Америкен бой - Юрий Рогоза

— А наверху там что?

— Я там и не был. Там Павлик служит.

— Пальчики будут? — напоследок спросил Железяка.

— Вряд ли. Обгорело тут все. Ну, посмотрим…

— Ладно, трудись. Пойду наверх схожу.

— Давай…

Железяка протиснулся сквозь толпу зевак и вошел в подъезд. На втором этаже еще пахло дымом. Сотрудники разбежались. Милиции удалось по приезде задержать только двух невзрачных девчушек, которые вообще ничего не знали и Зелень видели только в коридоре.

От взрыва пострадал только кабинет. Там и орудовал следственный отдел. Лейтенант осмотрелся.

Окно взрывом вышибло, полки побило. На плоскости стола зияли ссадины от осколков. Рядом с перевернутым креслом был мелом обведен силуэт ныне покойного финансового бандита. На ручках кресла болтались обрывки скотча.

— Как дело было? — спросил Мухин у сержанта, составляющего протокол осмотра места происшествия.

— А хрен его знает. Ну, Зелень, прикрутили скотчем к креслу, залепили рот. Потом перед ним на стол гранату положили. Через несколько секунд она взорвалась.

— Сколько их было?

— Тут был один. Он проник через окно: там лестница пожарная. Судя по всему, пришел с крыши. И ушел тоже

через окно, но уже вниз. Когда рвануло, он уже на земле был. Правда, тут его охранники попытались взять. Взрыв их отвлек, а он в машину и по газам. Машина, кстати, с работающим двигателем стояла, так что времени он не потерял ни секунды. Эти идиоты давай палить и машину ему подожгли… Там, внизу стоит, видел?

— Видел.

— Ну, я думаю, он бы просто уехал, а так пришлось этих бандюг положить. Стрелял из автомата израильского производства. Как он там называется?

— «Узи», — подсказал лейтенант.

— Ага. Срезал их. Оба прямиком в морг. Зелень-то еще покочевряжился малость, но тоже долго не протянул.

— Ну?

— Что «ну?» Вылез из машины и ушел. Говорят, кто-то видел, как на автобусе уехал.

— Вот так все взорвал, по лестнице спустился, двоих стрелков уложил, сел в автобус и уехал?

— Вот так, — развел руками сержант.

— А у этого что? Какие-нибудь письма с угрозами?

— Пока ничего не нашли? Только на фига эти письма писать? С того момента, как Лепчика почистили, Зелень и так в штаны наложил. Его тут человек пятнадцать охраняли. Только все в приемной сидели и никого к нему не пускали. Идиоты.

— Это правда, умом не блещут… А что же Зелень на помощь не позвал?

— Вот поймаешь убийцу, спросишь. А вообще-то дверь была изнутри заперта. Может, и звал, да дверь крепка больно. Мы и то намучились, пока взломали.

— Не нравится мне все это.

— Чего ж хорошего, — просто согласился сержант. — Это кто-то Близнецовскую территорию к рукам прибирает. Испортят тебе, лейтенант, всю статистику. Сейчас такой шмон пойдет, что только держись…

— Держусь, — кивнул лейтенант. — Гадство какое! А машина чья, выяснили?

— Да краденая. Хозяин инвалид, несколько дней как в санатории для бывших афганцев…

. — Объясни мне, на хрена профессионалу машину красть? — как бы к сержанту, а на самом деле к себе обратился с вопросом Мухин. — Да еще такую рухлядь, как «Запорожец»? И если уж засветил ее раз, зачем на второй день ею же пользоваться? Ведь его в машине этой вчера видели?

— Нескладушки, — кивнул сержант. — Хотя я бы владельца машины на всякий случай поспрашивал…

Железяка зло пнул ногой подвернувшийся стул и вышел из комнаты. Надо было двигаться в Управление. Но он решил хоть по одной ниточке пробежаться и махнул по адресу инвалида-афганца. Мало ли, что его дома нету? Вдруг он правда машину дал кому-то? Может, и ключи от квартиры?

Времени у Ника было совсем мало. И ситуация стала выскальзывать из-под контроля. Драматизировать события не следовало: совсем чисто работать не дано никому. Какие-то следы он обязан был оставлять. Конечно, по уму за ним должна следовать бригада «чистильщиков», тех, кто все и всяческие следы уничтожает. И свидетелей заодно. За собой чистить — только еще раз следить. Да и предохраняться особенно Ник не хотел, не чувствовал в этом большой необходимости. Никак не верилось, что кто-то может поспеть за таким ритмом, который он сам себе навязал просто для того, чтобы не опоздать на самолет.

