Аня из Шумящих Тополей - Люси Монтгомери

— Я… я суну тебя головой в бочку с водой! — завопил разъяренный Джеральд. — Я разотру твоей рожей муравейник! Я… я сорву с тебя эти банты и пояс! — Последнюю угрозу он выкрикнул с торжеством, так как она, по крайней мере, была осуществима.

— Давай сорвем! — крикнула Джеральдина.

Как фурии они налетели на несчастную Айви, которая брыкалась, визжала, пыталась кусаться, но не могла справиться с ними двумя. Объединенными усилиями они проволокли Айви через двор и втащили в дровяной сарай, откуда никто не мог слышать ее воплей.

— Живей! — задыхаясь, воскликнула Джеральдина. — Пока мисс Ширли не вышла!

Нельзя было терять ни минуты. Джеральд держал Айви за ноги, а Джеральдина, сжимая ее запястья одной рукой, другой сорвала с нее все банты и пояс.

— Давай покрасим ей ноги! — крикнул Джеральд, взгляд которого упал на пару банок с краской, оставленных малярами, работавшими в доме на прошлой неделе. — Я буду держать се, а ты крась!

Напрасно Айви отчаянно визжала. С нее стянули чулки, и в несколько мгновений ее ноги были украшены широкими красными и зелеными полосами. Изрядное количество краски попало при этом на вышитое платье и новые ботинки. В довершение всего близнецы натолкали ей в волосы репейника.

Когда они наконец отпустили ее, она являла собой жалкое зрелище. Глядя на нее, оба завопили от радости. Они наконец были отмщены за те долгие недели, когда им приходилось терпеть важничанье и высокомерие Айви.

— Теперь иди домой, — сказал Джеральд. — Будешь знать, как ходить и говорить людям, что им придется быть твоими кавалерами!

— Я все скажу маме, — плакала Айви. — Я пойду прямо домой и нажалуюсь на тебя, противный, противный, гадкий мальчишка! Урод !

— Не смей называть моего брата уродом! — крикнула Джеральдина. — Подумаешь, банты! Вот, забери их с собой! Мы не хотим, чтобы ты замусоривала ими наш сарай.

Айви, вслед которой полетели ее банты, выскочила за ворота и, рыдая, побежала по улице.

— Скорее! Проберемся по задней лестнице в ванну и отмоемся, прежде чем мисс Ширли нас увидит! — торопливо выкрикнула запыхавшаяся Джеральдина.

4

Мистер Гранд исчерпал имевшиеся у него темы разговора и откланялся. С минуту Аня стояла на пороге, с тревогой ища ответа на вопрос, где же могут быть ее подопечные. Но тут с улицы в ворота вошла разгневанная леди, ведя за руку несчастную и все еще рыдающую маленькую девчушку.

— Мисс Ширли, где миссис Раймонд? — сурово потребовала ответа миссис Трент.

— Миссис Раймонд…

— Я настаиваю на том, чтобы ко мне вышла миссис Раймонд. Она должна увидеть собственными глазами, что ее дети сделали с бедной, беспомощной и невинной Айви. Посмотрите на нее, мисс Ширли, вы только посмотрите на нее!

— О, миссис Трент, мне так неприятно! Это все моя вина. Миссис Раймонд в отъезде, и я обещала присмотреть за ними. Но пришел мистер Гранд…

— Нет, вы ни в чем не виноваты, мисс Ширли. Вас я не виню. Никто не может совладать с этими дьяволятами. Вся улица их знает. Что ж, если миссис Раймонд отсутствует, мне незачем здесь оставаться. Я заберу моего бедного ребенка домой. Но миссис Раймонд еще услышит об этом, да, она еще… Мисс Ширли, вы слышите это ? Неужто они рвут друг друга на части?

«Это» было доносившимся сверху хором визгов, воплей и завываний, которому вторило эхо на лестнице. Аня побежала в дом. На лестничной площадке ее глазам предстала извивающаяся, корчащаяся, кусающаяся, брыкающаяся, царапающаяся масса. Аня с трудом разняла разъяренных близнецов и, крепко держа каждого за дергающееся плечо, потребовала объяснить ей, что означает такое поведение.

— Она говорит, что мне придется быть кавалером Айви Трент! — прорычал Джеральд.

— Да, придется! — взвизгнула Джеральдина.

— Я не буду…

— Тебе придется…

— Дети! — сказала Аня.

Что-то, прозвучавшее в ее голосе, заставило близнецов притихнуть. Они взглянули на нее и увидели такую мисс Ширли, какой не видели прежде. Впервые за свою недолгую жизнь они почувствовали силу власти.

— Ты, Джеральдина, — спокойно продолжила Аня, — пойдешь на два часа в постель. Ты, Джеральд, проведешь столько же в этом чулане возле лестницы. Ни слова! Вы вели себя отвратительно и должны понести наказание. Ваша мать оставила вас на мое попечение, и вы будете меня слушаться.

