Тайная история красок - Виктория Финли

Странно, что в конце XV века кто-то мог открыть что-то новое, поскольку тем, кому волею судеб пришлось жить в ту эпоху, казалось, что это время не столько открытий, сколько, скажем так, «переоткрытий». Художники и архитекторы пытались воссоздать дух Древнего Рима, а священники — дух раннего христианства. Даже мореплаватели скорее пытались открыть что-то заново, а не что-то новое: тот же Колумб, к примеру, изначально стремился найти альтернативный путь в Азию, а не обнаружить новый континент. И одаренный молодой человек, путешествуя по Средиземноморью, наверняка поразился разнообразию материалов, которые использовали мастера предшествующих эпох, — речь в данном случае идет и о дереве, и о красках, и о лаках.

Ублюдочный шафран и кровь дракона

Евреям были больше рады в мусульманской Северной Африке, чем в католической Франции, поэтому Джованни, скорее всего, сначала сделал остановку в южных портах — Алжире, Тунисе, Триполи. Именно там, на крытых базарах, молодой человек нашел первый из многих красителей, которые в дальнейшем пригодились ему в работе, — ярко-оранжевый цветок, похожий на календулу.

Сафлор — цветок необычный. Если в красящий отвар на основе сафлора добавить щелочь, то получится желтый оттенок, а кислота дает малиновый: в такой цвет красили тесьму, которой в Англии скрепляли юридические документы, хотя она и называлась «красной» (а в современном английском языке «красной тесьмой» именуют всю бюрократическую волокиту). Торговцам на базарах Северной Африки сафлор был известен с незапамятных времен. Древние египтяне красили его отваром ткань, в которую заворачивали мумии, а живыми цветами украшали гробницы, поскольку считалось, что сафлор приносит покой после смерти.

Правда, живым приходилось держать ухо востро.

Все пять тысяч лет, пока люди культивировали это растение, работников, собиравших сафлор, легко было узнать, когда те отправлялись на поля, поскольку им приходилось особым образом защищать ноги: надевать нечто наподобие ковбойских гамаш, чтобы коварный цветок не смог вонзить в кожу свои колючки.

Даже в наши дни, если стебель сафлора попадает в механизм комбайна, его почти невозможно оттуда извлечь. Обычно в шутку предлагают единственный выход — сжечь комбайн. Один американский фермер, занимавшийся разведением сафлора, любил рассказывать историю о том, как собака однажды гналась за кроликом и смело нырнула в заросли сафлора, но через секунду с визгом выскочила обратно. Судьба кролика остается неизвестной.

Потребителям краски тоже приходилось быть внимательным с сафлором, особенно если они искали краситель из совсем другого растения. Сафлор так часто выдавали за более дорогой желтый краситель, что он даже получил название «ублюдочный шафран». Никогда нельзя было с уверенностью сказать, откуда привезли краску — из Индии или с севера Африки. Желтый ценился и там, и там. Для Индии и Непала желтый — это священный цвет, возможно, потому что напоминает золото. Помнится, когда я посещала знаменитую ступу Боднатх в Катманду, то обратила внимание, что белая ступа покрыта желтыми полосами, напоминавшими ржавчину. Мне объяснили, что это пожертвования верующих. Считается, что опрокинуть на ступу несколько ведер с желтой краской очень хорошо для кармы.

Правда, евреям в 1490-е годы не помогли даже подношения Богу. Джованни вскоре понял, что и в Африке оставаться небезопасно. Мавры изгоняли евреев из городов, насильственно переселяя их в деревни, где те голодали. Если у нашего беженца были хоть какие-то сбережения, то он продолжил свой путь вдоль побережья, ища прибежища, и следующей остановкой, скорее всего, стала Александрия. В этом порту, названном в честь Александра Великого, бродячий мастер обнаружил огромное количество интересных материалов. Один из них — так называемая «кровь дракона», которую привозили из Йемена, а может быть, и с островов, что сейчас входят в состав Индонезии. Если бы время позволяло, то Джованни присел бы прямо рядом с прилавком и послушал бы, почему этот коричнево-красный порошок так странно называется. Возможно, молодой человек даже расстроился бы, узнав, что на самом деле это лишь вытяжка из дерева, которое именовали драконовым. Смола этого дерева и в наши дни высоко ценится при производстве скрипок.

На базарах Северной Африки и восточного Средиземноморья у Джованни просто голова должна была кружиться от обилия всевозможных масел, изготовленных из орехов и семян. Только недавно художники начали использовать новый материал — льняное масло, которое потихоньку вытесняло темперу в качестве связующего элемента, но здесь вдобавок еще продавали гвоздичное масло, анисовое масло, масло из грецкого ореха, из сафлора и даже из семян опиумного мака. Кроме того, тут активно торговали камедью и смолой: сандараковой смолой из североафриканских сосен, гуммиарабиком из Египта, бензоином с Суматры, трагантовой камедью из Халеба.

Говорят, что оттоманский правитель высмеял испанцев за изгнание евреев. Ему приписываются следующие слова: «Фердинанд действительно мудрый король, он довел до нищеты свою страну, зато обогатил мою». История сомнительная, но тем не менее через несколько месяцев новость достигла еврейских поселений в Египте, и многие решили перебраться в Турцию, на родину лютни.

Джованни, скорее всего, прихватил с собой бразильское дерево: это красильное дерево ценилось настолько высоко, что португальцы даже назвали в честь него страну в Новом Свете. По иронии судьбы там же обнаружили и новый краситель, а именно кошениль, о которой шла речь в предыдущей главе, и в результате бразильское дерево обесценилось настолько, что гнило на складах. Когда бразильское дерево подешевело, его с удовольствием взяли на вооружение изготовители смычков, поскольку по своей прочности оно напоминает железо. Один известный изготовитель смычков по имени Джеймс Таббс прославился чудесным шоколадным оттенком готовых изделий. По слухам, он пропитывал древесину несвежей мочой. Мне стыдно признаться, но в качестве эксперимента я проделала то же самое, однако никакого шоколадного оттенка в итоге не вышло, древесина лишь немного потемнела. Возможно, все дело в том, что я не употребила бутылку виски перед процессом, а Таббс, как гласит легенда, любил этот напиток.

Итак, Джованни отправился в Турцию, а по дороге, скорее всего, сделал остановку на острове Хиос вблизи материка. Хиос был родиной одного из самых любимых материалов всех изготовителей струнных инструментов — я имею в виду мастику. Если бы молодой человек попросил позволения взглянуть на знаменитую мастичную фисташку, то местные грустно улыбнулись бы и покачали головами, а потом, если бы нашелся переводчик, поведали бы историю, напомнившую Джованни о его собственных злоключениях, о том, как иногда бываешь наказан за веру.