Мудрецы. Цари. Поэты - Тимур Касимович Зульфикаров

этот?.. Да и какой смех в кровавой стране нашей?.. Ха-ха!.. Везде смерть. Везде тлен. Везде палачи. Везде разъятые стерегущие охотничьи уши и рыщущие скользкие глаза. И потому… Ха-ха-ха!.. Я смеюсь! Я хохочу!.. Только над собой!.. Над своим ветхим рубищем, сшитым из разноцветных отрезков! над своим желтым мятым колпаком сумасшедшего дервиша!.. Только над собой смеюсь!.. Только это не опасно!.. Только над собой смеяться можно!..

Ходжа Насреддин — ты сумасшедший! Ты говоришь, что Амир Тимур — кровожадный дряхлый хромой тиран!.. Что его империя — гнилой арбуз! А тиран — изумрудная дохлая муха! Гиена!.. Что после смерти тирана враги и потомки растащат, расклюют его державу, как густые вороны тушу горного кабана-секача, упавшего в глухую тайную пропасть из-за несметного темного непокорного тела своего…

Ты над кем смеешься, Ходжа Насреддин?.. Над собой! Только над собой!.. Я сумасшедший блаженный дервиш!.. И смеюсь только над собой!.. Только!.. Ха-ха!.. Смешно! Даже слезы капают, летят на бороду мою…

Айя! Уран!.. Да что я?.. Плачу, что ли?..

Но плакать в нашей стране тоже нельзя. Как и смеяться!.. Можно только вопить: алла-яр Амиру Тимуру!.. Алла-яр!..

И я воплю!.. И я смеюсь!.. И плачу!.. И слезы тянутся скользят по обильной снежной бороде моей…

Борода моя, как снега вокруг — лучистые тихие глубокие парчовые…

Борода моя, как кетмень забытый… Кетмень… Как давно я не держал тебя в руках… А ведь я дехканин… Я люблю рыться в земле руками, пальцами, чтобы ногти были черными смоляными святыми от земли и нельзя было отмыть их в арыке студеном долгом долгом долгом…

Я хочу домой… Я хочу иметь свою кибитку, свою глиняную низкую мазанку с гнездом ласточки под крышей, с саманным тихим невысоким (чтоб видеть пыльную дорогу вдали!) дувалом…

…Какие-то дальние мазанки Азии мне снятся — и в них

мне покойно!..

Какие-то дальние саманные мазанки Азии мне мнятся — и

в них

мне покойно и вольно и сонно…

…Давно снятся!.. Домой хочу…

— Ты уходишь, Ходжа Насреддин?.. Ты беглец?.. Ты безвестный невзрачный дехканин?.. И в забвенье доживешь до смерти своей?.. И народ не будет знать могилы твоей нищей скорой низкой?.. И где имя веселое нетленное твое, шумящее как молодая река вешняя?.. Где добрая слава?.. И ты уходишь во тьму? в землю? в забвенье? в могильного червя?..

…Да… Я ухожу… Я хочу иметь свою кибитку. Свою жену… Своих детей… (Не поздно ль?)

Я хочу по вечерам пить зеленый чай на прохладной, суфе под журчащими лепетными арычными деревьями…

Я посажу горную арчу у своей кибитки, чтоб она на = поминала мне о бездомных дорогах моих, о ночах под звездами…

— Ты хочешь забвенья, Ходжа Насреддин?.. Ты хочешь лишь сладких сонных тихих воспоминаний?..

