Коварный уклонист (СИ) - Мамбурин Харитон Байконурович

Здесь нас встречает очередная толпа, человек в сто. Морды менее прожжённые, чем у наемников, куда больше энтузиазма, только флажков не хватает. А не, вон две дородных возбужденных девицы развернули флаг и машут им, дуры, с экзальтированными рожами. Ну куда же они такие откормленные, да в перестрелку будущую? Не моё дело. В глазах рябит от ядовитой зелени надетых пончо.

Моё дело — стоять и смотреть, как Басх имеет мозг собравшимся, а заодно отслеживать округу, вычисляя его потенциальных убийц. Таких тут нет, всё оцеплено на квартал вокруг. Вот когда начнем двигаться, всё может измениться иначе. Бдительности, на всякий случай, не теряю. Басх что-то узнал, он нужен.

Речь у него короткая, громкая, проникновенная. Убить, отнять, поделить. Взять свою жизнь в свои руки. Справедливая цена за собственный труд. Избавиться от безумных налогов. Снять с шеи ярмо диктатуры. Не кланяться никому кроме единой верховной власти. Армия, фабриканты, народ — едины! Возьмем же силой оружия то, что наше по праву, братья и сестры!

Народ орал, с силой потрясал оружием, брызгал пеной и сверкал очами. И ведь не простые же люди, а специально отобранные на штурм дворца, стреляные и опытные (если не считать двух балбесок с флагом) чего такие доверчивые?

А вот дальше случился очередной сюрприз. На пустую базарную площадь, лишенную ларьков, навесов и обвешивающих всех продавцов, въехали пять броневиков. Не настоящих, конечно же, а нечто вроде советских «зилов» с кунгами, обшитыми дополнительными стальными листами, от чего хрипящих и завывающих примитивными движками с натуги, но на такой безрыбный день это были буквально камчатские крабы!

Кстати о крабах… Раздавшийся грохот и лязг перебил прочувствованный спич Крюгера, заставив всех обернуться в сторону, откуда на площадь вполз ходячий легкий танк. Шесть массивных железных конечностей поочередно крошили камни в щебенку, перемещая небольшое тело, представляющее из себя раздутое топливное «брюхо» и массивную «голову», увенчанную аж тремя пулеметами. Знакомая, хоть и не популярная конструкция, вспомнил я рассказы Стеллы о её покойном многоногом тракторе. Жрёт напитанное магией топливо, жутко затратный в обслуживании и поддержке, малый переносимый полезный вес… но очень высокая проходимость по бездорожью и лесу, ради чего и создан. Небольшой собственный вес и минимальные требования к экипажу позволяют скидывать такую раскоряку с дирижаблей там, где окопались пехотные части неприятеля, а вот их она косит быстро и решительно.

Здесь и сейчас крабо-танк был представлен Крюгером как защитник наших тылов, а в будущем и главный штурмовой элемент, от чего раздалось еще больше восхищенных воплей. Поднакачав народ лозунгами и обещаниями, Басх велел бойцам грузиться в кунги.

Мы выдвинулись на дворец.

Я и Крюгер ехали в третьей машине, за которой гуськом бежали наемники, откуда-то вытащившие легкие, но довольно удобные на вид щиты. Мужики деловито пыхтели, посматривая по сторонам. Вокруг машин, сколько оставалось места, бежали другие повстанцы, неосознанно жмущиеся к стенам. Было сложно определиться, что заставляет сильнее нервничать — то, что ждет нас впереди или возбужденные вооруженные дилетанты по бокам.

Высунувшись в люк, я оглянулся назад. Там, далеко за торопливо перебирающим механическими конечностями танком, прущим за кавалькадой машин задом наперед, по крышам прыгала еле заметная даже для меня фигурка кота. Волди следовал за мной. Иного пути для него просто не было, пойти «не так» могло абсолютно всё. Стелла, отправившаяся в воздушный порт, могла поймать пулю, Крюгер мог предать или подставить, могла возникнуть ситуация, в ходе которой мне придётся срочно сматывать удочки из Эсхата. Бросать кота я не собирался, поэтому тот следует по моим следам. Когда начнется заваруха, либо когда мы войдем во дворец, Волди будет прятаться… и злиться.

Маленький четвероногий комочек гнева я найду через любые препятствия.

Первая стычка случается через километра полтора пути. Пара полудурков начинают заполошно поливать первый из броневиков очередями с третьего этажа. Напряженные нервы повстанцев тут же дают сбой, от чего в несчастное окно, откуда неслись вспышки, влетает целый шквал свинца. С полудурками всё отлично, они спрятались и кашляют, а вот от мысли, сколько патронов потрачено зря, у меня начинается изжога. К моменту, когда наш автомобиль едет мимо, один из полудурков решает сыграть в героя еще раз и высовывается, но лишь для того, чтобы поймать мою пулю в горло.

