Небесная Искра - Оливер Ло

Цвета, тебе нужно обратить ее в ледяную. Это очень долгий и тяжелый процесс. Все это время ты будешь на грани смерти. Нужно соблюдать баланс. Не умереть от давления энергии комнаты, переохлаждения, болевого шока. Ты почувствуешь, как все тело будет замерзать, но не смей паниковать или терять самоконтроль!»

Юноша уже не отвечал. Он чувствовал, будто сотни игл медленно и неизбежно пронзали его тело. Но также Ивор понимал, что в этом тяжелом испытании он участвует не один. Звездочка сдерживала окружающую энергию, проводя ее по жилам парня и выводя наружу. Таким образом он не получал множества повреждений.

Совместно они сохранили остатки тепла тела в небольшой территории под сердцем, заставляя его биться медленнее.

Ивор ощущал боль, которая могла убить человека в сознании. Но он не позволял себе даже двинуться, а если бы и попытался, то не смог, ведь уже потерял контроль над своим замерзшим телом.

Его разум норовило посетить забвение. Но он сохранял малую часть самосознания и не позволял себе уснуть.

Первые пять дней были самыми тяжелыми и болезненными, но как известно, человек может привыкнуть ко всему. Поэтому на шестой день Ивор уже ощущал все процессы в своем спящем ледяном теле. Чувствовал потоки энергии и направлял их. Звездочка, увидев, как быстро он делает успехи мысленно похвалила его и ослабила воздействие на его жилы, сдерживая лишь внешние потоки энергии.

Сейчас шел пятнадцатый день. Отвар не был усвоен даже наполовину. Под надзором Валькирии все шло своим чередом. Сложно, но весьма успешно.

Но спустя месяц произошло нечто, заставившее сердце Звездочки замереть от страха.

Энергия в теле Ивора рассеялась. Сердце окончательно перестало биться, а маленький сгусток теплоты, находившийся под сердцем, исчез. Валькирия кричала, звала Ивора снова и снова, но ответа не следовало. Морозная сфера Абсолютного льда медленно пожирала тело юноши, заковывая его в вечный лед.

Глава 21. Морозная сфера Абсолютного льда

— Вместе с тобой умерла бы и я, но Хель тебя подери, я еще живая, а значит и в тебе осталась частичка жизни!

Валькирия не переставала разговаривать с Ивором на протяжении всех семи дней, которые он пребывал в таком состоянии. По всем признакам он был мертв. Морозная сфера Абсолютного Льда заключила его в ледяную гробницу. Звездочка не могла покинуть его тело, находясь в форме духовного оружия. Но и свое тело она образовать не в состоянии. Ее внутренней энергии оставалось совсем мало, и, сделай она так, далеко все равно не смогла бы уйти.

Венец Пожирающих Бурь лишил ее возможности воссоздать свое настоящее тело, поэтому она отказалась от него, превратившись в духовное оружие и связав свою душу с душой Ивора с помощью древней техники Валькирий под названием Вейланд. Возможно, если бы они получили хотя бы один — два артефакта из списка Рандгрид, то она смогла бы продержаться в своей истинной форме чуть дольше, чем пару мгновений, но сейчас было непонятно, как ей начать поиски.

Ивор видел многое и не видел ничего. Образы мелькали в его голове один за другим бесконечными лентами. Он спал крепким сном. Столь крепким, что его в пору назвать смертью.

Северный ветер хлестал юношу по лицу. Заснеженные горы — исполины возвышались по обе стороны от него и давили своим присутствием. Снег поднимался в воздух и закручивался с каждым порывом ветра, заставляя прятаться плотнее под меховыми шкурами.

Ивор посмотрел на небо. Уже пятый день он шел по этим мертвым, холодным горам и все эти пять дней его не покидало гнетущее чувство. Кто — то наблюдал за ним. И нет, это были не те здоровенные белые чудища, которых он встречал в первый день. К их наблюдению он привык. Но была пара глаз, которая смотрела на него откуда — то сверху. И было чувство, что ему не скрыться от этого взора.

— В проруби теплее, чем тут. — пробурчал Ивор, плотнее запахиваясь в шкуры.

— ВРОО — О–О — О!!! — раздался пронзительный рев, заставляя горы содрогнуться.

— Ха, все-таки решился, ну давай!

Спереди на юношу неслось огромное чудовище с белой шерстью. Оно было похоже на медведя, самого сурового и сильного хищника в лесах, где жил Ивор. Отличался он не сильно. Чуть вытянутая морда, более тонкие лапы, но превосходящие обычное животное размеры.

Белый медведь проваливался в снег, но скорости не сбавлял, время от времени издавая рык.

Ивор дождался, пока чудовище приблизится на расстояние в тридцать шагов, только потом поднял правую руку и сделал легкий поворот кистью, складывая два пальца в знак Истока.

В воздухе прорезалось пять ледяных линий с разных сторон, напоминая точки вершин звезды.

Как только белый медведь оказался под этими линиями, Ивор резко опустил руку. Из линий возникли ледяные мечи, вытягиваясь вперед. Они полетели вниз, навсегда прерывая жизнь чудовища и превращая его тушу в дырявое решето.

— НУ ЧТО!!! Может еще кто — то хочет!? Я убил двоих из вас несколько дней назад, а сейчас еще одного! Либо вы свалите, оставив меня в покое, либо нападайте все разом! Глупые животные…

Блеск глаз за завесой метели исчез. Ивор перестал чувствовать остальных медведей.

— Эта добыча вам не по зубам!

Юноша снова вознес глаза к небу и, щурясь, пытался разглядеть хоть что — то, что могло подсказать о присутствии незримого наблюдателя.

— Так и будешь прятаться, или выйдешь, и поговорим?

…

— Ну да, конечно, так ты и ответил.

Спустя восемь часов метель прекратилась, а Ивор взбирался на гору, что преградила его путь.

Тяжелыми движениями он переставлял руки и ноги, хватаясь за выступы. Его руки обмерзли, а пальцы деревенели, но Ивор продолжал двигаться.

Спустя еще шесть часов он наконец взобрался на небольшое каменное плато и устало свалился на спину. Тяжелое дыхание изрыгало пар, а в глазах рябило.

— Тут хотя бы нет ветра…

Проговорил тихонько юноша, оглядывая большой выступ в отвесной скале, похожий на пещеру.

Немного отдохнув, он разложил все, что было у него в походной сумке и без труда добыл огонь. Юноша растирал руки в попытке хоть немного согреться, но этого никак не получалось сделать. Руки совершенно не отзывались на его команды, пальцы едва сгибались. Если правая рука еще могла шевелиться и действовать так, как он того хотел, то левую юноша практически не чувствовал.

Он не знал, куда идти, не знал, как долго еще нужно двигаться. Но вариантов было немного. Сдохнуть в этой заснеженной печальной пустоши, или попытать счастья в поисках чего —