Великий и Чёрный Инквизитор (СИ) - Алексей Завальнюк

Я очень недобрым взглядом посмотрел на Тористана. За его велеречивостью, мне почудилась фальшь. Он старался спрятать что-то, и мне очень не понравилась его фраза про то, что мы должны быть благодарны Князю. Видимо что-то в моих глазах заставило Тористана продолжить рассказ. Наставник тяжело вздохнул и достал свою любимую трубку.

— Да, ученики, заварили вы кашу, и не хотелось бы мне ее расхлебывать, да чувствую, придется. Завтра после обеда вы получите официальный статус адептов Безмолвия. Князь Тишины является сторонником Инквизиции, поэтому на вас не будут налагать ограничений, однако Анклав Нервендана вряд ли останется доволен, но и спорить не станет. Что до тебя, юный стервец, — Тористан ткнул пальцем мне в грудь, — то с тобой все совсем иначе.

— О чём вы, Мастер? — у меня появилось дурное предчувствие. Знаете, такое бывает, когда идешь по темному переулку и ощущаешь присутствие грабителей неподалеку.

— Я о нашей с тобой битве, прошлым вечером. Клятву вашу Князь принял сегодня, но тебя он избрал раньше. Вчера он наделил тебя памятью древних Мастеров Битвы. Помнишь, насколько хорошо ты вчера сражался?

— Простите, Мастер, — я покраснел, думая, что Тористан упрекает меня, но он удивленно вскинул голову.

— За что ты просишь прощения, Экзель? Ты просишь прощения за то, что прошёл испытание, которое некогда провалил я?

Я не понял, что он имеет в виду, да и не только я. Диамонд и Селена с недоумением посмотрели на наставника, но тот не желал ничего объяснять. Напрашивался вывод, что я должен само понять, о чем идет речь, но Нильсен, среди добродетелей которого никогда не было долготерпения, грубовато уточнил:

— Мастер, вы, конечно, может быть и понимаете, что там произошло, но мне, или, например Диамонду, ни понятно, ни хрена. Каким образом получилось так, что Экзель, по его собственному утверждению не умеющему сражаться на мечах, удалось победить вас, нарезав ваши доспехи как морковку?

— Думаю, что мне придется вам рассказать. — Тористан отвернулся, и нам пришлось подождать, пока наставник раскурит свою любимую трубку. Когда же он заговорил, голос его звучал намного тише, чем обычно. — Я являюсь сильнейшим мастером оружия в Империи, мало кто в бою может сравниться со мной, и за это меня называют Мастером Клинка Империи. Тем не менее, я не являюсь Мастером по праву. Титул Мастера в тех местах, откуда я прибыл нельзя заработать, размахивая клинком, или уничтожая врагов направо и налево. Мастер — это человек, который использует дарованные ему силы на благо окружающих и только на благо окружающих. Вчера, Экзель, ты доказал, что способен принять Силу Мастера, а со временем, если тебя не испортит дурное обучения, ты сможешь стать не только носителем Силы, но и Мастером. — Объяснение Тористана породило больше вопросов, чем ответов, к тому же Тористан перешел на возвышенную речь, что случалось крайне редко, а я вдруг вспомнил слова, которые он сказал мне вчера.

— Тористан, вы говорили, что много лет назад, вы пали в самую глубокую яму, или что-то в этом роде… Я желаю услышать историю вашего падения, и почему вы с таким удивительным проворством взялись за меня.

Тористан тяжко вздохнул. Вдохнув большую порцию дыма, он медленно выпустил ее через ноздри и внезапно ссутулился, представ перед нами в образе измученного и побитого жизнью человека.

— Эту историю я не рассказывал никому уже сто с лишним лет. Её знают только ваши учителя — единственные люди, которых я могу назвать моими друзьями. Ее знал ныне покойный Император Томас Аркасан, больше никто. Так случилось, что каждый мир, создаваемый богами, рано или поздно заболевает войной. Поначалу война забавляет Богов, но потом она приводит их в ужас, потому что люди перестают молиться и начинают проклинать. И тогда Боги покидают мир, обрекая его на страшную смерть. Я родился в загаженном мирке, названия которого уже нету даже в летописях Владык, и, хотя магии в том мире не было, наша технология была совершенна и она породила страшное оружие. Бомбарды, артиллерия, химическое пламя, и изотопные бомбы. Одной такой бомбой можно было сравнять с землей город превратив его в вонючую клоаку опасную для всего живого, а у нас их были тысячи.

— Ужасно. Их часто использовали в ваших войнах?

— Достаточно для того, чтобы превратить половину мира в ядовитое пекло. Война, некогда начавшаяся из-за куска земли, превратилась в войну на уничтожение. Наш мир погрузился в пучину безумия, где единственным развлечением было убийство во имя убийства. Мой отец был одним из самых талантливых полководцев, он разорил и разграбил десятки городов и убил сотни тысяч людей. Он был моим учителем, моим кумиром и моей жертвой. В возрасте 16 лет я убил моего отца, великого Кортеса Содома Нерокила и возглавил его армию.

