Окно в Европу - Валентина Андреева

В эту ночь я проснулась ровно в половине четвертого. Димка слегка похрапывал и что-то бормотал во сне. Скрипнула половица, он затих. Не просыпаясь, перевернулся на бок. Я, изображая танец маленьких лебедей в предельно сокращенном составе, выплыла из комнаты. На улице по-прежнему моросил дождь. В кромешной темноте быстро оделась и только задумалась, стоит ли будить дочь, как на мое плечо легла чья-то рука. От неожиданности и страха меня парализовало. Не сработало даже то, чему я всю свою сознательную жизнь училась – хотя бы взвизгнуть. Какое там! Я даже не вздрогнула. Не сразу дошло, что рука принадлежала одевшейся на выход дочери. Минут пять она вращалась вокруг меня темной тенью, пытаясь привести в соответствие принятым стандартам нормального человека. Отмерла я только после того, как меня чуть не смели с занятого места. В темноте, да еще спросонья, не видя перед собой ничего, Настя пошла на таран. Кое-как соображая, я поняла, что девушка на этом не остановится – в метре от меня была лестница. И если Настену не остановить… Буквально на автомате я резко выбросила руку в сторону и сумела предотвратить ее, скажем так, целеустремленность.

Вниз спускались на ощупь. Хоть и наступая друг другу на пятки, но с максимальной предосторожностью. Уже на последней ступеньке я включила фонарик, и его луч высветил на полу холла три маленькие мордочки, с любопытством таращившие в нашу сторону круглые, слегка испуганные глазенки. Плюша из положения «сидя» моментально плюхнулась в положение «лежа». Гоша спокойно продолжал таращиться, а Шустрик, задрав маленький хвостик, весело понесся навстречу Алене.

– Извините, ребята, мы на дело! – Перехватив котенка, дочь осторожно приоткрыла дверь в бабушкину комнату и сунула его туда, быстро закрыв дверь.

В коридоре я вытащила из шкафа бабушкин плащ, на поверку оказавшийся байковым халатом, и решила больше не испытывать судьбу, ограничившись одним зонтом на троих. Боялась наделать шума. Минут пять мы постояли на крыльце, и в течение этого времени я не ощутила никакого единения с природой. Ей, судя по всему, это было глубоко «по барабану», дождь только усилился.

От Натальиного дома показался тонкий лучик света, хаотично заметавшийся в разные стороны, в том числе и в небо. Наш преступный коллектив вышел на большую дорогу…

Калитка Рогачевых была примотана к забору проволокой. Разбиралась с ней Наташка, я добросовестно держала над ее головой зонт, хотя она была в куртке с капюшоном, а мне дождевые струйки скатывались за шиворот. Настя светила фонариком, Алена комментировала процесс.

– Вот как нам сейчас дадут в коридоре по башке! – неожиданно сказанула Настя в тот самый момент, когда замок открылся, и я приоткрыла дверь, противно скрипнувшую.

– Всем сразу не успеют, – сделала логичный вывод Наталья и смело шагнула вперед. Мне не хотелось, чтобы она рисковала из-за моей затеи. Как всегда, мы привычно застряли в дверном проеме и какое-то время пыхтели и пихались, пытаясь своими силами ликвидировать пробку. Вышибла нас внутрь Настена, удивляясь, как некоторые стремятся получить по башке именно в первую очередь.

В доме было абсолютно тихо и душно. Пахло смесью чего-то непонятного, что в общем подходило под определение «нежилой дух». Громко разговаривая для храбрости, мы с Наташкой отправились на второй этаж в комнату Тамары Васильевны, где я не так давно видела свет среди ночи. Девчонки недолго торчали внизу. Вероятно, им стало жутко.

Я совсем расхрабрилась и включила настенный светильник. Все обитатели садоводческого товарищества наверняка мирно спят. Внимательно оглядев аккуратную, почти без налета пыли комнату, я распределила задания – Насте следовало простукивать стены, Алене – проверять на прочность кирпичи в каминной трубе, Наталье… Впрочем, Наталья заявила, что сама подберет себе объект и в медицинских тонких перчатках принялась осматривать какие-то коробочки, шкатулочки… Не спорить же с ней. При деле, и ладно. Сама подошла к памятнику напряженной трудовой деятельности на дому Тамары Васильевны – старинной швейной машинке знаменитой фирмы «Зингер». Раритет был вывезен на дачу из-за того, что не вписывался в современную обстановку московской квартиры, но насколько мне известно, находился в рабочем состоянии. Под монотонные постукивания по стенам облазила всю швейную машинку и, очень довольная своей проницательностью, возвестила об обнаружении тайничка внутри раритета. Все кинулись ко мне, осматривая узкий ящичек, искусно приляпанный у столика снизу. Увы, в нем находилось немного пуговиц разных калибров. Оставалось только догадываться, что там могло быть до них? Золото-бриллианты? Документы? Скорее всего – деньги.

