Голос булата - Дмитрий Янковский

От этих дум отвлек Микулку слегка захмелевший Извек, сидевший по другую сторону стола…

– А я ведь кобылу твою сберег! – похвалился он. – То бишь коня, растудыть его. Я его закладным взял, он хоть не быстр, но вынослив сверх меры, поклажу тащил не споткнулся ни разу.

Мигом унеслись в небытие грустные думы…

– Где он? – с мальчишеской радостью воскликнул молодой витязь.

– Да в стойле, где ему быть. Погоди, что ты рвешься как собака с цепи! По утру и поглядишь. Он отъелся, бока жиром блестят и кости шкуру не рвут, как раньше.

Настоение у Микулки мигом улучшилось и он ухватил добрый кусок мяса, не ел ведь по нормальному невесть сколько времени.

– Хороша твоя невеста… – заметил Владимир, а Дива скромно потупила взор. – Словно горлица лесная, весенней росой умытая, словно лунный свет на глади речной… Шла бы за меня, а то моя первая жена в Полоцке так и осталась, чего я ее буду с собой тягать. Княжной станешь, золота навешу столько, что не сможешь шею поднять.

Девушка явно не знала, что говорить, она страшилась резко ответить князю, боясь за Микулку.

– Жена женой, но ведь у князя наложниц не счесть… – робко ответила она.

– Что наложницы? Рабыни страсти… Разве могут они сравниться с твоей гордой красой?

– Не отдам! – посмотрев в глаза князю ответил Микулка. – Силой попробуешь взять, буду биться до смерти. Хоть со всей дружиной твоей. Да только станет ли дружина со мною биться? Не у одного ведь меня девка в невестах, а у многих и жены есть.

За столом постепенно воцарилась гнетущая тишина, только на дальнем конце никак не могли успокоиться подпившие вои. Видно спор зашел уже далеко, поскольку в полутьме мелькали кубки, сминаясь о буйные головы, а порой сверкали отточенные ножи.

– Эй! А где Белоян? – первым отвел глаза Владимир. – Позовите его, а то он вечно с пира сбегает, словно мертвяк от белого света. Пусть он свое слово скажет по покону отцов. Может ли князь любую девку взять, или… всякий воин ему в этом указ?

За столом словно волна прокатилась, так богатыри невольно отпрянули от вошедшего волхва, сверкавшего во тьме своими медвежьими клыками.

– Чур меня… – обмахнулся пальцем молодой здоровяк у края стола. – Ты, волхв, в деревню не ходи, а то собаками сослепу затравят.

Белоян только рукой взмахнул и наглец замер, словно в дерево превратился.

– Посиди, подумай… – взрыкнул волхв. – Как вокруг тебя весь мед выпьют, так и отомрешь.

Больше острить по поводу диковатой внешности верховного волхва желающих не нашлось. Страшное ведь заклятие! Когда весь мед выпьют… Это что ж тогда останется?

– Скажи, верховный, – обратился к нему князь, – могу ли я любую девку взять? Хоть в жены, хоть на одну ночь? Али каждый вой мне в этом указ? Скажи, что покон говорит?

– Покон говорит… – тихо, но внятно ответил Белоян. – Что только лучший достоин продолжать род. Либо сильный, либо мудрый, либо тот, кто хитрее других. Завсегда за женщин дрались и они покорялись сильнейшим. Так говорит покон.

– Так это что, за каждую девку я дожен кровь своих людей проливать? – удивился князь.

– К чему? – усмехнулся медвежьей мордой волхв. – Есть много способов показать свою силу, или ум, или хитрость и кровь при этом не лить. В любой молодецкой забаве сильнейший выявится. Можно из лука стрелять, кто точнее, можно биться в кулачном бою, а можно на конях скакать, кто быстрее.

– На конях? – чуть не рассмеялся Владимир. – И это будет честно?

– Да. – кивнул Белоян.

Все знали, что князь добыл себе чудесного коня, которому равных вокруг Киева не было. Длинногоривый, тонконогий, но сильный и быстрый как ветер. Микулка об этом не ведал, но почуял недоброе, когда Владимир так лихо согласился тягаться в скачке. Но отказаться было никак не возможно, поскольку отказ от поединка всегда и везде считался трусостью.

– Так это что? – донеслось от середины стола. – Каждый может в скачке потягаться за эту красунью?

Воины довольно загалдели, представляя что будет, если выиграет каждый из них.

– Давайте прямо сейчас! – раздались полупьяные возгласы. – Пока ночь не кончилась! Пошли в стойло, коней разбирать!

Микулка заметил, что Извек недобро нахмурился, он точно знал КАКОЙ конь у паренька.

