Британия - Грант Макмастер

Юэн хорошо помнил ржавые рельсы в подземке Глазго. Здесь, на поверхности, они должны были пострадать гораздо больше, чем в закрытом от злого климата метро.

— Теперь понятно, — протянул он.

— Когда мы поставим страну на ноги, все станет иначе, — сказал полковник нараспев, как будто повторяя заученную мантру.

— Сыны и дочери Англии, вы нужны ей! — добавила Кейтлин с непроницаемым выражением лица.

За недели совместных странствий Юэн хорошо изучил девушку и понимал, что она говорит о чем-то очень для нее неприятном, но полковник принял ее слова за чистую монету.

— Именно! — сказал он и зааплодировал. — Только так! Только так мы снова сделаем Англию великой державой!

— Мы, в Шотландии, ни разу не слышали об Английской республике, — сказал Юэн, пытаясь на время забыть о том, что эти люди угнали его семью. — Вы можете рассказать о ней поподробнее?

Полковник задумался.

— Скоро ты сам все узнаешь и увидишь своими глазами. Возможно, мы даже пригласим тебя в наши ряды. В конце концов, шотландцам не привыкать проливать кровь за англичан. — Он улыбнулся. — А что бы ты хотел узнать в первую очередь?

— Всюду, где я был, царит хаос. Люди еле сводят концы с концами в борьбе за жизнь. Как вам удалось так организоваться?

— Прямой вопрос от честного человека, — кивнул тот. — Ну что ж, тогда ты получишь прямой ответ. Но прежде скажи: в Шотландии ходят слухи о тайных военных базах под землей?

Юэн кивнул:

— Да, только никто им не верит. Метро изучено вдоль и поперек, там не осталось неосвоенных мест.

— А в Лондоне было много чего: от оружейных складов до укрепленных бункеров.

Юэн заморгал от удивления, и глаза полковника довольно заблестели.

— Они не были особо засекречены, просто стояли вдали от лишних глаз и под закрытым доступом. После войны небольшая горстка выживших стала тешить себя мечтами о том, как новая нация восстанет из пепла.

Это Юэну было знакомо: в Глазго тоже велись такие разговоры.

— Это были лишь мечты, но слухи о них очень быстро разнеслись как пламя по всей Подземке. Наконец, молва дошла до ушей человека, который был когда-то армейским генералом и знал, где находится большинство складов и бункеров.

Мейзерс подался вперед, захваченный воспоминаниями.

— Он знал как все коды доступа, так и то, в какие бункеры лучше не пытаться проникнуть. Генерал отыскал мечтателей и сказал им, что они — лучшая замена парламенту, что они нужны людям, а потом предложил свои ресурсы в обмен на возможность собрать армию. Так все и вышло. Мечтатели стали новым парламентом, и так родилась Республика.

— И никаких выборов? — спросил Юэн, привыкший к тому, что лидеров станций в Глазго назначали по результатам всенародного голосования.

— Пока нет, но мы над этим работаем, — слегка обиженно ответил полковник. — Для выборов нужна стабильная база. И, конечно, голосовать должен не только Лондон.

— И давно все это началось?

— Несколько лет назад, когда ослабли морозы. Мы посылаем вербовщиков во все концы страны, те предлагают работу беженцам и бродягам, обещая им за труды еду, одежду и крышу над головой.

— Да, кажется, это и называется рабством, — сказала Кейтлин, дерзко посмотрев на полковника.

— Вы прекрасно знаете положение дел: в мире не было ни одной великой цивилизации, которая на том или ином этапе не использовала труд рабов! — отрезал тот, и Юэн с трудом подавил желание вцепиться ему в глотку.

— Какая это на хрен республика, если вы порабощаете собственное население? — прошипел он.

Полковник откинулся на сиденье и задумчиво уставился на него.

— Ты думаешь, я дурак, Юэн? — неожиданно спросил он тихим голосом.

Кейтлин затихла.

Юэн спохватился. Дай он волю чувствам — и его тут же вздернут. Не время выяснять отношения с этим ублюдком, не время…

— Конечно нет, — медленно выговорил он.

— Правильно. Дураки не выживают в нашем мире, и тем более — не попадают во власть.

Юэн кивнул, но краем глаза заметил, что девушка все еще напряжена.

— Большая она, ваша Республика? — спросил он, чтобы замять скользкую тему. — Как я понял, все началось в Лондоне, но вы же сами говорили, что от него не так уж много осталось.

— Ну, мы еще в начале пути. К нам присоединились туннели на севере Лондона и несколько наземных поселений на юге…

— Постойте! — перебил Юэн. — Неужели на юге есть наземные поселения?

— Ну да, — удивленно ответил полковник. — А что тут такого?

— Нам говорили, что там никто не выжил.

— Почтиникто. Но там были военные бункеры, а особо изобретательные сумели выжить другими способами.

