Монголы и Русь - Георгий Вернадский

Тохта пошел по стопам Ногая, установив дружественные отношения с Палеологами в Византии. Дружба, как и в случае с Ногаем, была скреплена семейными узами: Мария, внебрачная дочь императора Андроника II, стала одной из жен Тохты.[618] Следует заметить здесь, что в конце XIII века в Малой Азии произошли важные события, последствия которых должны были повлиять на судьбы Византийской империи, а позднее – и Руси. В 1296 г. иль-хан Газан сместил сельджукского султана Гиасаад-Дина Масуда II с престола. Под началом его преемника в сельджукском государстве начался мятеж, который был подавлен войсками Газана в 1299 г.[619] После этого Сельджукский султанат распался. Местные эмиры в Анатолии, которые все это время являлись вассалами султана, теперь вынуждены были давать клятву верности иль-хану. Многие из них стали фактически независимыми и среди прочих – сын Ертогрула Осман. На протяжении его правления Осману удалось создать сравнительно сильное собственное государство. Находясь на смертном ложе, он получил радостное для себя известие о том, что его сын Орхан[620] захватил важный город Бруссу, находящийся близко к южному побережью Мраморного моря (1326 г.). Брусса стала первой столицей Оттоманской империи.

Тохта поддерживал оживленные дипломатические отношения как с египетским султаном, так и с иль-ханами. Последним он представил многолетние притязания кипчаков на Азербайджан, которые были отклонены. Он также вмешался в дела района Газни в Восточном Иране (Афганистане), и поначалу ему удалось посадить своего собственного кандидата на местный княжеский трон; однако, этот вассал вскоре был изгнан.[621] Дальнейшее развитие конфликта между Тохтой и Газаном предотвратили действия великого хана Тимура, который, следует вспомнить, пытался восстановить единство Монгольской империи в форме федерации всех монгольских ханов. Как Тохта, так и преемник Газана Олджайту одобрили этот план и торжественно поклялись его поддерживать (1304-1305 гг.).[622]

Важным результатом мирных взаимоотношений между Золотой Ордой и иль-ханами во время правления Тохты стало возрождение торговли между двумя ханствами. Согласно Вассафу, «Вновь была открыта дорога купцам и владельцам караванов. Арранский район (Северный Азербайджан) был покрыт шатрами и повозками, и как обычные предметы торговли, так и изысканные товары наводнили рынки благодаря быстрому товарообороту».[623] Черноморская торговля, наоборот, испытывала регресс из-за разногласий между Тохтой и генуэзцами. В 1308 г. Каффа была разграблена монголами. Однако в других портах торговля не ослабевала.

Это восстановление порядка в Золотой Орде не могло не отразиться также и на русских делах. Все русские князья вынуждены были подчиняться Тохте, поскольку теперь не было хана-соперника, к которому можно было бы обратиться за защитой. Таким образом, внешне было восстановлено подчинение Руси хану. И тем не менее, прежняя самоуверенность у монгольской власти исчезла. Во время предшествующего периода двоевластия в Золотой Орде страх русских перед неумолимым механизмом монгольского управления существенно уменьшился. По крайней мере, чары были разрушены. Многие русские князья обнаружили, что они, хотя и слишком слабы, чтобы противостоять объединенному ханству, тем не менее могут извлечь пользу из разногласий между монголами. И пусть Тохта был теперь единым правителем Золотой Орды, все же он вынужден был считаться в своей политике – по крайней мере, до определенной степени – с вельможами, окружавшими его трон, старшими князьями-Джучидами и военачальниками, а также с ведущими купцами и другими «влиятельными группами». Поскольку по ряду вопросов между ханскими советниками возникали разногласия, русские князья всегда могли искать протекции у одного или другого монгольского князя или чиновника. И поскольку среди русских князей существовало соперничество, каждый пытался обеспечить себе своего собственного покровителя среди монголов, впутывая последнего таким образом в русские раздоры. В ожесточенной борьбе за существование между русскими князьями каждый из них, в первую очередь, думал об увеличении своего удела и усилении собственного контроля над ним. Если он считал это полезным, то вступал в альянс с одним или несколькими соседними князьями, но на столько времени, на сколько это представлялось ему выгодным. В этой игре допустимыми считались все приемы: сила, дипломатия, уловки, интриги при ханском дворе. Со временем некоторые из князей стали значительно сильнее других, потому что им открылась новая перспектива: возможность одному править всей или большей частью Восточной Руси. Таким образом, борьба за уделы переросла в борьбу между ведущими князьями за верховную власть; из разобщенных уделов постепенно возникало национальное государство. Этот процесс некоторым образом напоминал становление французской монархии под властью династии Капетингов после периода распада в позднюю каролингскую эпоху.