Решили продолжать поиски. Алена, стоя на стуле, добралась почти до самого верха кирпичной кладки, но шевелящихся кирпичей не обнаружила. Наталья помогала Насте простукивать стенные перегородки, и, кажется, ее терпение подходило к концу. Картин в комнате не было, я терялась в догадках, куда еще приложить свои силы.

– То, что хочешь спрятать, следует держать на видном месте! – поучительно изрекла Наталья. – Не помню у кого, но читала этот полезный совет.

– У Конан Дойла, – с готовностью подсказала я. – Только не следует забывать, что этот полезный совет стал всемирным достоянием.

– Ищите, ищите! – осторожно сползая со стула, посоветовала Алена. – Кто ищет, то всегда…

– Обрящет! – подсказала Наташка. – В основном приключений на собственную задницу! А рассвет-то уже… Все заметнее! Усталость сказывается. Умственная, – и заинтересованно посмотрела на шторы: – Что ж мы, идиотки, не догадались их задвинуть?!

Я машинально проследила за ее взглядом, и меня осенило:

– Аленка! Быстро мне стул! И вон ту маленькую скамеечку. Интересно, на фиг она мне нужна?

– Желаете еще и веревку? – проворчала Наташка, но я ее уже не слушала. Быстро подвинула стул к подоконнику, скамеечку к стулу и поэтапно взгромоздилась на подоконник. За мной следили с тихим ужасом, не иначе как рассчитывая, что дальше я сигану со второго этажа вниз. – Во! Так и стой там вместо занавески. Как же ты сразу не додумалась! – издевалась подруга, пока я осторожно – чтобы не свалиться и не получить по голове – снимала карниз. Помочь, конечно, никто не додумался, пока я не рявкнула. Карниз был ну о-о-очень тяжелый! Как штанга. Почти сбросив его в протянутые руки помощи, я спрыгнула с подоконника, игнорируя пирамиду, по которой взбиралась – торопилась. Дом ощутимо вздрогнул. – Слон ты наш трепетный, – ласково пропела разговорчивая Наташка. – Эво, как нас приподняло и пришлепнуло. Больше так не делай. Ломать дом мы не договаривались.

Не слушая, я пыталась совладать с карнизом – металлической полой трубкой, закрытой с обоих концов навинчивающимися крышками. Внутри что-то перемещалось и шуршало. Карниз был размером не меньше, чем два с половиной метра, и я никак не могла додуматься положить его на пол – все пыталась поднять и открыть крышку снизу. Решившие мне помочь девчонки бестолково вращались вместе с карнизом по комнате, поскольку верхним концом он обязательно упирался в потолок. Нижний соответственно не отрывался от пола. Свою лепту вносили и шторы, которые время от времени накрывали то девчонок, то меня с головой. Минуты три продолжалась эта безумная пляска, пока Наташке не надоело. Посоветовав мне сесть на подоконник и свесить ноги, она в секунды уложила карниз на пол, внимательно обследовала оба конца и отвернула на одном из них крышку. Потом приподняла за другой конец, и нашему взору предстал ручеек из маленьких пластиковых пакетиков. Внутри находились золотые и серебряные украшения – кольца, серьги, браслеты, колье… По-видимому, с драгоценными камнями. Зачем же портить благородные, судя по наличию пробы, металлы стекляшками? Кроме того, в общую кучку стекали какие-то совершенно невзрачные камешки.

– Наверное, необработанные алмазы и изумруды, – вырвалось у меня. Догадка строилась опять же на том, что не представляющие никакой ценности камни не могли запросто храниться с ювелирными шедеврами.

– Вот те и царица Тамара, блин! – почему-то басом прогудела Наталья. Остальные молчали. – Откуда все это? – подняла она на меня глаза.

– От верблюда… – растерянно ответила я, поскольку и сама не ожидала такого зрелища. – Знаете, давайте быстренько все уберем. Теперь я знаю, почему горел в доме свет той ночью…

Нервозность одолела не только меня. Все вдруг резко засуетились и, активно мешая друг другу, принялись запихивать содержимое карниза обратно. Вместо восторга он вызывал тихий ужас. Как всегда, первой очнулась Наталья и разогнала девчонок прикреплять на место слетевшие с крючков в разгар устроенной мной свистопляски шторы. Меня задвинули к швейной машинке «Зингер» и велели не шевелиться. Через минуту подруга с трудом, но вернула шторы на место. Перевести дух мы не успели – внизу резко хлопнула входная дверь. Все испуганно застыли. Наташка в полусогнутом состоянии, не успев слезть с подоконника, Аленка с разинутым ртом и поднятыми к карнизу глазами, Настена вообще на одной ноге. Я же наглухо приклеилась к швейной машинке.