Принц в стране чудес. Франко Корелли - Алексей Булыгин

Однако в этой опере нашлось место и реализму. Как известно, в «Силе судьбы» почти половину сценического действия занимают «народные» сцены, лишь косвенным образом связанные с магистральным сюжетом. На первый взгляд кажется странным, почему, например, Прециозилла постоянно восхваляет войну, призывает к ней и ее призыв подхватывают «все» (E bella la guerra, E bella la guerra)! Современники Верди прекрасно понимали, почему. Но мы уже смотрим на ту же ситуацию совсем другими глазами. Сейчас, конечно, неактуальна политическая подоплека, заложенная в опере. Но ведь тем и отличается истинный художник, что злободневная оболочка с его произведений легко спадает, а под ней оказывается огромный пласт всечеловеческого, вневременного содержания. В опере это прежде всего музыка — в «Силе судьбы» она прекрасна от первой до последней ноты, в ней нет ни одного «проходного» момента. Но и фабульная сторона оперы, если присмотреться, отнюдь не столь абсурдна, как кажется на первый взгляд, — уже в либретто заложены проблемы, вполне созвучные нашему времени. Думается, далеко не случайно композиционным центром «Силы судьбы» является небольшой дуэт Дона Карл оса и Дона Альваро — слова дружбы: Amici in vita e in morte… («Друзья и в жизни и в смерти»). Это единственный «светлый» момент во взаимоотношениях главных героев, момент, когда враги пребывают в мире. И происходит это потому, что только та самая прославляемая Прециозиллой война дает возможность двум благородным героям не только увидеть мир с трагической, «роковой» стороны, но и ощутить обаяние единства, теплоту дружбы. Оба они под чужими именами, но (вот парадокс!), отбросив сословные рамки, одев новые социальные «маски», они… обнажают свою сущность, оказываются людьми — симпатичными и благородными, мужественными и отважными, — воинами, объединенными борьбой с общим врагом. В «Силе судьбы» ареной взаимопонимания, постижения собственной сущности оказывается война. Но ведь существуют и другие «арены» — сколько попыток их найти было предпринято мыслителями XX века! Кто после этого скажет, что Верди далек, говоря словами знаменитого психолога, от «проблем души нашего времени»?

Репетиции и подготовка спектакля обычно скрыты от публики. Мы редко можем узнать, что говорит режиссер исполнителям, какую концепцию оперы в целом и отдельных образов в частности он предлагает (хотя есть, конечно, исключения — если за постановку оперы берется какой-нибудь мэтр — такой, как Висконти, то о режиссерском замысле обычно говорят и пишут ничуть не меньше, чем об исполнителях). Мы, как правило, оцениваем уже результат — и сами пытаемся понять не только авторский замысел, но и режиссерскую трактовку произведения. Если говорить о «Силе судьбы» в неаполитанской постановке 1958 года, то мы можем смело утверждать, что режиссер Алессандро Бриссони и сценограф Чезаре Марио Кристини (да и все остальные участники спектакля) приложили максимум усилий для того, чтобы получился замечательный спектакль. Все было продумано, все детали отточены. И все же исполнители перед выходом на сцену нервничали больше, чем обычно. Почему — станет понятным после небольшого комментария.

В наше время уровень техники таков, что оснащенный видеокамерой зритель может запечатлеть на видеопленку любой спектакль или его фрагмент (не говоря уже о том, что это же с легкостью могут сделать профессиональные операторы), чтобы получилась отличного качества видеозапись. И нам уже трудно представить, что всего сорок с лишним лет назад ситуация была совершенно иной. Возможности кинематографа даже такой высокоразвитой страны, как Италия, позволяли снимать великолепные фильмы, в том числе — экранизировать оперы. Однако зафиксировать «живой» спектакль было гораздо сложнее — возникали проблемы с освещением, требовалась одновременная работа нескольких весьма дорогостоящих и отнюдь не бесшумных камер, необходима была трудоемкая синхронизация изображения и звука и т. п. В результате практически до начала шестидесятых годов «живые» спектакли на кинопленку, как правило, не записывали. Поэтому о творчестве многих выдающихся исполнителей — даже тех, кто здравствует и ныне, — мы можем судить лишь на основании аудиозаписей, фотографий, статей, воспоминаний и очень немногих кинокадров. Например, выступления Марии Каллас в «Тоске» сперва в Париже в 1958 году и на сцене «Ковент Гарден» в 1964 — единственные записи, сделанные со спектаклей, в которых участвовала певица* (по счастью, концерты Каллас представлены несколько лучше, да и то — все они могут уместиться на двух видеокассетах). Конечно, наиболее любимых публикой певцов старались снимать как можно чаще, но в основном это были именно фильмы — с многократными дублями и наложением фонограммы. Таким образом, съемки «живого» спектакля в 1958 году были событием экстраординарным.

Даже в наши дни певцы, для которых трансляции по телевидению стали делом вполне заурядным, не избавлены в такие моменты от повышенного волнения — ведь их искусство оценивают уже не тысячи, а иногда миллионы людей. Каково же было исполнителям во время съемок едва ли не первого в Италии полностью записываемого на кинопленку оперного спектакля! Тем более, когда один из главных участников, тенор, сильно нервничал перед любым выходом на сцену, а двух других, сопрано и баритона, — до этого неоднократно упрекали в не особо высоком уровне актерского мастерства по сравнению с их прославленными «соперниками».

* Кстати, даже здесь присутствует монтаж: несмотря на старания Франко Дзеффирелли — постановщика «Тоски» в «Ковент Гарден» — создать ощущение реального представления, известно, что второй акт оперы Пуччини записывался тогда со сцены специально для телевидения через несколько дней после триумфальной премьеры.

Но когда смотришь запись «Силы судьбы» Дж. Верди со спектакля, прошедшего 15 марта 1958 года в неаполитанском театре «Сан Карло», в котором Корелли исполнил партию Дона Альваро, Рената Тебальди — Леонору, Борис Христов — Отца-настоятеля, Этторе Бастианини — Дона Карлоса, Ренато Капекки — Фра Мелитоне, Оралия До-мингес — Прециозиллу, не хочется думать ни о каких сравнениях.

Это совершенно поразительный спектакль*. Что сразу же обращает на себя внимание — это замечательная, в лучшем смысле слова «классическая» режиссура, блестящая вокальная и сценическая форма не только «звезд», но практически всех участников постановки. Казалось бы, до чего незначительна партия маркиза ди Калатравы, а певец, ее исполняющий (Джорджо Альгорта), звучит, по современным меркам, на уровне ведущего солиста довольно крупного театра.

* В коллекции автора этих строк есть 16 записей «Силы судьбы», большинство из которых были осуществлены при участии действительно великих певцов: Танкреди Пазеро, Эцио Пинцы, Чезаре Сьепи, Гальяно Мазини, Марио дель Монако, Джузеппе ди Стефано, Марии Канильи, Лейлы Генчер, Марии Каллас, Леонтин Прайс, Лоуренса Тиббетта, Карло Тальябуэ, Джузеппе Таддеи и других. Но все же ни одна другая запись не потрясает в такой степени гармонией практически всех компонентов оперного представления.