Стратегия воздействия - Макс Алексеевич Глебов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Наши бронеавтомобили проскочили по пробитому коридору одними из первых — игнорировать приказ наркома внутренних дел было чревато. На доклад к Берии Судоплатов потащил меня с собой.
— Благодарю за службу! — нарком не скрывал облегчения, испытанного при нашем появлении, и взмахом руки остановил попытку ответить по уставу, — Приказываю немедленно отправляться спать. Самое главное я уже услышал, а остальное ждет до завтра. В таком состоянии от вас все равно нет никакого толку.
* * *
Вызов в генштаб пришел на следующий день. Меня желал видеть маршал Шапошников. Видимо, прервавшийся поток достоверных данных о противнике сильно расстроил Бориса Михайловича, и он желал знать, когда можно ждать его возобновления.
Естественно, вызов пришел не мне лично, а товарищу Берии в виде просьбы «направить в распоряжение», и нарком внутренних дел неожиданно решил отправиться в генштаб вместе со мной.
— Товарищ Нагулин, вы догадываетесь, о чем хочет поговорить с вами начальник генерального штаба? — спросил Берия, когда бронированный автомобиль Наркомата внутренних дел плавно выехал из подземного гаража здания на Лубянке.
Я изложил свою версию.
— Верно, — согласился Берия, — но разведка — только малая часть того, что хочет получить от вас товарищ Шапошников. Скажу прямо, организованные вами артиллерийские удары по скоплениям войск противника произвели большое впечатление на генштаб и лично на товарища Сталина. Особенно отчетливо их эффективность проявилась после того, как ваш Пе-2 был сбит, и мы лишились возможности вести огонь по передаваемым вами данным. Разница в эффективности артиллерийских ударов оказалась более чем ощутимой.
— Ночные полеты можно возобновить, это не проблема.
— А как же немецкий ракетный перехватчик? В прошлый раз вы остались живы только каким-то чудом. Еще раз так рисковать нам никто не позволит.
— Этот вопрос можно решить, правда, придется задействовать еще несколько самолетов с экипажами, имеющими опыт ночных полетов.
— Хорошо. Мы обсудим ваше предложение вместе с товарищем Шапошниковым, а сейчас у меня есть к вам еще один вопрос, старший лейтенант. Разработанный вами гранатомет показал себя, как отличное оружие, которого очень не хватало нашей пехоте. Сейчас Наркоматом вооружения развернуто масштабное производство РГН-1. Однако противник уже знает об этой новинке, и если мы будем стоять на месте, через несколько месяцев немецкие инженеры создадут аналогичный образец.
— Это более чем вероятно, товарищ нарком внутренних дел.
— Разрабатывая это оружие, вы наверняка думали о возможности его дальнейшего совершенствования или о создании новых образцов, ведь так?
— Думал, причем весьма основательно, — согласился я, начиная понимать, к чему Берия затеял этот разговор.
— Мой наркомат может чем-то вам помочь в реализации этих идей?
Во как! Я никак не ожидал подобной инициативы от всесильного наркома. Думал, придется самому идти на поклон. Пару секунд я собирался с духом, а потом все же решил, что лучшего момента, чтобы озвучить мою просьбу, может и не представиться.
— Я считаю, что на данном этапе наиболее перспективным является оружие, основанное на принципах реактивного движения. Пример с гранатометом это наглядно продемонстрировал. Насколько я знаю, в Советском Союзе есть специалисты и целые институты, работающие в этом направлении. После боевых испытаний гранатомета я позволил себе подготовить ряд предложений, но пока они еще очень сырые и мне настоятельно необходимо обсудить их с ведущими специалистами в этой области.
— В какой именно области вам нужны специалисты? Ракетные двигатели или, может быть, реактивные снаряды?
Я отрицательно качнул головой и посмотрел наркому прямо в глаза.
— Крылатые ракеты.
Берия задумался и несколько секунд смотрел в окно на угрюмые улицы прифронтовой Москвы.
— Хорошо, товарищ Нагулин, я организую вам встречу с человеком, лучше всех в СССР разбирающимся в данном вопросе. Вряд ли фамилия Королев вам о чем-то говорит, но это именно тот специалист, который вам нужен.
* * *
— Товарищ Сталин, наступление противника на столицу остановлено, — начал доклад маршал Жуков, — Последняя попытка прорыва к Москве была предпринята танковой группой генерала Роммеля. К утру его дивизиям удалось продвинуться вдоль Рогачевского шоссе на десять-двенадцать километров, однако этот успех был достигнут противником в основном за счет вывода нами из котла оперативной группы генерала Захарова. Потери в танках, понесенные соединениями Роммеля при штурме позиций сто тридцать третьей стрелковой дивизии, привели к сильному ослаблению их наступательного потенциала. Разведка докладывает, что противник по всему фронту переходит к обороне. Танки Роммеля тоже покидают передовую и уходят в западном направлении.
— Это ведь именно здесь, в полосе обороны сто тридцать третьей дивизии, мы впервые применили гранатометы РГН-1? — Сталин указал концом трубки на северо-западные подступы к Москве.
— Так точно, товарищ Сталин. Пять гранатометных рот под командованием комиссара государственной безопасности третьего ранга Судоплатова сыграли ключевую роль в отражении атак двух танковых полков генерала Роммеля на этом направлении. Совместно с полком майора Егорова они уничтожили более ста двадцати танков противника. При этом около тридцати вражеских боевых машин были взяты в качестве трофеев и активно использовались в отражении второго штурма наших позиций, предпринятого немцами в конце дня. Два уцелевших в этом бою трофейных T-IV сегодня ночью вышли из котла вместе с остальными соединениями генерала Захарова.
Сталин неторопливо прошелся по кабинету и вновь обвел взглядом участников совещания.
— Действия группы генерала Захарова в районе Рогачевского шоссе стали хорошим примером того, как, сражаясь в условиях окружения, можно наносить противнику большие потери и срывать его наступательные планы. Есть мнение, что командиры, хорошо проявившие себя в этой оборонительной операции, достойны назначения на более высокие должности. Сейчас, когда началось наше контрнаступление, Красной армии как никогда нужны такие кадры. Товарищ Жуков, это ваши подчиненные. Проследите за тем, чтобы отличившиеся были достойно награждены и продвинуты по службе.
— Эта работа уже ведется, товарищ Сталин.
— Очень хорошо, — кивнул Вождь, — а теперь, товарищи, я хотел бы услышать о том, как развиваются наши удары по флангам немецкой группы армий «Центр». Борис Михайлович, доложите.
Маршал Шапошников сделал шаг к карте и взял в руку указку.
— В данный момент танковые бригады Калининского фронта ведут бои на подступах к Ржеву. Сопротивление противника возрастает с каждым часом. За счет перехода к обороне по всему фронту немцы стягивают на направления наших ударов танковые и моторизованные соединения, которые пытаются фланговыми контратаками отсечь вырвавшиеся вперед танковые бригады и тем самым остановить их продвижение. Нам приходится оставлять сильные заслоны на флангах, ослабляя ударные