— Твою мать! — с этим воплем я отбрасываю свой отлично пристрелянный автомат, выдрав предварительно из него магазин. Обе его части. Отломил рукоятку к чертовой матери! Сзади ржут наёмники. Я тыкаю пальцем в ближайшего повстанца, вооруженного тем же «Шаком», — Боец, дай-ка свой «убойник».

— Хер тебе! — отвечает мне лихо «боец» под еще более громкое ржание наемников. Хороший ответ, но неверный.

Стреляю парню из пистолета (аккуратно и нежно сжимая последний!) в ступню. Там, конечно, мяса маловато будет, но на войне лишней жалости не место. Повстанец с воплем падает, держась за ногу, я с воплем «Сейчас помогу!», спрыгиваю с грузовика, подбегая к пострадавшему за правое дело. На перевязку, конечно, времени нет, но уж выдрать ремень у парня с пояса, да наложить жгут — дело нескольких секунд.

— Боец, ты ранен, но твоё оружие послужит революции! — ободряюще хлопаю орущего парня по плечу, роняя его на брусчатку, а затем легко догоняю совсем недалеко ушедший грузовик. Теперь у меня снова есть автомат.

— Вот сука! — слышится проникновенное сзади.

— Нет, ну ты видел? Видел?!

— А что вы хотели от Должника, придурки? — рычит тот самый бритый тип.

Слово «Должник» расходится кругами по сопровождающим броневики повстанцам и теперь они периодически косятся на меня. Ну хоть оружие не направляют, и то хлеб. Грозящий кулаком из недр грузовика Крюгер, скорчивший устрашающую гримасу, также расценивается мной как предупредительный выстрел в воздух.

Стрельба стоит по всему городу. Одиночные выстрелы ружей и дробовиков, короткие очереди. Сухие кашляющие хлопки пистолетов и револьверов. Крики. Много. Сейчас всего-то около шести утра. Через час, если верить едким комментариям высунувшегося из люка Басха, в Эсхате будет царить полный хаос. То есть — повальные грабежи, поджоги, изнасилования и прочие прелести торжества простого народа. В принципе это и было основным мотивом у 90-а процентов взявших в руки оружие во имя революции. Ну… почти как у нас.

Жара началась, как только наша колонна ворвалась на территорию элитного центрального района города, примыкающего к дворцу. Стрельба во все стороны пошла сразу, начавшись внезапно даже для меня, ошарашенного количеством серых и красных аур в поле зрения. Здесь, в высоких красивых трехэтажных домах, жили обеспеченные граждане Эсхата, до которых поздно дошло то, что творится в городе. Попав под хаотичный обстрел, мы начали палить в ответ по окнам, вынуждая местных бюргеров пригибаться за укрытия и молиться.

Машина, на которой я сидел, басовито бибикнула пару раз, от чего вся колонна тут же ускорилась. Медленно поехал лишь последний автомобиль, прикрывающий сгрудившихся за его боком наемников, но тем мало чего грозило — развернувшийся на месте танк-паук начал поливать свинцом окна, из которых по нам ранее стреляли. А потом так и вовсе, вцепившись передними лапами в здание, пополз на крышу. От подобного зрелища я аж забыл, что нужно стрелять, получив при этом пару попаданий в голову и тело. Гневный вопль Басха слегка отрезвил и привёл в чувство.

— Подумаешь, засмотрелся…, - проворчал я, поводя автоматом по сторонам, — Где еще увидишь такое зрелище!

В ответ снизу полился один только грязный мат, причем, из уст всех собравшихся. Нежные какие…

На самом деле, всё происходящее было нечестно. Вот ты, уважаемый в обществе отец семейства, с хорошей должностью и зарплатой. В городе беспорядки, тебе нужно защитить свою семью и нажитое имущество. Ты достаешь из своего оружейного шкафа винтовку, а затем трясущимися руками выцеливаешь возможных мародеров, убийц и грабителей. Видишь подозрительную машину, на которой с автоматом сидит крайне подозрительный тип в шляпе, очках и маске, с оружием в руках, удачно отвернувшийся от тебя. Ранняя побудка, страх за семью, злость, отчаянное желание защитить своё… ты не можешь удержаться от выстрела. Более того, ты попадаешь подозрительному гаду прямо в грудь, от чего того ощутимо шатает назад! Теперь нужно спрятаться! Просто пригнуться!