Снайпер должен стрелять - Валерий Прохватилов

Если даже удастся пробиться к графу, чем сейчас поможет расследованию пожилой беспомощный человек, брошенный на ковер известием о потере сына? И что он, Инклав, инспектор полицейского управления, должен тут делать в первую очередь: утешать ли безутешного почтенного старика или просто терзать его бессмысленными вопросами?

«Что вы думаете о мотивах убийства, сэр?..»

«Вы кого-нибудь подозреваете, сэр?..»

Будто начинающий репортер для колонки криминальных новостей, где ему твердо обещали оставить место для трех с половиной строчек…

Тьфу!

Инклав был готов излить свою досаду на весь белый свет. И при этом он сам себе не хотел отдавать отчета в том, что досада эта вызвана обстоятельством, совершенно личным: сорвался великолепный вечер, который он надеялся провести в компании прелестной Силены Стилл под предлогом торжественных похорон ее бедной собачки Марфи. Все говорило о том, что вечер мог бы стать хоть и скоротечным, но в целом теплым, почти домашним. Подобные надежды не были безосновательными: к сорока годам инспектор начинал все чаще подумывать, как в таких случаях говорится, о своем собственном очаге. Но теперь вот приказано терпеливо сидеть и ждать, не очнется ли, черт бы его побрал, граф Бэдфул.

Если бы инспектор Инклав мог знать, что ему так и не придется провести остаток дня у дверей спальни Бэдфула, он бы наверняка перестал терзать себе душу этими бесплодными сожалениями. Но инспектор об этом, однако, пока не знал.

Инклав весьма добросовестно, то есть почти буквально, выполнил просьбу шефа «поболтать попроще» с Силеной Стилл, пока он будет подбрасывать ее до дома. Инспектора приятно поразила перемена в настроении их единственной свидетельницы, произошедшая с ней с момента, когда ему удалось уговорить Силену погрузить труп собачки в багажник его машины. Просто не было смысла держать на коленях сверток! Избавившись от явно тяготившего ее груза, миссис Стилл совершенно пришла в себя, поправила перед зеркальцем прическу и, болтая без умолку обо всех несчастьях, свалившихся на нее за последний год, объясняла Инклаву, как короче проехать к дому.

Инклав в шутку выразил желание угадать, в каком именно из прекрасных особняков, мелькавших за окнами по обеим сторонам дороги, проживает миссис Силена Стилл.

— Домик в стиле барокко, мадам, — сладким голосом лепил он фразы, поворачивая на Рейн-стрит и чувствуя, что его с интересом слушают. — Шоколадного цвета домик, с шестигранным фонарем над входом и с подсвеченным фонтаном, возле которого ютится крохотная беседка, мадам, не так ли? Очень маленькая беседка, в которой помещаются только двое, мадам!

— Ах, вы мне льстите, — кокетливо отвечала Силена Стилл. — Неужели вы считаете, инспектор, что у одинокой женщины…

— Ради Бога, не называйте меня инспектором, мадам. Давайте хоть на время отвлечемся от этой тошнотворной служебной скуки.

— Хорошо. Давайте я буду вас называть… Как вас, кстати, называет ваша жена?

— К сожалению, я не женат.

— К сожалению?

— К моему глубочайшему сожалению, мадам! И в последнее время я все чаще и чаще думаю о том, как бы исправить эту досаднейшую ошибку!

— И что мешает?

— Служба, мадам. Растреклятая наша служба, при которой на личную жизнь совершенно не остается времени!

Силена посмотрела на него оценивающе, но сказать ничего не успела, так как Инклав неожиданно всплеснул руками, отпустив на секунду руль:

— Ах, мадам, вот особнячок, который послужил бы прекрасным фоном для вас! — И он кивнул на респектабельный кирпичный коттедж, окруженный зеленью. На фронтоне, выходящем на улицу, красовалась причудливая мозаика.

Тут впервые за сегодняшний тяжкий день Силена Стилл негромко рассмеялась, но ее смех был горьким.

— Вы почти угадали, — сказала она, легонько коснувшись ладонью правой руки инспектора.

— Почти? — удивился Инклав.

— Да, почти, — сказала Силена Стилл. — Удивительно то, что ключи от этого дома находятся в моей сумочке.

— Поразительно, — еще более удивился Инклав. — Очевидно, интуиция — это все-таки свойство всех настоящих сыщиков. Если вы мне к тому же сейчас расскажете, что именно в этом доме живет ваш престарелый дядюшка…

— Все гораздо проще, — улыбнулась Силена Стилл. — Тут живет один молодой оболтус, у которого я обязалась вести хозяйство. Трижды в неделю — в понедельник, среду и пятницу — я прихожу сюда к трем часам, забиваю холодильник, кое-что готовлю, и к восьми часам я практически уже свободна. Этот заработок позволяет мне остальные дни недели полностью посвящать себе. Не особо обременительно, и от дома всего несколько автобусных остановок… Будьте любезны, вон там, за аптекой, сразу направо, и мы приехали…

Инклав повернул с Рейн-стрит направо, и вскоре они были на месте, возле дома Силены Стилл.

