и из того высыпала пригоршня пламенеющего песка, словно пыльца из спорового мешочка. И сейчас, с каждым проходом по искалеченному лезвию, в воздух взвивался сноп ослепительно рыжих искр. Они испепеляли проказу, поразившую оружие и яростно сдирали целые пласты ржавчины, оставляя на их месте лишь девственно-чистый, будто перерожденный в живом огне метал. Единственное чего теперь не хватало, это точильного камня, поэтому заострить лезвие было невозможно, но рваные зазубрины на широкой оси клинка могли рвать плоть, а заостренный наконечник прекрасно подходил чтобы пронзать врагов.