— Все равно неясно, каких же размеров ваша Республика.

— Очень трудно прочертить границы и подсчитать население. Не забывай, страна лежит в руинах.

Мужчина скептически покосился на собеседника.

— Я увиливаю, да? — спросил тот.

Юэн и Кейтлин в унисон закивали, и полковник невесело ухмыльнулся:

— Простите. Жизнь научила дипломатии. Английская Республика пока существует только в виде идеи, но зато у этой идеи есть то, чего нет у всех остальных идеологий, то и дело возникающих на руинах: ресурсы. В Республику входят все станции к северу от Сент-Панкраса, несколько южных станций и около тридцати форпостов по всей стране.

— Сколько это человек?

— Если честно, понятия не имею, — признался полковник.

— Тогда откуда вы знаете, кто к вам присоединился, а кто — нет?

Мейзерс молча посмотрел на Юэна.

— Кто не с нами, тот против нас, — невесело улыбнулась Кейтлин.

— Попахивает диктатурой, — стараясь говорить спокойно, отметил Юэн.

Полковник кивнул:

— Демократия — это роскошь, предназначенная тем, кому не нужно постоянно воевать, — парировал он.

— Все большие войны в прошлом веке выигрывали демократии, — вдруг сказала Кейтлин.

— А кажется, будто я оправдываю тоталитарный строй, да? — вдруг спросил Мейзерс. — Послушайте… Как бы это сказать… Я и сам не хочу, чтобы наша прекрасная затея с Республикой выродилась в банальную диктатуру. Это… Это просто временные меры. Пока молодое государство копит силы, чтобы встать с колен…

— За счет рабского труда! — не сдержался Юэн.

— Послушай, братишка, — тяжело произнес полковник. — Меня отзывают в Лондон, но не увольняют в запас. Я все еще полковник Республиканских Вооруженных сил. У меня все еще есть право арестовать тебя и отправить на виселицу за твои речи. Ты ведь помнишь об этом?

— Попробуй, — буркнул Юэн, бедром ощущая свой нож.

— Но ты почему-то мне нравишься. Может, потому что дважды спас мне шкуру, — усмехнулся Мейзерс. — А может быть, потому что не пытаешься юлить и лизоблюдствовать. Поэтому скажу тебе: ты прав. И надеюсь, что ты не провокатор, подосланный ко мне, чтобы заставить меня разболтаться, а потом убрать…

Юэн посмотрел полковнику в глаза, стараясь понять, правду ли тот говорит.

— Когда-то в армии учили этому — говорить прямо, вести себя как мужик. Нынешняя армия сильно спеклась, надо сказать, — продолжил Мейзерс.

— Вы не похожи на остальных, — вдруг заявила Кейтлин.

— В каком смысле?

— Я жила в Английской Республике с момента ее основания, и скажу без обиняков: ваши офицеры — чуть не сплошь ворье и убийцы.

Полковник заерзал на сиденье.

— Их набирала Республика.

— Что это значит? — не понял Юэн.

— Что они брали кого попало, а потом эта братва зажила своей жизнью, — ответила за офицера Кейтлин.

Мейзерс спорить не стал.

— Английская Республика задумывалась как демократия, но когда военные вылезли из укрытий и предложили свои ресурсы, все изменилось, — сказал он.

— Похоже на сделку с дьяволом, не находите? — улыбнулась Кейтлин.

— Чертовски похоже, — мрачно усмехнулся полковник.

— Странно, что вы говорите о военных так, как будто сами не имеете отношения к армии, — заметила Кейтлин.

— Странно, что вы говорите о Республике так, как будто не обслуживаете самых одиозных ее лидеров, — сухо отозвался Мейзерс. — Вы не находите, что состоять в отрядах работорговцев и одновременно плакаться о диктатуре — несколько непоследовательно? Я бы сказал, тут дело пахнет шизофренией.

— Послушайте, полковник, — уверенно сказала Кейтлин. — Среди тех, кто служит Республике, есть и люди, которые думают, что все должно быть иначе.

Мейзерс прищурился, внимательно изучая девчонку и ничего не отвечая.

— Какая разница, где мы, — ждем своего часа в отряде рейдеров или командуем далеким гарнизоном? Мы просто знаем, что Республика встала на неверные рельсы и что скоро нас призовут, чтобы вернуть ее на правильный путь.

Мейзерс встал со своего места — бледный как смерть — и отворил дверь купе.

— Охрану сюда!

Рука Юэна скользнула вдоль бедра и вцепилась в рукоять ножа, но Кейтлин сверкнула глазами, умоляя его не делать поспешных движений.

Через несколько мгновений в купе ввалились двое часовых и замерли в ожидании приказа.

Мейзерс победно оглядел своих попутчиков, ожидая, что те скажут.