— Тогда накажите нас вместе, — заплакала Джеральдина.

— Да. Вы не имеете права нас разлучать. Нас никогда не разлучали, — пробормотал Джеральд.

— Теперь это произойдет. — Аня по-прежнему была очень спокойна.

С покорностью Джеральдина разделась и легла в одну из кроваток в детской. С покорностью Джеральд вошел в чулан. Это был большой, просторный чулан, с окном и стулом, так что никто не мог бы назвать это наказание чрезмерно суровым. Аня закрыла дверь чулана на ключ и села с книгой у окна передней. По меньшей мере, на два часа она обретет спокойствие духа.

Заглянув несколько минут спустя в детскую, и она обнаружила, что Джеральдина сладко спит. Спящая выглядела так прелестно, что Аня почти пожалела о проявленной строгости. Ну, ничего, непродолжительный сон пойдет ей лишь на пользу. Когда она проснется, ей будет позволено встать, даже если два часа еще не истекут.

К концу часа Джеральдина все еще спала. Джеральд сидел в чулане так тихо, что Аня, отметив, как мужественно он переносит наказание, сочла возможным простить его. В конце концов, Айви Трент была противной тщеславной кривлякой и, вероятно, очень раздражала.

Аня повернула ключ в замке и открыла дверь чулана. Джеральда в чулане не оказалось. Окно, выходящее прямо на крышу заднего крыльца, было распахнуто. Аня плотно сжала губы. Спустившись вниз, она вышла во двор. Нигде ни следа Джеральда. Она обследовала дровяной сарай и бросила взгляд в оба конца улицы. По-прежнему ни следа.

Она пробежала через сад и выскочила из калитки на тропинку, ведущую через заросший высокими кустами участок к маленькому пруду на лугу мистера Роберта Кридмора. Джеральд, очень довольный, отталкиваясь от дна шестом, разъезжал по пруду в маленькой плоскодонке, которую держал там мистер Кридмор. Как раз тогда, когда Аня наконец прорвалась через заросли, шест, который Джеральд слишком глубоко воткнул в грязь, подался с неожиданной легкостью при третьем рывке, и Джеральд мгновенно полетел вверх ногами в воду.

У Ани вырвался невольный крик ужаса, хотя настоящей причины для тревоги не было. Даже в самой глубокой части пруда вода не доходила Джеральду до плеч, а в том месте, где он упал, она была ему чуть выше пояса. Он кое-как поднялся на ноги и, имея довольно нелепый вид, с прилипшими к голове, мокрыми золотистыми волосами, стоял посреди пруда, когда Анин крик эхом отозвался позади нее и Джеральдина, в ночной рубашке, стремглав пронеслась через кусты и вдоль деревянных мостков, к которым обычно привязывали плоскодонку. С отчаянным криком «Джеральд!» она с разбега прыгнула с мостков и с ужасающим всплеском опустилась в воду рядом с Джеральдом, чуть не окунув его снова.

— Джеральд, ты утонул? — взвизгнула она. — Ты утонул, дорогой?

— Нет… нет… дорогая, — стуча зубами, заверил ее Джеральд.

Они горячо обнялись и поцеловались.

— Дети, сию же минуту идите сюда! — крикнула Аня.

Они побрели к берегу. Сентябрьский день, такой теплый с утра, стал теперь, ближе к вечеру, холодным и ветреным. Дети ужасно дрожали, их лица посинели. Аня, без единого слова осуждения и упрека, поторапливала их, чтобы скорее добраться до дома. Сняв с них мокрую одежду, она уложила обоих, с грелками у ног, в постель миссис Раймонд. Дети продолжали дрожать. Неужели они простудились? Неужели у них будет воспаление легких?

— Вам следовало получше присматривать за нами, — сказал Джеральд, все еще стуча зубами от холода.

— Конечно, следовало, — поддержала его Джеральдина.

В полном смятении Аня бросилась вниз и вызвала по телефону доктора. К тому времени, когда он пришел, близнецы уже согрелись, и он заверил Аню, что им ничто не угрожает. Если они останутся в постели до утра, все будет в порядке.

На обратном пути доктор встретил идущую пешком со станции миссис Раймонд, и вскоре она, бледная, почти в истерике, ворвалась в дом.

— О, мисс Ширли, как вы могли допустить, чтобы мои маленькие сокровища оказались в такой опасности!

— Именно это мы ей сказали, мама! — хором отозвались близнецы.

— Я надеялась на вас. Я говорила вам…

— Не думаю, чтобы меня можно было в чем-то винить, миссис Раймонд, — сказала Аня; ее глаза были холодными, как серый туман. — Я думаю, вы поймете это, когда немного успокоитесь. С детьми все в порядке. То, что я вызвала доктора, было всего лишь мерой предосторожности. Если бы Джеральд и Джеральдина слушались меня, этого не произошло бы.