Путеводная звезда (СИ) - Орлова Тата

      - Это что-либо меняет? – спросила я скорее у себя, чем у него.

      О Георгии не забывала ни на мгновение, но…. Отправляясь в горы, думала не только о том, что должна найти пропавшего мужа, но и о чести рода Орловых.

      - Меняет ли это что-либо? – задумчиво повторил Сашко вслед за мной. Усмехнулся, рождая в душе ощущение, что не для себя повторял, для меня.

      Что ж….

      Воспользовавшись его молчанием, мысленно прошлась по цепочке связанных с моим появлением здесь событий.

      Вот Яков, уже давно затаивший зло против Ивана, ищет исполнителя своего замысла и находит Сашко….

      Почему именно его?

      Сашко – ловок. Он – маг, так что вполне способен, если понадобится, избавиться от моих сопровождающих и завлечь в ловушку меня. У Якова к наемнику свои счеты, используя его, лучший враг Ивана получает двойное, а то и тройное удовлетворение. Так что этот момент особых вопросов не вызывал.

      А вот почему согласился Сашко?

      Нужны были деньги? Возможно, но за все эти дни он ни разу ни прямо, ни косвенно не обмолвился о своей нужде.

      Потому что это – часть его жизни? Тоже вполне вероятно, но ответить категорично не получалось: торговля живым товаром у моего спутника не вызывала приятных эмоций.

      Всего лишь стечение обстоятельств? А к чему тогда упоминание за столом графа Шуйского в весьма необычном контексте, связывавшим родственными связями свободного наемника и советника принца Рината? А прикрепленный к перстню магический вестник, который без особого труда извлек Сашко? И что бы произошло, окажись на моем месте настоящая Елена Струпынина, которую Сашко и должен был доставить Рахмату?

      Я невольно качнула головой. Все сходилось к тому, что либо Сашко изначально знал, что довезет дочь Ивана до этого дома, либо… я была не права, видя в его действиях совершенно иной смысл.

      - И все-таки? – Я стиснула ладонь, чувствуя, как от моего тепла уходит из него холод. Прижала кулак к груди… там, где билось сердце.

      - Нет, не из-за денег, - Сашко прошептал эти слова одними губами. Потом добавил, уже громче: - В пределах этой усадьбы вы можете чувствовать себя свободной. Князь подтвердил свой долг гостеприимства.

      - А за ее пределами? – скрывать своего отвращения я не стала.

      - Не советую проверять, - едва ли не равнодушно бросил он. Отошел к двери, остановился… - Не забудьте накинуть на плечи шаль. Это – горы, они беспощадны.

      Отреагировать на его реплику я не успела. В комнату как-то легко, без тяжелого груза на плечах вошла Амира… остановилась, пропуская Сашко, а когда он покинул комнату, вдруг сказала… как в омут бросила:

      - Иван ведь меня женой звал. Стася его умерла, он лет семь вдовцом пробыл, когда меня увидел. Через год в горы вернулся, уже за мной, да я испугалась…. А потом – война….

      Я бы и хотела что-то сказать, да не получалось. Вот она какая… жизнь. Где потеряешь, где найдешь….

      Одной Заступнице и ведомо….

 Глава 14

      Потрясения не прошли даром. После завтрака в саду я почувствовала слабость и предпочла вернуться в комнату. Прилегла на минутку, только успокоить дыхание, да расслабить закаменевшую спину, и уснула. Глаза открыла уже на закате.

      Солнце убегало за линию гор, торопясь укрыться за ними от мира. Еще не ночь, но все вокруг становилось другим, словно приоткрывая свою суть.

      Как раз бы подумать, пытаясь связать все, что было известно благодаря письмам Андрея и рассказам дяди Георгия, с тем, что слышала и видела в последние дни, но Амира решила по-своему. Каким бы ни оказалось ее отношение к брату, нарушать данное ему слово она не стала. Позволив мне лишь легкий ужин и воспользовавшись помощью двух служанок, увела в купальню.

      Когда вернулись, все, что мне удалось – дойти до постели. Потом была спасительная темнота.

