Эпизод II: Атака клонов - Роберт Сальваторе

Слишком много… Йода покачал головой, покряхтел, кутаясь в плащ. Слишком много для старика.

Он устало закрыл глаза. Голос ученика продолжал звучать в ушах. Йода нахмурился. К Куай-Гону следовало прислушаться. Если он решил заговорить, значит, случилась беда.

— Анакин, нет!

Он отмахнулся. Он даже не собирался оглядываться, чтобы узнать, кто окликнул его. Голоса падаван не узнал. Гребень черной волны вынес его туда, где закутанная в тряпки, высушенная солнцем тускенка несла бадью с мутной водой, где в тени соседней палатки прятались два ребятенка.

Волна ненависти поволокла его дальше. Женщина закричала и уронила бадью. Синий клинок вошел ей в живот. Песок жадно всосал пролившуюся грязную воду.

Лагерь ожил, из всех палаток повалили вооруженные кочевники. Но Анакин уже начал танец смерти. Светящийся клинок рисовал свой узор. Не следуя ничему, кроме звенящей энергии, которая переполняла Скайвокера. Он ни разу не промахнулся. Каждый удар, каждый взмах означал, что на землю падает очередной враг.

Анакину было легко. Он даже не думал, что ярость столь приятное чувство. Его несло вперед, словно на крыльях.

А потом все вдруг кончилось. Он стоял посреди разоренного лагеря, а вокруг лежали тела. Из палаток уцелела только одна. Та, у которой ветер трепал разрезанный полог.

Пустоты больше не было.

Анакин оглянулся, чтобы сказать тому, кто окликнул его, что все в порядке, опасности больше нет, и… За его спиной тоже было пусто.

Странно, но он даже не запыхался. Анакин поднял руку, чтобы вытереть пот со лба, и понял, что не устал. Тогда он повесил меч обратно на пояс и пошел к уцелевшей палатке.

Глава 21

— Вот и все, — возвестила Падме, выуживая робота-секретаря из масла.

Она с трудом сдерживала смех. По ошибке она окунула Ц-3ПО с головой, и теперь дроид размахивал манипуляторами и ныл, что совершенно ослеп. Пришлось пойти поискать ветошь. Много ветоши. Хорошая полировка, и дроид снова имеет сияющий вид.

— Так лучше?

— О, много, много лучше, госпожа Падме!

Робот осмотрел себя и остался доволен.

— Больше нигде не чешется? — уточнила Падме.

— Не чешется, — радостно подтвердил Ц-3ПО.

— Вот и хорошо…

Падме еще улыбалась, но подступающая пустота никуда не исчезла, скоро она опять потребует внимания к себе. Возня с дроидом заняла Амидалу на несколько часов, девушка даже не заметила, как прошла ночь, а в приоткрытую дверь уже виден кусок посветлевшего неба и скоро взойдет солнце. Анакин не вернулся.

А прятаться больше было некуда.

Позади кто-то негромко хмыкнул.

Падме стремительно обернулась: подпирая стеку широким плечом, стоял Оуэн.

— О госпожа Падме, благодарю вас! Благодарю вас! — Ц-3ПО кинулся обниматься.

Падме приготовилась мужественно пережить порчу платья, но робот-секретарь вдруг остановился. Очевидно, вспомнил, что является образцом хороших манер и учтивости.

— Благодарю вас, — с достоинством повторил Ц-3ПО. — Вы невероятно добры.

Оуэн Ларс со спокойным любопытством наблюдал за сценой.

— Вот вы где, — сказал он. — А мы уж обыскались.

— Я все время была здесь, — виновато потупилась Падме; ей не пришло в голову, что хозяева переполошатся, не найдя ее утром в постели. — Ц-3ПО нужна была ванна…

К ее великому облегчению, молодой человек не стал развивать эту тему. Интересно, сколько ему лет? Рядом с Оуэном Ларсом Падме чувствовала себя девчонкой, которая бездумно тратит жизнь неизвестно на что. Она хотела напомнить себе, что ее работа весьма важна для каждого фермера, но посреди пустыни на ферме, где добывалась вода, слова звучали неубедительно, а патетика была неуместна. Тем более что Татуин не входил в Республику

Падме терла ветошью испачканные в масле ладони и натужно придумывала тему для разговора. О чем с ним говорить? Не о видах же на урожай?

От сельскохозяйственных тем ее спас радостный крик со двора.

— Возвращается! Он возвращается!

Падме и Оуэн одновременно выскочили из гаража. Беру подпрыгивала на одном месте, тыча рукой в горизонт. Не доплетенные косички раскачивались из стороны в сторону.

Из дома раздался грохот опрокинутого табурета. Оуэн повернулся, но спасать было некого. Его отец успешно преодолел порог, пострадала только кухонная мебель.

— Где? — спросила Падме.

Беру опять указала на горизонт.