…Да… Я вышел из тьмы, из земли, из народа — к хочу! хочу! хочу затонуть, исчезнуть, затеряться, забыться, сгинуть в нем!.. Чтобы и имя мое забылось, затерялось, истерлось, как текучая надпись на древних арабских кладбищенских сыпучих знойных камнях, плитах…,

Говорят, что истинный мудрец незаметен, невидим, неизвестен…

Да!.. Я хочу затеряться в народе, как овца в пыльном обильном прохожем стаде…

Хочу-уууууу… Затеряться-аааааа…

— А где ты видел обильные тучные стада, Ходжа Насреддин?.. Твои стада редкие мелкие… Твоя родина нища… Твои кибитки, твои саманные мазанки глухи косы темны, и в них только дети и вдовы и калеки и сверчки, потому что мужи изошли в войнах! в набегах! в сечах!.. Твои поля больны тучным сорняком…

Айя!.. Ай!..

— Да… Но так было всегда… И сказал дальний усопший мудрец Исайя: поникнут гордые взгляды человека, и высокое человеческое унизится… И сказал мудрец: всякая тварь исказила свой путь на земле!.. Да!.. Так было… Есть… Будет… Времена неизменны неподвижны… И тут мудрость… Где иные времена?.. Нет их. Я не видел… И где иная мудрость?.. Иная жизнь человеков?.. Я не знаю… И потому ухожу…

— Прощай, Ходжа Насреддин!.. Прощай безымянный безвестный бездомный путник на морозной вечереющей сизой дымной снежной кешской пустынной дороге!.. Ты уходишь в сладкий дым забвенья… Уран!..

Тимур — ты победил!..

Тиран — ты одержал еще одну победу!..

Могила — ты победила!..

Тьма — ты победила!..

Песок — ты победил!..

…И темный малый человечек в желтом мятом колпаке и рваном павлиньем рубище с седой жемчужной чистой бородой уходит в дым забвенья, в снежный морозный сизый туман предвечерний…

И уходит в ночь грядущую забвенья…

…И ночь ночь ночь забвенья ночь морозная ночь сизая грядет грядет грядет над Державой над Империей!.. Да!.. Ночь снежная!.. Ночь ясная! Ночь парчовая — и лишь свежие сладкие следы врагов темнеют!.. И указу-ют и обнажают!..

И скачут скачут скачут тайные чагатаи палачи с ножами кашмирскими слепыми точными нагими ночными безответными умелыми…

И следы темнеют и ведут к жертве!.. Ах! Ай! Айя! Уран!..

Блажен предатель — снег Империи!.. Ай, ай, страна моя!.. Тут и снег — предатель преданный!.. И все дороги! все следы! все тропы ведут к жертве!.. Только к жертве!.. Только к смерти!.. Да!.. Уран!..

И уходит малый человечек в ночь забвенья!..

…Ходжа Насреддин! Был! и уж нет на снегу твоего следа, а только след осла Жемчуга!..

И ты уходишь на осле по дороге кешской… Уходишь в дым дым дым дым дым забвенья!.. да…

Но! но! но!..

Но! Опять! О Боже!.. Что там у дороги у пустынной одинокой сизой талое живое темнеет?..

О Боже!..

Человек один лежит в снегу, а снег уже схвачен вечерним морозом и покрыт хрусткой ледовой алмазной коркой… о боже!..

— Кто ты?.. Что лежишь на снегу покорно?.. Или пьян? Иль накурился анаши медовой пагубной бредовой?..

— Я дехканин. Крестьянин. Я рано утром вышел с кетменем в розовое февральское поле… А по кешской дымной сырой студеной дороге скакал всадник чагатай. Нукер амира. И я не увидел его. И не пал в ноги в копыта гневные его коня с поклоном… Тогда он сошел с коня и крикнул: раб!.. Ложись на землю!.. И жди!.. Я не взял с собой ножа, и нечем мне отрезать твою слепую землистую голову… Жди!.. Я поехал за ножом… Скоро вернусь!.. И отрежу отсеку отделю отвалю твою заблудшую голову!.. Жди!.. И я лег и жду, а его все нет и нет… Уже снег упал, а его все нет… А в снегу сонно холодно… Может, он заблудился с ножом?.. Может, пойти ему навстречу по дороге?..

…И дехканин лежит на снегу. И кетмень забыто