      Мне стоило ее поблагодарить. Проснувшись утром, я ощутила себя не только здоровой, но и спокойной. Сердце продолжало горевать, то теряя, то вновь возрождаясь надеждой, но это смятение было уже иным. С пониманием, что начатый путь я должна пройти до конца. Каким бы он ни был.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

      Завтракали в комнате. Вдвоем. Сашко не появлялся, что меня слегка тревожило. Его присутствие добавляло уверенности. И ведь не было причин, скорее….

      Была в нем загадка, странность, которая не давала покоя. Воин с повадками аристократа. Изгой, которого уважали даже враги….

       Чего стоили одни только отношения с Каримом! Общались они довольно-таки мирно, словно не было той истории, едва не закончившейся смертью для них обоих, но при этом в из разговоре мне слышался визг пробующих друг друга шашек, а во взглядах то и дело мелькало ожиданием.

      Вопросы.... Вопросы…. Их становилось все больше, а ответов….

      - Я могу прогуляться по саду? – спросила я у Амиры, когда закончили трапезу. Очень хотелось побыть одной.

      Женщина несколько странно посмотрела на меня, но кивнула:

      - Только постарайся не заходить на другую половину, - посоветовала после короткой паузы. Когда чуть приподняла бровь, добавила: - Ты же не хочешь встретиться там с Нино.

      Имени жены князя Рахмата я не знала, но вряд ли еще кто-то в этом доме мог вызвать у моей собеседницы такие сильные, с трудом сдерживаемые эмоции.

      - Постараюсь без глупостей, - по-доброму улыбнулась я Амире, наблюдая, как из ее глаз медленно исчезает замешанная на злости горечь. – О посланнике отца ничего не слышно? – сожалея, что стала причиной ее волнения, спросила я.

      Она взглянула на меня как-то протяжно, измученно… я напряглась в ожидании очередных неприятных известий, но Амира, пусть и не сразу, но качнула головой.

      Продолжать разговор я не стала, да и она заторопилась: напомнив о шали, вышла из комнаты.

      Утро было…. Нет, оно не было ни мягким, ни уютным…. Оно просто было. Еще одно утро еще одного дня, в котором для меня не находилось ясности.

      Дом я покинула без проблем. Я – была, но меня словно и не было. Пустой коридор, доносившиеся издалека, как если бы из другого мира голоса….

      Я не обольщалась, холодком по спине чувствуя чужие, настороженные взгляды.

      Спустившись с крыльца и обойдя дом, укрылась за стеной кустарника.

      Не свобода, всего лишь ее иллюзия, но я радовалась и этому.

      Я бродила по аллеям сада. Воспринимался он вычурным, нарочитым, но я это только отметила, смирившись, что не могу раствориться в неге влажного, остро-пряного воздуха, расслабиться в мягких линиях дорожек.

      Взгляд скользил по деревьям, обрисовывая их формы. То крупные, с огромными, жилистыми корнями, мощными стволами и раскидистой, распластанной над землей кроной. То какие-то нежные, словно связанные ажурной вязкой. То высокие, устремленные к небу, в которое хотели вонзиться острыми, точеными верхушками.

      Где была в эти мгновения?! В нашем с Георгием доме? В имении бабушки? В Виноградово?

      Где угодно, но только бы не здесь!

      Где-то гаркнула птица, предупреждая…. Я невольно оглянулась, буквально осязая разлившуюся вокруг меня опасность. Ознобом прошлось по спине….

      Все было тихо и так же спокойно. Вот только безмятежность эта казалась напряженной, заполненной подспудной тревогой.

      Будь у меня дерзость племянницы графа Горина….

      Воспоминание об Алексее Степановиче легко сменилось другим.

      Отец…. Федор Игнатьевич Красин. Глава рода, который славился не только именами предков, но и заводами, на которых производили пистоли и пушки.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

      И – брат, наследовавший ему.

      Один – жесткий, холодный, но, по словам графа Горина, справедливый.

      Подтвердить данное утверждение примерами из собственной жизни мне было сложно, но мнению Алексея Степановича я верила. К тому же, Георгий тоже как-то говорил, что с Красиным легко иметь дело. Если уж он что обещал….