Папа (для) моей дочери (СИ) - Фомина Татьяна

– Что с-случилось? – спрашиваю. Одновременно завожу машину, одной рукой накидываю ремень и выезжаю из Леськиного двора.

– Бархалеев прислал ему твоё фото, – слышу ответ и мысленно ругаю себя последними словами. – Клим не мог до тебя дозвониться…

– У него телефон выключен.

– Правильно! Он его разбил! Идиот! И ничего не хочет слушать!

– А Сергей где?

– Он дома, с Кристинкой. Я под предлогом, что мне кое-что нужно забрать, поехала сюда, а тут…

– Кир, я сейчас буду.

От злости на Бархалеева сжимаю рулевое колесо, словно оно в чём-то виновато. Никаких слов не хватает, чтобы выразить чувства, бушующие внутри. Я ведь прекрасно видела, как Клим относится к Жене, да и дочь от него без ума. На этих выходных они не смогли увидеться, и Клим расстроился. Очень расстроился! А тут ещё это фото. Представляю, что он мог подумать. Я же видела, как Вадим сделал снимок. Но мне и в голову не могло прийти, что он отправит его Климу. И я больше, чем уверена: Клим понял всё так, как преподнёс ему Вадим. У меня нет слов, чтобы описать, как сильно я сейчас ненавижу бывшего мужа.

За всё это время я увидела, какая между ними огромная разница. Клим, узнав правду о дочери, старался сделать для Жени как можно больше. И мне кажется, не только потому, что чувствовал вину, а потому что действительно привязался к ней. Я видела, что дочь для него значит очень много и он её любит. Как и Женя его.

Выжимаю педаль, стараясь ехать быстрее. Я не знаю, как буду объяснять всё Климу, но ужасно не хочу, чтобы из-за моей глупости (по-другому я не могу назвать своё желание проучить бывшего) Клим перестал общаться с Женей. Для дочки это будет ударом.

Звоню бабуле и предупреждаю, что задержусь, чтобы она не волновалась.

– Куда ты собралась на ночь глядя? – допытывается наш домашний прокурор.

– Ба, я поговорю с Климом и сразу же вернусь.

«Если он вообще станет меня слушать».

– Давно пора поговорить! – каркает ба. – Женька спит. Можешь не волноваться.

Меня даже не смущает то, что в любой другой ситуации бабуля сказала бы, что нечего шататься по ночам, а можно оставить разговор до утра.

– Спасибо, ба.

Кладу телефон к себе на колени, чтобы опять не забыть его в машине, и через двадцать минут паркуюсь во дворе, где Кира снимала квартиру, и в последнее время жил Клим. Звоню в домофон и сразу захожу, стоит услышать характерный звук. И только перед самой дверью замираю, борясь со страхом, что сама разрушила то, что было между Женей и Климом.

Дверь распахивается, и я натыкаюсь на измученный взгляд Киры. Вижу на полу осколки зеркала, висевшего до этого в прихожей. Кира замечает мой взгляд.

– Там, – она кивает, показывая на комнату, – ещё хуже. Разуваться не стоит.

– Кир, я… – начинаю говорить и понимаю, что никакие оправдания сейчас не помогут.

– Я тысячу раз говорила этому балбесу, что ты ни за что не вернёшься к бывшему мужу, но он ничего не хочет слушать, – устало произносит сестра Клима. – А сегодня, когда он ушёл и ничего никому не сказал, я как знала, что что-то пойдёт не так.

– Где он?

– На кухне, – отвечает Кира, и у неё звонит телефон. Она прикладывает указательный палец к губам, показывая мне знак молчать. – Да, Серёж? Почему сразу случилось? Всё нормально… С Иришкой заболталась… Да, она тут… Привет передаёт… Сейчас приеду. Кристина спит? Уже еду! Да, я буду очень осторожна! Целую.

Кира отключает звонок и выдыхает.

– Сергей не знает? – спрашиваю я.

Кира качает головой.

– Нет. И папа тоже. Иначе он уже был бы тут и сделал бы ещё хуже.

– Почему?

– Клим не стал бы с ним церемониться, это меня он как-то терпит. Ир, я…

– Поезжай. Я сама всё уберу. Только видно, что ты плакала, – замечаю я.

– Да довёл братик своей тупостью! Сейчас умоюсь и что-нибудь придумаю. В конце концов, беременная может позволить себе иногда поплакать.