Брезентовый сверток, в котором находились останки любимой собачки Марфи, он перенес в сарай, посетовал, что сегодня среда и, значит, Силена вынуждена будет вскоре уйти по своим делам, отказался от чашечки кофе, но зато тут же получил приглашение на ужин. Заодно пообещал, как только освободится, помочь похоронить собачку.

Говоря короче, срочный вызов Доулинга, связанный с распоряжением возвращаться к Бэдфулам, все испортил.

Вот поэтому Инклав и ехал сейчас из лаборатории в столь минорном настроении, поругивая про себя свою неустроенную жизнь, а заодно и в целом весь белый свет. И, как бы по контрасту, вспоминал порой многообещающую и в то же время почти беспомощную улыбку Силены Стилл.

Интересно, чем она так притягивала его? Да ничем особенным. Хотя, возможно, как раз вот этой своей беспомощностью…

Проезжая по Рейн-стрит, он вдруг вспомнил о коттедже, ключи от которого находились в сумочке миссис Стилл. Вскоре справа показался фронтон, украшенный цветной мозаикой. Инклав бросил взгляд на приборный щиток: часы показывали пятнадцать двадцать пять. Инспектор живо представил себе Силену, которая, несомненно, возится сейчас на кухне и готовит еду оболтусу… Интересно, почему она так выразилась? Надо будет как-нибудь найти повод и заехать взглянуть, что за парень.

Этот повод представился — и при этом гораздо раньше, чем инспектор предполагал. Поравнявшись с воротами, он сбавил немного ход, глянул на незашторенные окна довольно большой веранды в некоторой надежде, что там мелькнет сейчас силуэт миссис Стилл, и в ту же секунду услышал пронзительный женский вопль. Это был не крик, а именно длинный звенящий вопль, истерический смысл которого моментально дошел до Инклава. Так вопят лишь однажды — на слепом и холодном пороге Вечности.

Резко затормозив и едва успев заглушить мотор, Инклав выскочил из машины, ногой распахнул калитку и вдруг снова услышал этот высокий, почти звериный крик боли. Фанерованную входную дверь, закрытую изнутри на ключ, он снес одним ударом плеча, как бы даже не заметив этого, и уже с расстегнутой кобурой оказался в небольшом хорошо освещенном холле. Шум, какое-то движение угадывалось за второй дверью слева, открытой настежь. С пистолетом наготове Инклав остановился у косяка и увидел мечущуюся по комнате Силену Стилл.

— Нет, нет, нет! — закричала она, увидав инспектора и, очевидно, не сразу узнав его. А когда узнала, закрыла лицо руками, упала в первое попавшееся кресло и разрыдалась.

Инклав сунул пистолет в кобуру и шагнул в комнату.

Первое, что ему бросилось в глаза, — это были бесформенные останки телефонного аппарата, разбитого, по-видимому, мощным ударом об пол. Черные пластмассовые осколки устилали всю гладь паркета — от покрытого чесучовой скатертью обеденного стола до широкой пестрой тахты, что стояла от входа справа. На тахте лежал молодой мужчина, по виду лет не более двадцати пяти, очень крепкий, в спортивном сером костюме, но с лицом того самого характерного цвета, который ни за что бы не смог обмануть инспектора. Даже беглого взгляда на это сухое, почти алебастровое лицо было вполне достаточно, чтобы сразу увидеть — мужчина мертв. Правая рука была вытянута вдоль тела, левая немного свисала на пол. В изголовье, на матовой светлой тумбочке, стояла откупоренная бутылка бордо, на четверть опорожненная. Рядом с тахтой, на потертом зеленом коврике, валялся золотистый пустой бокальчик и тут же — крохотный пузырек, с круглой блестящей пробкой.

Инклав мгновенно оценил не только ситуацию, но и то полубезумное состояние, в каком оказалась Силена Стилл. Если над твоей головой дважды за какие-то пять-шесть часов успевает столь явно прошелестеть беспощадное сухое крыло хоть чьей-то нежданной смерти, можно и впрямь свихнуться.

Инклав решил остановить истерику миссис Силены самым простым из лично известных ему и очень надежных способов. Подойдя вплотную, он раскрытой ладонью достаточно резко ударил Силену по левой щеке. Голова ее дернулась, руки упали на колени, и она подняла на инспектора заплаканные испуганные глаза.