Прищурившись и прикрываясь ладонью от низкого солнца — первого из близнецов, — Падме всматривалась в пустыню, пока резь в глазах не заставила ее отвернуться. Но она успела заметить черную точку, стремительно пересекавшую пески. Через некоторое время, когда крошечное пятнышко приобрело узнаваемые очертания, стало ясно, что Анакин не один, что на заднем сиденье гравицикла кто-то сидит.

— Шми, — беззвучно шевельнул губами Клигг Ларс.

Фермера трясло так, что это было заметно.

Беру вдруг всхлипнула, закрыла лицо руками. Падме оглянулась и с удивлением заметила, что на щеке младшего Ларса тоже блестит влажная полоска.

Анакин остановил гравицикл в двух шагах от окаменевшей группы. Не произнеся ни слова, спешился, отвязал от машины мертвое тело и поднял его на руки. Возле Клигга он остановился. Мужчины смотрели друг на друга с одинаковым выражением горя на лицах.

Затем — все так же молча — Анакин прошел в дом.

Если б не одежда, Падме не узнала бы Скайвокера. Лицо его утратило последние штрихи детскости. Гнев, скорбь, вина, покорность, почти поражение. Скоро Анакину смертельно понадобится собеседник.

Оставалась всего лишь одна проблема: Падме все еще не знала, что сказать.

В этот день в доме Ларсов вообще почти не разговаривали. Каждый просто занимался привычной работой, лишь бы не смотреть друг на друга. Вскоре наступит время для общей скорби, но никто не хотел торопить его.

Падме готовила завтрак для Анакина. Она удивилась, когда Беру предложила ей помощь.

— Как там? — вдруг спросила Беру. — На что похоже?

Падме с любопытством посмотрела на румяную толстушку с ямочками на щеках и живым горячим взглядом.

— Прошу прощения? — вежливо удивилась она.

— На Набу. На что похожа там жизнь?

Падме думала об Анакине, и Беру пришлось еще раз повторить свой вопрос.

— А-а… там все очень… зеленое. Много воды, деревьев, повсюду цветы. Совсем не похоже на Татуин.

Падме не собиралась быть грубой или невежливой. Она просто хотела быть рядом с Анакином, и как можно скорее. Беру ей мешала.

Падме поставила еду на поднос.

— А мне здесь больше нравится, — сказала Беру.

Она больше не улыбалась.

— Может быть, когда-нибудь прилетите и сами увидите, — из соображений тактичности предложила сенатор.

Беру очень серьезно покачала головой.

— Не думаю, — сказала она, помогая нагружать поднос. — Я не люблю путешествовать.

Падме взяла поднос.

— Спасибо, Беру, — она сделала попытку улыбнуться.

Толстушка повернулась и вышла из кухни.

Анакин отыскался в мастерской при гараже. Скайвокер стоял у верстака и задумчиво разглядывал коробку передач гравицикла.

— Я принесла тебе поесть.

Анакин, не прекращая работы, бросил на Падме короткий взгляд. Движения его рук были рваные, Скайвокер был зол. Он даже не думал, что делает.

— Сломался передаточный механизм, — пояснил он сердито. — Знаешь, жизнь кажется много проще, когда что-нибудь чинишь. А я могу починить что угодно. Всегда мог. Но я…

Падаван отшвырнул гаечный ключ, уперся ладонями в верстак, понуро свесив голову.

Он вот-вот упадет, поняла Падме. Ноги его не держат.

— Почему она умерла?

Падме поставила поднос на верстак, подошла сзади, обняла, положив голову Анакину на плечо.

— Почему я не смог спасти ее? — спросил Скайвокер в пространство. — Я же знаю, что мог!

— Ани, ты пытался, — Падме прижалась к нему. — Иногда что-то нельзя починить. Ты не всемогущ.

Падаван зло оттолкнул ее.

— А следовало бы быть! — крикнул он; лицо его казалось застывшей маской. — И когда-нибудь стану всемогущим!

— Ани, не говори так! — испуганно произнесла Падме.

Но, кажется, ее никто не слушал.

— Я стану самым могущественным из всех джедаев, — просто сказал ее собеседник.

Неожиданно низкий голос раскатился по гаражу:

— Обещаю тебе. Я узнаю, как сделать так, чтобы никто не умирал.

— Анакин…

— Это все Оби-Ван! — вдруг выкрикнул Скайвокер, вихрем промчавшись по комнате и вновь обрушив кулак на ни в чем не повинный верстак, чуть было не перевернув при этом тарелку с едой. — Он не пускает меня на этот путь.

— Чтобы ты мог охранять меня, — осторожно напомнила сенатор.

— Мне надо быть там, вместе с ним, ловить убийц! Я бы давно уже их поймал, и мы прилетели бы сюда вовремя, и мама была бы жива!

— Ну, откуда ты знаешь…