Другое дело, что сейчас он по собственной оплошности подставлял Пашку. Ну, алиби у того крепкое, ничего серьезного произойти не может. Да и не даст он никогда никаких показаний, так что если за себя Ник был совершенно спокоен, то совесть все-таки глодала: машину ему загубил, неприятности обеспечил.

С машиной было совсем глупо. Экономя время, Ник припарковал ее напротив дома и, конечно, попался. Надо было хотя бы за углом, а еще того лучше по другую сторону проходного подъезда: через подъезд и отсечь преследующие машины, если такие будут, а потом самому в машину и отсечь пеших.

Схалтурил. Но, с другой стороны, нормальная машина не загорается, когда в нее из пистолета палят. В Пашкиной же где-то бензин сифонил, пока стояла с разогретым двигателем в холостом ходу пары скапливались. Конечно, одна искра и привет. Хорошо, что не взорвалась. Сколько такая машина стоить может? Только не возьмет Пашка денег.

И из квартиры приходилось уходить. И тоже очень, быстро. Осложнялась игра. Горячо становилось. Правда ленточка финишная уже видна была: спринт так спринт.

Ник вымыл в пашкиной ванной руки и лицо, быстро собрал сумку, в которую убрал носильные вещи и оружие. Теперь его было совсем не так много: все тот же «Макаров» и «узи». Две обоймы к одному и полтора магазина к другому. Ник походя пожалел, что не прихватил «Калашникова», но быстро отогнал эту мысль. Все равно до «Калашникова», дело могло дойти только в том случае, если ему уже полная хана.

Просто смысл его войны сводился к тому, чтобы в прямой бой не вступать. В нем он точно мишень. Надо было хитрить и исхитряться, а «Калашников» — оружие хорошее, но глуповатое, к хитростям отношения не имеющее. Бог с ним совсем.

Он огляделся. Все в порядке. Теперь надо срочно искать телефон, чтобы предупредить Пашку, но и это отчасти опасно: когда к нему нагрянут следователи с вопросами, он и так поймет, что к чему. А о звонке неминуемо станет известно, лишние вопросы…

Ник решил не звонить.

Из квартиры надо было ретироваться быстро. Но дальше спешить не следовало.

Ник вышел во двор, поглядел на пашкины окна и заодно изучил дом напротив. Были в нем два окна на втором этаже весьма подходящие. Решив больше не халтурить и все-таки хвостики отслеживать, Ник обошел этот дом и вошел в подъезд.

Краснов по голосу узнал, что к аппарату подошел Косой. Они никогда еще не встречались, но по телефону два раза разговаривали. Обычно Краснов контактировал с Лепчиком. В крайнем случае мог связаться с Зеленью. Но уже ни того, ни другого не было. Брезжила нахальная идея вовсе завязать с Близнецами: те представлялись сейчас совершенно бессильными, но не настолько, чтобы самому наглеть и нарываться. Поэтому, когда Краснову позвонил Младший и потребовал дать информацию, он отказать не решился. Младший велел связываться через Косого, что было плохим признаком: Косой центровым не был. И кто у Близнецов остался из центровых, Краснов не знал. Если больше никого, то им уже и так хана.

— Привет, — сказал Краснов в трубку. — Узнал меня?

— Узнал, — ответил Косой. — Слушай, что происходит, а? Хоть приблизительно известно, кто?

— Ничего неизвестно. Кому вы там дорогу перебежали? Точно знаю, что это не наши. Они и так на себе волосы дерут: что ни день, то новая порция.

— Значит, не ваши? — с сомнением спросил Косой. — А то как-то гладко все у них получается… Может, Железяка одичал? Знаешь, он нервный такой, с него станется…

— Нет, это точно не он. Да и не сумел бы один, а в паре он не любит.

— А контрразведка? Ты не знаешь, Близнецы оружием не баловались?

— Совсем охренел! — взорвался Краснов. — Обосрался со страху? Меня вообще не колышит, чем вы там занимаетесь…

— Это пока… — резонно уточнил Косой.

— Короче. Передашь Младшему, что смогли только машину опознать. Пиши имя и адрес…

Ник позвонил в дверь.

— Кто там? — спросил детский голос.

— Я из милиции, — довольно неуклюже начал врать Ник. — Открой, пожалуйста, мне надо из ваших окошек посмотреть.

— А мне мама не разрешает, — неуверенно ответил голосок.

— А что же, из взрослых дома нет никого?

«Может, оно и к лучшему. Сейчас пристанут с документами…»

— Никого. А вы что, в окошко смотреть будете?

— На дом, что напротив стоит. Может быть, там готовится преступление…

Ник, честно говоря, побаивался, не испугает ли он этим ребенка, но решил, что немного лишнего драматизма не помешает.

— А из другого окошка вы не можете посмотреть? — с сомнением спросил ребенок.