Домашний фронт - Кристин Ханна

Завтра у нас будет пикник у сухого русла. До меня дошли слухи, что приготовят хот-доги и тушеную фасоль — совсем как у нас дома, на пляже!

Я понимаю, что нахожусь очень далеко, но чувствовать буду, что я дома, с вами, на дне рождения Лулу.

Надеюсь, подарки не опоздают! Вспомни о маме, когда будешь задувать свечки, моя малышка. © Я тебя люблю.

Ну, кажется, я засыпаю прямо на ходу, и мне лучше лечь. До 4:30 осталось очень мало времени.

Бетси, не забудь напомнить папе о том, что ты записана к ортодонту на следующей неделе. Лулу, ты пришлешь мне фотографию со дня рождения? Прошлый снимок висит у меня на стене».

Пальцы Джолин замерли над клавиатурой. Она хотела сказать что-нибудь Майклу, но что? Он ни разу не написал ей, пока она здесь. Обращаясь к нему, она бы чувствовала себя похожей на свою мать, пытавшуюся всеми силами удержать мужчину, который ее не любил.

«Я думаю о вас каждый день и очень вас люблю. Как до луны и обратно.

Помните: до нашей встречи остался девяносто один день. Диснейленд?! Обнимаю крепко-крепко.

Джолин даже представить себе не могла такой жары, какая бывает летом в Ираке. Пыль была повсюду — в волосах, в глазах, в носу. Пот смешивался с песком, не успевала Джолин принять душ, как тело тут же становилось мокрым.

С самого первого дня она понимала, что каждое мгновение может стать последним. Ночью тоже было не легче. Ей снились пожары, мины и маленькие дети, забывшие своих матерей. Похоже на временное перемирие со смертью.

Еще большее она боялась ранения: реактивные снаряды и самодельные взрывные устройства разрывали тело на части — руки и ноги летели в небо и в придорожную пыль.

Но сегодня страх был еще сильнее.

Ей предстояло пересечь пустыню и забрать останки погибшего солдата.

В последнее время Джолин приходилось делать это довольно часто, и каждый раз, наблюдая за церемонией, она представляла себя или кого-то из товарищей в одном из временных полевых госпиталей — с восковым лицом, искалеченным до неузнаваемости, кричащим от боли.

Теперь она вместе со своей командой стояла перед входом в госпитальную палатку. Они не двигались, несмотря на удушающую жару. Пилоты Джолин и Тэми могли остаться у вертолета, но им казалось, что это неправильно. Поэтому они были тут вместе со всеми, отдавая дань памяти погибшему.

Под полуденным солнцем полевой госпиталь напоминал раскаленную печь.

Он представлял собой ряд грязно-белых брезентовых палаток, соединенных деревянными настилами. Цементные полы палаток были пятнистыми от крови. Джолин не заходила внутрь, ее дело — ждать. Процедура транспортировки погибших солдат была выверена до мелочей.

Кроме того, она знала, что увидит — ряды коек с искалеченными и умирающими. В наши дни полевые хирурги были настоящими волшебниками — люди выживали после ужасных ранений.

И в палатках лежали не только солдаты, но и иракцы, женщины и дети, которые оказались слишком близко от самодельного взрывного устройства или попали под минометный огонь. И ужасный запах, усиленный беспощадной жарой.

Из палатки вынырнул врач и придержал клапан. За ним вышли шесть солдат, толкавших четыре каталки. На каждой черный мешок с останками.

Джолин и Тэми вытянулись по стойке «смирно» и отдали честь. Взгляды, которыми обменялись подруги, были такими же мрачными, как их мысли: каждая думала о том, что сама может оказаться в таком мешке. Где-то совсем рядом разорвалась мина, и цементная площадка под ногами вздрогнула. Никто даже глазом не моргнул.

Вид у врача был измученный. Джолин чувствовала себя так же. Он по очереди дотронулся до каждого мешка и просто сказал:

— Спасибо.

У Джолин перехватило горло. Она посмотрела на каталки, понимая, что солдаты заслужили этот последний знак уважения. Один из мешков был маленьким, слишком маленьким — плохой признак, значит, там не все тело. Вероятно, жертва самодельной бомбы или реактивной гранаты. Рядом с каждым мешком лежал прозрачный пакет с личными вещами. Сквозь кровавые отпечатки пальцев на пленке Джолин видела часы, солдатский медальон и обручальное кольцо.

Она вспомнила, как Бетси держала ее жетон и спрашивала, не по нему ли ее идентифицируют, если…

Молчание длилось еще несколько секунд, пока из палатки не позвали доктора Крейга, и врач нырнул внутрь.

Вслед за каталками и их безмолвным караулом экипажи двух «Черных ястребов» прошли через всю базу к ожидавшим их вертолетам. Процедура погрузки тоже была тщательно отработана.

У вертолета Джейми и Смитти снова отдали честь погибшим солдатам, а затем аккуратно уложили тела в грузовой отсек.

Пока шла погрузка, к вертолету со всех сторон подходили солдаты, в форме и в гражданском; они построились в два ряда перед открытым люком и застыли, в последний раз отдавая честь павшим товарищам.

Джолин задумалась: кем были погибшие?… Мужья? Отцы? Матери? Знают ли уже семьи, что их жизнь изменилась раз и навсегда?

Кивнув друг другу, Джолин и Тэми забрались в кабину. Сегодня Тэми занимала кресло левого пилота. Наклонившись, она поместила белую табличку с указанием миссии на лобовое стекло.

Джолин пристегнулась к правому креслу и начала предполетную проверку систем. Люк вертолета закрыли. Через несколько секунд машина взмыла в небо, подняв вихрь желтого песка.

Солдаты внизу начали расходиться.

За весь путь до аэропорта Багдада экипаж не произнес ни слова — как всегда, во время таких заданий. Они не могли не думать о смерти. В последние несколько месяцев обстановка накалилась. Оказаться под огнем — это уже считалось нормой. Джолин во сне слышала цоканье пуль по обшивке вертолета и часто просыпалась от собственного крика. На прошлой неделе пуля ударила в лобовое стекло рядом с ее головой и разбила его, отскочив в шлем. Джолин почувствовала легкий щелчок по голове и продолжила полет. И только потом ей стали сниться кошмары… Она представляла, как ее голова разлетается на куски, а тело отправляют ее детям в черном мешке, на двенадцать дюймов короче обычного.

Когда они вернулись в Балад, Джолин еле держалась на ногах. Уже несколько недель она плохо спала, и это начинало сказываться. Она уже не могла вспомнить, когда базу не обстреливали ночью. Будили ее не разрывы мин, а оглушительный сигнал тревоги.

После приземления экипаж оставил вертолет техникам. Этой ночью не было ни дружеской болтовни, ни предложений пойти в столовую и полакомиться пирогом. Каждый, включая Джолин, думал о том, что лишь переменчивая удача отделяет их от того, что случилось с теми парнями, чьи тела они перевозили сегодня.