Следует вспомнить, что в начале 1290-х гг. стали отчетливо выделяться две соперничающие группировки среди русских князей: группа князей, объединенных вокруг Ростова, и объединение князей Центральной Руси – Переяславля, Твери и Москвы. В 1294 г. все они, по крайней мере – номинально, признали господство великого князя Андрея Городецкого. Три года спустя, однако, отношения между двумя княжескими группами снова стали напряженными, и война казалась неизбежной.[624] Это произошло в то время, когда Тохта готовил свое первое нападение на Ногая. Однако он посчитал ситуацию на Руси столь критической, что решил сразу же вмешаться. Тохта направил особого посланника, которого русские летописи называют Неврюй, с сильной ратью, и попросил сарайского епископа Исмаила сопровождать Неврюя и попытаться примирить противоборствующие стороны. Все русские князья были вызваны во Владимир, и после бурных споров епископ Исмаил убедил их прийти к соглашению.[625]

Четырьмя годами позже возникли новые осложнения, когда князь Даниил Московский захватил город Коломну, который относился к Рязанскому княжеству. Князь Константин Рязанский обратился к местному монгольскому баскаку за защитой, но это не остановило князя Даниила, которому удалось нанести поражение как рязанским, так и монгольским войскам (1301 г.)[626]. С помощью хитрости Даниил Московский захватил и привез в Москву самого князя Константина, где продержал его несколько лет, оказывая ему должные почести. После смерти Даниила Московского по приказу его сына и наследника князя Юрия несчастный Константин Рязанский был убит.

Ободренный успехом, Даниил Московский в 1303 г. занял Можайск, который до этого являлся частью Смоленского княжества. В этом году умер князь Иван Переяславский, не оставив сыновей, которые могли бы наследовать ему. Великий князь Андрей Городецкий тут же посадил своих наместников в Переяславле. Князь Даниил Александрович был возмущен, поскольку сам предназначал этот город себе, и заявил, что князь Иван Переяславский завещал город ему. Поэтому он изгнал наместников великого князя и занял город.

Один явный мотив можно различить во всех агрессивных действиях князя Даниила Московского: его желание расширить свой удел. Коломна находится на юго-востоке от Москвы, Можайск – на западе, а Переяславль – на северо-востоке. Хотя изначально территория его удела не охватывала Московский уезд (если пользоваться терминологией административного деления Руси до 1917 г.), Даниил Московский стал контролировать как западную, так и юго-восточную части Московской губернии – Можайский и Коломенский уезды; Переяславль находился даже за пределами этой губернии. Несмотря на громкий протест оскорбленных сторон, Даниил Александрович продолжал удерживать все три захваченные им города. Упорство князя в достижении своих целей стало образцом для его преемников. Умение крепко удерживать то, что однажды захватили, сильно помогло Даниловичам в том, чтобы со временем стать правителями Руси.

Захват московским князем Переяславля резко изменил баланс всей структуры межкняжеских отношений, которые не отличались стабильностью и прежде. Великий князь Андрей Городецкий направился в Орду, чтобы изложить хану свою жалобу на действия Даниила Московского. Тохта приказал русским князьям снова собраться в Переяславле осенью 1304 г. под председательством его собственных посланников. Среди ведущих русских князей, присутствовавших там, были великий князь Андрей Городецкий, князь Михаил Тверской, князь Юрий Московский – старший сын и преемник Даниила Александровича. Князь Даниил умер в марте 1304 г.[627] Присутствовал также и глава русской церкви, митрополит Максим.[628] Собрание было открыто ханскими посланниками, торжественно провозгласившими заявление о восстановлении всемонгольского единства и образовании всемонгольской федерации, главную сторону которой представлял Тохта, а русские князья становились теперь ее сочленами. Текст всемонгольского соглашения был зачитан, и русские князья без колебаний дали клятву следовать ему.[629]