Тринадцатый знак - Анатолий Манаков

IV

Страсти вокруг Святого Антония

Версия двенадцатая

Репутация целомудренной грешницы

Не беспокойся о том, что люди тебя не знают; беспокойся о том, что ты не знаешь людей.

Конфуций

Вот уже более семи столетий в мире ином, если таковой существует, витает над нами дух этого чудотворца христианской церкви. Родом из знатных португальских дворян, он оставил мирскую суету и принял обет монашеского ордена францисканцев. В своих проповедях, на которые обычно стекались толпы простого люда, слуга божий убеждал в благости Евангелия и одновременно возводил хулу на священников, обиравших паству, чтобы вести легкую и праздную жизнь. Прихожане благоговели перед человеком в рясе за его смелость угрожать богатым бездельникам.

Пережив возраст Иисуса Христа на три года, неистовый подвижник умер, сидя в кресле и напевая литургический гимн. Папа Римский канонизировал его в святые. Верующие и сейчас считают св. Антония покровителем влюбленных. Говорят, если на ладанке с его изображением прикрыть ладонью сидящего у святого на коленях Иисуса-младенца, можно обрести утерянное.

Не скрою, мне хотелось бы связаться с духом этого человека, потому как мы оба являлись проповедниками и каждый искренне верил в правоту своего дела, хоть и проповедовали мы разное. Тешу себя надеждой, что у св. Антония хватит терпения выслушать мои откровения, а если нет, может, когда-нибудь нам доведется встретиться, хотя понимаю, что я жизнью своей на Земле не заслужил ни вечных мук, ни вечного блаженства.

***

В своих разведывательных донесениях из резидентур, где пришлось работать, мне, естественно, доводилось рассказывать о людях других стран, их заботах, тревогах, мечтах и сомнениях. В этих сообщениях для "узкого круга" людей моей профессии сейчас я вижу нечто, отмеченное печатью времени. Но хотя работа требовала договаривать все до конца, многое неизбежно оставалось "за кадром" переданной в Центр непроявленной пленки.

Не попали в досье оперативного архива и материалы об одной американской семье. С отцом знакомство состоялось в ООН, где он служил в Секретариате, с его дочерью и женой я встретился чуть позже у них дома, на Манхэттене.

Известие об убийстве Джона Кеннеди, неожиданном и трагическом финале столь популярного президента, застало дочь Кристину в школе и запомнился ей как глубокий шок, поразивший тогда всех взрослых. Девочка едва входила в жизнь, а мир уже представал перед ней пронизанным насилием, всегда не предсказуемым превращением живого в мертвое, стабильного - в неустойчивое. Жизнь учила Кристину и ее сверстников двойственности восприятия всего сущего, ошеломляющей противоречивости.

Закончив университет, девушка устроилась на работу репортером одной из вашингтонских газет и вскоре начала вести колонку - комментарий о жизни местного светского общества, публиковала статьи о феминистском движении, стала заместителем редактора отдела новостей, а позднее корреспондентом, аккредитованным на Капитолийском холме...

- Кому нужна эта политическая борьба, если в результате к власти всегда приходит правительство, которое тут же начинает разрабатывать тайный план по нейтрализации своих политических оппонентов, - рассуждала она как-то поздно вечером. - Нет, я не совсем равнодушна к политике, приходится интересоваться происходящим, чтобы не стать слишком наивной и легковерной. Мне тоже хочется изменить мышление людей, но настоящая политическая борьба, основанная на принципах, а не на "правилах игры", требует отдачи всего себя. На это я не могу решиться, питая сильное предубеждение к политическим деятелям. И всякий раз, когда рядом заговаривают о Ленине, мне кажется, что речь идет о Ленноне...

- Ну и парадоксальные же все вы, - удивлялся отец. - Никто еще не говорил в нашей стране так громко об ответственности и не отказывался столь же упорно взять ответственность на себя. Удивительное сочетание кипучей энергии с апатией и бездельем! Жалуетесь на потерю индивидуальности, а сами сколачиваете массовые движения, кричите повсюду о "демократии участия" и не хотите участвовать даже в президентских выборах.

- Возможно, нам только кажется, что наши дети разительно отличаются от нас,- деликатно вмешался я в беседу.- Ведь им передаются и наши стремления и наши сомнения. Просто дети говорят обо всем более открыто, выглядят естественнее и правдивее нас. В чем отличие, если они так же взрослеют, покидают отчий дом и женятся, только очередность в этом не всегда сохраняется прежняя.

