Вор Города. Ренегат - Алексей Егоров

— У этих эльфов действительно своеобразная философия, — проговорил Галент, припомнив железный храм золотого бога. — Ладно, за дело.

Взяв свечу, Галент принялся обыскивать сначала спальню, а потом и кабинет монастырского начальника. Его добычей стали десяток сундучков и кожаных мешочков с монетами, несколько горстей дорогих украшений, святые символы — золото, серебро, поделочные камни и тому подобное — аббат не слишком скрывал свое добро. Он же не мог предположить, что его лишат жизни именно в этот момент, именно в эту ночь. Старик не озаботился тем, чтобы отослать накопленное золотишко семье. Аббат хоть и был главой монастыря, все же имел право жениться и всовывать свой отросток в женщину официально. Архиепископ даровал ему это право за особые заслуги. Теперь же семья погибшего останется ни с чем, они вынуждены будут затянуть пояса и перейти с говядины на свинину.

Галент корил себя за то, что лишил благородное семейство возможности хорошо питаться.

— Обязательно поставлю за них свечку в храме Сайленса, — дал себе зарок Галент и расхохотался.

Количество добычи опьяняло, но вор не расслаблялся, хотя ему и хотелось усесться на пол, осыпать себя монетами… Нет, на это не было времени.

Упаковав добычу, Галент сунул нос в деловые бумаги монастырского начальника. Особо вора интересовала личная переписка, он не глядя хватал письма и утрамбовывал ими мешок. Заодно драгоценности будут меньше звенеть, вор рассчитывал после того, как вернется домой, ознакомиться с содержанием бумаг.

Финансовые документы Галента мало интересовали. Он все равно не слишком разбирался в тонкостях бюджетной политики монастыря, но вот неприметный потертый блокнот с колонками цифр внутри и фамилиями Галент взял. Теневая бухгалтерия? Вполне могло оказаться, что это она. Стоит только всплыть этой информации в Совете, тогда у церковников будут большие неприятности.

В Совете не существовало религиозной оппозиции, но хватало любителей поживиться за чужой счет. Церковь обладала несметными богатствами, а епископство жило в роскоши — общеизвестный факт. Натравить одних жадюг на других, что могло быть лучше?

Некоторые бумаги аббат хранил в тайниках, Галент еще не поднаторел в умении находить секреты, но сумел найти парочку. Один тайник в виде двойного дна в ящике стола скрывал бумаги на непонятном языке, Галент их на всякий случай взял, а в другом тайнике, который был сооружен в пустоте стены, хранились очень интересные письма. Галент именно их и искал — переписка епископа и аббата, в которой говорилось о бежавшем отступнике. Герой переписки взял все бумаги, решив уже дома изучить их досконально.

Больше оставаться в монастыре нельзя было, скоро раздастся звон колокола, предвещающего начало нового дня. Галент и так задержался больше, чем рассчитывал, следовало уходить.

Он направился к выходу, преспокойно миновал убитых им стражей, прошел по коридору и столкнулся с каким-то помороженным монахом. Монах открыл было рот, но не успел вымолвить и слова — кинжал Галента оказался быстрее звуков и даже мыслей монаха. Вор единым движением вынул клинок из ножен и перерезал глотку случайному свидетелю. Кровь из рассеченных артерий попала и на Галента, монах, захлебываясь, сделал пару шагов назад, упал и вскоре умер.

Галент убедился, что больше никто не притаился в темноте коридора, оттащил убитого в ближайшую нишу и направился к архиву. Вор не успел толком испугаться, так что его организм уже позже начал вести себя несколько… нехорошо. Все-таки этот монах появился внезапно и напугал Галента. В любом случае, даже в состояние легкого шока, вор не забыл о ловушках в коридоре. Он прекрасно помнил, где располагались нажимные панели, а где — струны.

Спустившись на второй этаж — так же через камин — Галент подобрал свое снаряжение и практически тем же путем покинул здание. Единственное изменение в маршрут отступления пришлось внести рядом с кухней, повара уже принялись за работу, так что прошмыгнуть мимо них не представлялось возможным.

Галент направился к колокольне. Там тоже уже хозяйничал священник, но оглушить его было проще простого. Похоже, что в это утро монахам удастся понежиться в постелях чуть дольше, сигнал на подъем не прозвучит. Конечно, их потом бросят обыскивать всю территорию монастыря и Гончарни, но до этого еще минимум часа два.

Галент полагал, что своими действиями лишил монастырь руководства.

Старый паук-аббат держал своих псов в ежовых рукавицах, он добивался беспрекословного повиновения от нижестоящих. Но, сосредоточив всю власть в своих руках, он, сам того не ведая, лишил ведомство главного — возможности быстро реагировать на изменение внешних условий. Любой военный нашел бы такую систему неэффективной и небезопасной. Без штата офицеров, которые способны руководить в случае гибели штабных, армия становилась неуправляемой структурой.

Галент, конечно, не разбирался в военном деле, но до понимания подобного можно было дойти логическим путем. Так что вор рассчитывал на неразбериху в монастыре, за это время он успеет добраться до дому и спрятать задницу под одеялом. Пока он будет спать, монахи и жрецы будут обшаривать Гончарню, морозить свои шкуры, наверняка простудятся и останутся ни с чем. Они вернутся в монастырь обозленными.

Что было важнее всего — архиепископ не успеет спустить вниз приказ молчать. Инквизиторы растрезвонят о случившемся на всех углах, а своими грубыми методами настроят против себя местное население.

Все тот же военный мог бы гордиться действиями Галента, вор провел отличную, выше всяких похвал диверсию, да еще разжился полезной информацией и деньгами. Молодец, армия желала бы видеть в своих рядах столь умелого мастера теней и кинжала!

Но еще рано было праздновать победу, Галенту предстояло выбраться с территории монастыря. Он же не желал раньше времени поднимать тревогу и бежать сломя голову в Старое Поле. Нет, вор хотел уйти чисто, бесшумно, как тень. Пусть монахи потом пеняют на демонов зимы или призраков, а Галент посмеется над ними.

Пока все складывалось удачно, если не считать двух прирезанных по дороге патрульных. Сумерки и снег мешали работать чисто, незаметно, так что Галент все чаще стал сталкиваться с обслугой монастыря и монахами. К счастью, обычно эти ребята шумели больше и не пытались подобраться к вору незаметно. Собак уже тоже посадили на цепь, никто же не хотел, чтобы слуг покусали сторожевые псы. Но все равно Галент тщательно высматривал в светлеющей тьме четвероногих сторожей.

Между внешней и внутренней стеной никого не было, патрулирующие территорию монахи пошли сдавать караулы, а сменщики еще не заступили на службу. Галент по чистой случайности попал в столь удачное время, следовало им воспользоваться. Вор выбрал одну тропинку и припустил по ней. Никто его не окликнул, не попытался остановить, не поднял тревогу, монахи еще не нашли убитых и спокойно занимались своими рутинными делами. Наблюдатели на вышках так же покинули свои посты, ну, остался там один продрогший послушник, но тот был так плотно укутан в теплые вещи, что не видел ничего перед собой. Его, похоже, оставили там только для виду.