Кто-то ахнул, кажется, это была Елена, да и Нильсен сделал шаг назад, и наставник ядовито усмехнулся.

— Дерьмовая правда, да, Нильсен? Вот такая вот жизнь была в нашем мире, убийство отца во имя власти считалось не только нормальным, но и обязательным шагом к господству. Не удивительно, что ублюдочные боги с почина коих началась война, предпочли съе… — Тористан все же вспомнил, что среди нас есть девушки и смягчился… — сбежали они, короче. Я же мнил себя всемогущим, хотел подмять под себя все, но всего через пять лет игра закончилась. Все реки оказались отравлены, пахотных земель не осталось, фабрики по производству еды встали, и началось безумие. — Тористан не стал утомлять нас подробностями, не стал рассказывать ужасов, но его молчание было красноречивее любого самого жуткого рассказа. Даже мне стало не по себе, представить страшно, что же за беда случилась с миром. — И когда я уже отчаялся на что-то надеяться, с небес спустился ОН.

— Князь Тишины, — понял я.

— Он был невероятен. Я видел в своей жизни немало чудес, но такого чуда как Князь Тишины, больше нет. Я думал, что сошёл с ума, я никогда до того момента не видел Серафима, а Князь Тишины любит принимать облик высокого мужчины с серебряной кожей. Он парил в поднебесье, взмахивая черными крыльями, и его окружали тринадцать верных ему воинов.

— Странное предпочтение, — я поежился, представив себе эту картину.

— Следом за ним спускалось его великое воинство. Мой Князь невероятен, он сумел поставить себе на службу людей и нелюдей, ангелов и дьяволов, даже некоторых демонов, и вот все они в тот день спускались к нам с небес. Князь Тишины выкупил у Богов наш мир, он мог сделать с нами всё, будь то жертвоприношение, или убийство. Но, он просто протянул к нам руки и сказал, я пришёл спасти вас, дети…

«Как я позже выяснил, это был излюбленным метод Князь в его великой экспансии. Метод конечно гораздо более эффективный и бескровный, но в нем было что-то подлое»…

— Князь Тишины принёс нам новую истину, он даровал нам новую религию, и имя ей, Слово Безмолвия. Князь Тишины помог нам возродить мир из руин, он оживил реки, стер страшные раны, уничтожил само напоминание о чудовищной войне, которой мы заболели. Вместе с нами он строил города и возрождал культуру и, в знак своего расположения, он прислал к нам Великих Мастеров.

— Командир, а кто такие, Великие Мастера? — Нильсен успел спросить первым.

— Они никогда не говорили о том, кто они и откуда, и как попали в воинство Безмолвия, однако каждый из них имел свой титул. Мастер Погоды, Мастер Зверей, Мастер Камней, Мастер Клинка… Они владели уникальными силами, согласно своему титулу, и я, дерзкий и глупый юнец, по наивности своей думал, что это и есть Мастерство, но как я уже сказал Экзелю, Мастер должен служить людям, а необычная Сила всего-навсего небольшое подспорье в их работе. И хотя я сказал, что ты можешь стать Мастером, я точно скажу тебе, что врагу не пожелаю такой доли. У Мастеров всегда много врагов, их друзья находятся в опасности, и они редко бывают счастливы. Теперь, ты понимаешь?

— Понимаю. Не очень хорошо, но теперь понимаю, наставник. — Я намеренно назвал его именно так. — У меня есть ещё один вопрос, возможно, он будет вам неприятен, но… вчера я сразился с вами, и я готов поспорить, что умениями Мастеров вы владеете. Двух уж точно.

На этот раз Тористан молчал намного дольше, но даже у Нильсена не хватило наглости переспросить. Наставник заговорил тихим почти вкрадчивым шепотом.

— Ты очень наблюдателен, Экзель Джемал. Сто двадцать лет назад я был избран в ученики одного из Мастеров. Я обучался у Мастера Джерарда, его титул звучал, как Мастер «Клинка Разрушения». Он был превосходным учителем, но вот только я был плохим учеником, слишком упрямым, твердолобым и помнящим вкус сражения. Мастер всегда хвалил мое умение сражаться, но приходил в отчаяние от моего нежелания спуститься с небес. Помню, он сказал мне, что настоящий Мастер не побоится надеть робу золотаря, если это поможет ему выполнить свой долг, и пока я не смирю свою гордыню, меня ждет поражение. Однажды он предупредил меня, что грядет время Испытания, но не сказал, в чем оно заключается, это запрещено кодексом Мастеров. И, не знаю, случайно или нет, но он обмолвился, что только два пути могут наградить Силой. Пройти испытание, или убить Мастера… И как вы понимаете я…