Не дожидаясь, когда уйдёт Кира, захожу в комнату, в которой тоже царит беспорядок. Даже представить боюсь, что увижу на кухне. Слышу, как щёлкает замок (Кира сказала, что закроет дверь сама), и осторожно заглядываю. На полу – осколки разбитой посуды. Говорят, что посуда бьётся к счастью, только счастья я не вижу. Клим сидит за столом, запустив обе руки в волосы, и сжимает их, но никак не реагирует на моё появление. Несколько долгих секунд стою молча и набираюсь смелости.

– Клим… – зову его тихо.

Его руки замирают на голове, и Клим медленно поднимает лицо.

– Ира?! – произносит он моё имя.

В глазах вся гамма чувств от боли до удивления, но больше он не говорит ни слова.

– Клим, прости. Я была у Леси, а телефон оставила в машине. Бабуля сказала, что ты искал…

– Да. Я думал, что ты с Вадимом…

Качаю головой, показывая, что это не так.

– Но он прислал твоё фото…

– Я была там. Но ушла, как только дождалась Аллу.

– Какую Аллу? – Клим непонимающе смотрит на меня.

– Жену Вадима.

– Жену? Вадима?

– Да. Ты не знал?

– Нет. – Клим закрывает глаза. – Боже, какой я дурак…

Хочу подойти ближе, наступаю на осколок, ойкаю, смотрю себе под ноги и… натыкаюсь на мужскую грудь.

– Ира, ты не поранилась? – Клим обеспокоенно всматривается мне в лицо.

– Нет. Всё нормаль…

– Какой же я дурак! – повторяет Клим и обнимает меня. Крепко. Жадно. Не давая вдохнуть. – Я думал, что больше не увижу ни тебя, ни Женю. Думал, что Вадим заберёт вас обеих, и я… Я не смогу жить без вас.

– Что ты такое говоришь? – шепчу я.

– Это правда, Ира. Вы – ты и Женя – всё, что мне нужно. Я люблю вас больше своей жизни, и чуть с ума не сошёл, когда думал, что потерял.

Я вижу всю боль в его глазах. Они не лгут. И никогда не лгали.

– Ира, пожалуйста, дай мне шанс. – Клим умоляюще смотрит на меня. – Если ничего не получится, я не буду настаивать, просто останусь рядом с Женей. Только не отталкивай меня…

– Клим, ты замечательный. Но… – Я замолкаю на полуслове. Как объяснить ему, что жить с ним только ради ребёнка я не смогу, потому что «стерпится-слюбится» может не получиться, а никаких чувств у меня к нему нет. – Я не знаю, – смягчаю «нет» и произношу самую дурацкую фразу, но Клим почему-то очень рад.

– И я. Но если мы не попробуем, то и не узнаем.

Смотрю на отца своей дочери. Он совершенно случайно появился в моей жизни, но занял очень важную роль. Может, он прав, и ничего не происходит просто так?

– Хорошо. Давай попробуем, – соглашаюсь я.

– Спасибо, – с благодарностью шепчет Клим и прижимает меня к себе. Бережно, как самое дорогое сокровище.

Стою в объятиях мужчины. В них хорошо. Тепло. Надёжно. Вздох облегчения вырывается из моей груди.

Клим нехотя разжимает руки.

– Ира, уже поздно. Давай я тебя провожу. И я обещал Жене, что приеду…

– Она всегда тебя ждёт, – признаюсь я и вижу столько эмоций на его лице...

Он действительно её любит. Мы отстраняемся друг от друга, и звук стекла под ногами возвращает в реальность.

– Вот чёрт! – ругается Клим.

– Надо всё убрать, – замечаю я.

– Это ерунда. Я уберу. Постарайся не наступать, чтобы не проткнуть обувь.

– Это вряд ли, – улыбаюсь я, демонстрируя толстую подошву кед, скрытую брюками-палаццо.

– Оу! – Клим возвращает улыбку. – Прости, что пришлось увидеть это.

– Главное, что не всё перебил, – пытаюсь перевести в шутку.

– Да я только смахнул со стола, а потом вмешалась Кира, – признаётся Клим.

Осторожно прохожу в коридор. По-хорошему, надо всё-таки помочь убрать, тем более я обещала Кире. Но уже слишком поздно, и лучше приехать завтра.

– Ира, у нас, кажется, проблемы, – произносит Клим, прерывая мои размышления.

Смотрю на его растерянное лицо и не понимаю, какие ещё могут быть проблемы.

– Что случилось?

– Мы заперты.

– В смысле?

– Дверь открывается и закрывается только ключом. Он был в дверях, когда я открывал сестре, а сейчас его там нет.