Драгун, на Кавказ! - Андрей Владимирович Булычев

– Двое отстали, – сказал подъехавший подпоручик. – С ними младший унтер-офицер Ступкин остался.

– Ничего, ваше благородие, нагонят нас скоро, – успокоил командира Пинегин. – Еремей службу хорошо знает.

Действительно, минут через десять послышался топот и подскакали три всадника.

– Перепрягать лошадей этим бестолковым пришлось, ваше благородие, – доложился унтер, кивнув на стоявших понуро новобранцев. – Ещё немного, и спортили бы они лошадей. На одной кобыле уже и потертость даже есть.

– В караул их обоих на две ночи, – нахмурился Кравцов. – В самую дурную смену. Приедем в эскадрон, и там ещё наказание получат, а пока пусть коней обихаживают.

– Есть в караул на две ночи! – рявкнули провинившиеся.

– Пошли, балбесы! – толкнул их унтер-офицер. – Ведь сколько времени учились правильно лошадь запрягать, а всё учение без толку. Вон как поход всякую дурь-то выявляет!

– Овса задавайте не более гаранца (3,28 литра), – крикнул, чтобы его все слышали, вахмистр. – Водопой у нас теперь на следующей остановке.

Тимофей поводил Чайку, протёр тряпицей под потником и насыпал из саквы овса в торбу. Кобыла, помахивая хвостом, хрумкала походный фураж, а он ещё раз проверил и затянул ремнём вьюки.

– Горячего обеда не ждите, его не будет, – объявил молодым драгунам вахмистр. – Для армейской кавалерии такое большая роскошь, чай, уж не в столичной гвардии служите. Хорошо если в походе на ужин горячая пища бывает, да и то эдакое везение не каждый день случается. А то всё больше нас сухарики выручают. Так что доставайте те, что вам каждому в расположении выдали, и погрызывайте их, пока лошади с торбами стоят. Смотрите только шибко не увлекайтесь, четыре штуки вам на один раз, и никак не более. Помните, нам только через два дня к себе возвращаться.

– Заканчиваем привал! – разнеслась вскоре команда подпоручика. – Всем изготовиться к езде! Унтер-офицерам проверить седловку драгун. По коням!

Тимофей подстегнул подпругу, подперсье и трок, а мундштук у него уже был в руке. Повод от недоуздка быстро заткнул за круговой ремень, мундштук кобыле в зубы и лихо вскочил в седло. Тут же наверху второчил ружьё в бушмат, а его приклад обмотал два раза укреплённым на передней луке ремнём. Вот теперь оно уже держалась плотно возле лошади. Всё, он готов!

– Внимание, взвод! В походную колонну по четыре, за мной марш! – крикнул их благородие и перешёл с шага на лёгкую рысь.

Полсотни всадников отпустили поводья своих лошадей и поскакали следом.

Ещё два раза в течение дня отряд делал короткие остановки и встал на ночёвку перед небольшой степной речушкой.

– По весне она полстепи заливает, – кивнул на полувысохшее русло вахмистр. – А сейчас её едва ли ручьём можно назвать. Правда, с осенними дождями опять водой наполняется, но до этого ещё месяц, никак не меньше. Лошадей стреножим и от каждого десятка выставляем по одному для пригляда. Все остальные лагерь разбивают. Ваше благородие, по караулу какие будут указания?

– На сегодня пусть первое отделение выставляется, а завтра второе, – распорядился подпоручик. – Пока не стемнеет, и парного поста наблюдателей хватит, а вот ночью чтобы не менее четверых рядовых караулило при унтер-офицере.

– Слушаюсь, ваше благородие! – козырнул Пинегин и пошёл к суетившимся на ровной полянке у трёх тополей драгунам. – Потапович, а ну подь сюда! – подозвал он младшего унтера. – Сегодня твоим надлежит караулить. Двоих вон на тот холмик прямо сейчас отправляй, а затемно два парных поста вокруг выставишь. Ну и приглядывать сам за ними будешь. Небось, понимаешь, ребятки у нас молодые, опыта у них в этом деле ещё вовсе нет.

– Понял, Кузьма Мокеевич, – кивнул тот. – Сейчас распоряжусь.

Вскоре на ближайшую возвышенность проскакали двое драгун и стояли верхом, оглядывая степь. Все остальные, как обиходили коней, развели костры и начали готовить бивуак к ночёвке.

– Дров мало, – проворчал Антип, бросив на землю несколько сухих палок. – Окромя этих тополей невысокие кустья только кругом, а так одна лишь трава.

– По реке вниз немного пройдите, лодыри, – раздался за спиной голос вахмистра. – Там поворот с подмытым ровным берегом. Вот на нём и бывает всегда много сушняка. Его сюда половодьем кажный год по весне приносит. И шевелитесь быстрее, у вас ещё и палатки даже не выставлены.

Начальство, что-то ворча себе под нос, ушло дальше, а Антип, ёжась, глядел ему вслед.

– И когда только успевает всё слышать? Слово не успеешь даже сказать на одном конце, а он его уже на другом слышит. Тимох, Лёнька, пошли, что ли, по реке проедемся, дров притащим, пока Захар здесь кашицу заваривает?

С палатками много не заморачивались. В землю вбивали большой кол, на него закидывали парусиновый полог и, растянув его полы, крепили их колышками к земле. Под низ стелили войлок потников, а сверху укрывались солдатским плащом или раскатанной шинелью. Ложились внутри всегда ногами к колу. Было, конечно, тесно, но, однако, места хватало всему десятку. Для господина подпоручика была своя отдельная палатка, и одна общая для унтер-офицеров.

– Морозов, Блохин, Бабкин, Гончаров! – подозвал к себе драгунов командир отделения. – Ваша караульная смена будет первая. Ближе к полуночи поменяю другими. Так что у костра долго не засиживайтесь, поели и парами разошлись вокруг лагеря. Я вас по ним и разбивать даже сам не буду, и так знаю, как вы хотите караулить. Самое главное, не болтайте и слушайте внимательно. Мы, конечно, далеко от укреплённой линии на север отошли, но кто же его знает, бережёного, как говорится, сам Бог бережёт. Ответ на ваш запрос пароля будет Казань, сами же вы Смоленском отзовётесь.

В сентябре на юге темнеет рано, вот только что над горизонтом висело солнце, освещая окрестности, глядь, а уже лишь самый краешек его диска красным отсвечивает.

Захар облизал свою ложку, вытер её насухо чистой тряпицей и, закряхтев, встал на ноги.

– Пошли, Антипушка. Сейчас глазом не успеешь моргнуть, как совсем темно станет.

– Пошли, – отозвался Бабкин и, обжигаясь, закинул в рот последние две ложки густого варева.

Дядьки накинули на себя шинели, взяли из ружейной пирамиды два своих драгунских мушкета и пристегнули к ним штыки.

– Да иду, иду, – проворчал Лёнька под пристальным взглядом Тимофея. – Так ведь зыркает, что ажно подавиться можно!

Караульные пары отошли подальше от огня, дабы он не бил в глаза, и встали так, чтобы видно было и сами костры, и ближние подступы к ним. Прошло немного времени, и стало совсем холодно.

– А ты говорил, зачем заставили с собой шинели брать, – прошептал Лёнька. – Видишь, это днём от жары здесь потеешь, а вот ночью уже и зипун впору надевать.

– Ну да, гляди-ка, видать, это с гор