- Что верно, то верно. Мы тоже искали высшее предназначение в жизни, усматривая его не только в материальном благополучии, но и в стремлении найти работу, полезную для общества, - согласился отец. - И нам хотелось жить с верой в людей, правда, редко что-либо получалось из этого. Жить без свинства морализаторства - вот что ты, Крис, не приемлешь прежде всего и тут права абсолютно - ведь вся наша политика основана на этом морализаторстве, самонадеянности и чувстве превосходства над другими нациями. Кстати, как так случилось, что от вашего кумира, президента Джона Кеннеди ни в умах, ни в сердцах уже ничего не осталось? Может быть, я не прав, но для меня он по-прежнему действительно выдающийся президент.

- После его гибели многое прояснилось, о чем мы даже не догадывались, - уже не так темпераментно продолжала Кристина. - Мы вдруг узнали, что его политический талант был преувеличен, он совершил немало грубых ошибок, особенно во внешней политике. Когда все это вместе складываешь, видишь в нем лишь авантюриста международного класса.

- Но ведь ты помнишь его динамизм и энтузиазм передавались тогда нам всем независимо от возраста. Сколько молодого задора он олицетворял в нашем сознании! Поддержал ведь Кеннеди и движение за гражданские права...

- Да, он заставил всех почувствовать угрызение совести от расизма, но его самонадеянность поставила нас на грань ядерной войны во время Карибского кризиса, а отправленных за океан наших парней доставляли оттуда уже в цинковых гробах. Для меня Джон Кеннеди не герой, ибо власть коррумпирует любого, обличенного ею, а президентская власть тем более. Не могу я поверить в моральное и нравственное совершенство тех, кто хозяйничает в Белом доме.

- Согласен, наша государственная система не здорова, но она не бессильна. Будь уверена, левых радикалов рано или поздно заставит считаться с реальностью и приспособиться.

- Не знаю, какая судьба их ждет, - заметила Кристина, смешивая джин с тоником, - но я предпочитаю просто любоваться цветами, наблюдать за облаками и видеть, как люди отвечают на твою улыбку. Получать истинное наслаждение от свежего, холодного молока без искусственных добавок, от чтения Шекспира и Сэллинджера, музыки Баха и Леннона, носить мягкие, протертые джинсы и кроссовки, а не лакированные туфельки. Сидеть у костра на берегу озера в компании единомышленников... Мне ненавистна бездеятельность, однако изматывающего физического труда я тоже не приемлю. Когда вижу огромную пропасть между словами и делами взрослых, меня выворачивает наизнанку. Неужели именно так вы понимаете "честную игру", свободу и смысл жизни?

- Когда тебе стукнет тридцать, ты увидишь, насколько все сложно и неоднозначно, идеализм уступит место реализму и можно предвидеть, как уже ты будешь объяснять своим детям, почему не удается решить вечные проблемы бытия. Посмотри вокруг, недовольны не вы одни. Почтальоны, полицейские, пожарники, рабочие - все требуют перемен. Члены профсоюзов смещают своих руководителей, солдаты дезертируют или не подчиняются приказам, священники отрекаются от своих архиепископов. Все больше людей не признают лояльности государственных институтов и не подчиняются законам. Не только молодые обеспокоены качеством жизни.

- Не хотите ли вы просто примирить нас с большим бизнесом, правительством и законами, которые нельзя оправдать? - усмехнулась Кристина.

- Нелегко изменить существующий порядок, но возможно, и сегодня даже легче, чем раньше. Сейчас люди делают то, что не осмеливались в прошлом. Никто не обязан иметь работу, которая его не удовлетворяет, ты сама - тому свидетельство. Важные изменения в обществе всегда происходят постепенно, в результате сложного взаимодействия сил и интересов. Твое же поколение должно найти свое место в обществе, не изменяя себе и своим принципам. Трудно сохранить независимость личности, участвуя в делах государства, но сделав нужное усилие, вы станете частью пирамиды власти и сможете влиять на ход событий.

- Я и мои друзья никогда не станем бороться за власть! - парировала Кристина, словно давая понять, что тема исчерпана.

Отец пожал плечами, обратился ко мне:

- Если верить классикам русской литературы, а недавно я с интересом прочел Ивана Бунина, то выходит, что, в отличие от европейцев, русским присуща страсть к самоистреблению, которая и послужила одной из причин крайнего дворянского оскудения в царской России. Одновременно с этим алчность купеческого стяжательства перемежалась с диким мотовством, а затем проклятиями тому и другому и горькими пьяными слезами о своем окаянстве. Вашим соотечественникам приписывают и склонность упиваться собственными страданиями, заниматься самоистязанием, гордо успокаивая себя тем, что они живут якобы особой, скромной жизнью, лучше которой нет и не может быть, ибо считают ее проявлением исконного духа России. Похвально, конечно, но не слишком ли много показного в проявлении такой гордости?