– Предложи стрелять из лука! – посоветовал Голос. – Русичи в лучной стрельбе хоть и сильны, да только не все могут с тобой тягаться. Ты ведь целый год только и делал, что стрелы пускал, падающий лист с сотни шагов к дереву прикалывал…

– Я буду тягаться в скачке! – твердо ответил Микулка, а Дива испуганно сверкнула на него глазами. – Хоть сейчас, хоть тогда, когда князь укажет.

– Сейчас, сейчас! – возбужденно закричали витязи.

– Остыньте! – поднял руку Владимир. – Неужто из-за девки добрый пир отменять? Чай эта ночь не последняя. Завтра поутру устроим скачку. А сейчас веселитесь вои. Мне же охота рассказ молодого Микулы послушать.

Паренек немного успокоился, утро вечера мудренее, а там поглядим, как Боги разложат.

– Рассказывай! – обратился к молодому витязю князь. – Много ли врагов победил? Что красунью добыл вижу, что золота не мешок принес, тоже зрю, а вот как оно все было?

– Погоди… – остановил его Микулка. – Вели своему волхву с нами сесть. Его мой рассказ очень во многом коснется.

Когда Белоян уселся на край лавки рядом с князем, паренек начал свою историю с того, как нашел в лесу застрявшую меж деревьев ладью.

Пир набирал силу, кто-то мирился, кто-то ссорился, большинство бахвалилось своими подвигами, очень немногие молча набивали животы, словно приехали из голодного края. А Микулка расплетал дивный узор своего рассказа. Еще читая дедовы грамоты он понял, что одну и ту же историю можно по разному рассказать, а для того, чтобы интересно было, нужно сначало нагнать таинственности, потом этот полог слегка приподнять, затем снова добавить интересу и только под самый конец все выложить. Белоян слушал безотрывно, только шевелил округлыми медвежьими ушами, Владимир то улыбался, то хмурился, запивал дивный рассказ медом, а порой рука его сжималась в кулак, словно он выхватывал меч из ножен. В умах слушателей разносился лязг отточенной стали, свист стрел и треск бушующего пламени, ржали кони, кричали раненные, звенел тяжкими цепями прикованный невесть когда богатырь…

– Этот камень я поднял у полоцких ворот… – задумчиво произнес Белоян. – Сразу почуял в нем великую колдовскую силу и запрятал, чтоб лиха не свершилось. Вот только не знал я какую силу он дает…

Владимир быстро взглянул ему в глаза, но прочитать в этих черных бусинах ничего не возможно, поэтому он беспокойно отвел взгляд.

– Зря страшишься… – ответил на не заданный вопрос волхв. – Мне власть над всей Русью ни к чему. Слаб я такое ярмо тянуть. А вот тебе… Тебе ее и без всякого Камня достанет. Надо зарыть его там, где Кий отрыл, завтра поутру и зарою.

– Завтра поутру будет скачка. – напомнил князь.

– Ну… Я с вами тягаться не стану. Меня с такой мордой людбой конь устрашится. Вот ежели в борьбе…

– Чего удумал! – рассмеялся Владимир. – Мне кости еще дороги! А где эта колдовская руда, из которой меч победителя можно сковать?

– Там осталась, где ее Кий отыскал. – ответил Микулка.

– А меч, что души воинов в себе держит?

– Это тот самый меч, что сейчас у меня за спиной. Его дед Зарян добыл и мне в наследство оставил.

– Понятно… Очень уж много у тебя того, что мне бы иметь хотелось. Подаришь?

– Нет.

– Ну и ладно. Значит на мой меч колдовская руда пойдет. Как ее отличить-то?

– Не знаю, но у тебя сильный волхв, он поймет как отличить ее от простого железа. Но… Из той руды не только меч сковать можно.

– Ну нет! Орало я ковать не стану. Я не пахарь, я воин! Еду, золото и питье мой род всегда в бою добывал. Так тому и быть во веки веков.

Пир был в разгаре. Вино и мед лились рекой, да не столько в раскрытые рты, сколько по усам на маслянистый пол. Рыба, птица и мясо поглащались в невообразимых количествах. Микулка закончил рассказ и старался не отстать от бывалых воинов, налегая на почти позабытое печеное мясо. Вино он употреблял осмысленно, помнил, что по утру ему нужна светлая голова. И даже раньше чем поутру.

– Хотел бы я спать пойти. – признался он князю. – Устал с дороги, да и в темнице разве отдых?

Владимир щелкнул пальцами, подзывая робича, велел ему отвести гостей в гостевые палаты.

– Только гляди, в разных палатах оставь! Она ему еще не жена, завтра будем за нее в скачке тягаться. А порченная девка не так сладка. Или ты уже…

– Нет. – честно признался Микулка. – Еще нет. Не довелось. Только… Разреши, князь, до рассвета коня подготовить?