Цикл Дегона. Книга 1. Бог-амфибия - Вольфганг Хольбайн

— Я чувствую их приближение, Роберт Крейвен. Они пока далеко, ибо печати еще не сломаны и древнее проклятие удерживает их. Но что-то помогает им, какая-то сила, которую я не могу распознать и которая с каждой минутой становится все могущественнее.

Замолчав, Дагон пронзительно посмотрел на меня. Должно быть, на моем лице читались все мысли, так как он сразу понял, о чем я думаю.

— Твое беспокойство небезосновательно, Роберт Крейвен, — сказал Дагон. — Я никогда не был заинтересован в том, чтобы поработить этот мир. Не заинтересован я в этом и сейчас. Я уйду, уйду отсюда, взяв с собой лишь некоторых моих сторонников. Как видишь, я не враг вам.

Я подумал о женщине, которая потеряла свою дочь и убила собственного мужа, о Баннерманне и десятке морских пехотинцев, погибших в канализации Абердина, о Джеймсоне, умершем чудовищной смертью, о бесконечном количестве матерей, оплакивавших своих сыновей и дочерей в течение пятнадцати тысяч лет. И промолчал.

Дагон принял серьезный вид.

— Они скоро придут, Роберт Крейвен, — продолжил он, и я заметил, что теперь его голос звучал деловито и был холодным как лед. — Я мог бы уйти и предоставить вас и ваш мир судьбе. Но я решил предупредить людей, чтобы они могли подготовиться к опасности.

— Да уж, весьма великодушно с твоей стороны, Дагон, — зло бросил я. — Ну и, конечно же, при этом мы еще избавим тебя от опасных врагов, не так ли?

Дагон поморщился.

— Если бы у тебя был выбор, Роберт Крейвен, — раздраженно сказал он, — ты сразу бы понял, что я — меньшее из двух зол. Впрочем, выбора у тебя нет. Та неизвестная мне сила, о которой я говорил, уже начала поиск Семи Печатей. Если она доберется до них первой, то возможность помешать ТУЛЬСАДУУНАМ проникнуть в ваше время будет утрачена. И не думай, что вы сможете сражаться с ними, Роберт Крейвен. Не дай никому сломать печати, иначе ты потеряешь свой мир. Ты и твои дру…

Дагон не успел объяснить мне, что должны делать я и мои друзья, так как в эту секунду раздался такой рев, что содрогнулась вся пирамида. Послышался треск, и внезапно в крыше здания появились широкие трещины, из которых на нас водопадом хлынула вода.

Сердце Спирса билось медленно и с таким трудом, будто ему приходилось преодолевать невидимое сопротивление. Капитан чувствовал, как силы постепенно покидают его. Он устал. Такой усталости он не чувствовал еще никогда в жизни. За этой усталостью последует сон, после которого он никогда не проснется. Корабль под его ногами непрерывно сотрясался, а спина невыносимо болела. Спирс уже больше часа неподвижно стоял в салоне «Наутилуса», не решаясь пошевелиться. Он наблюдал за происходящим из-за неплотно задвинутой бархатной портьеры.

В салоне было полно людей, которые занимались чем-то, чего он не понимал. Корпус корабля все время дрожал. Время от времени слышались глухие удары по его бортам. За огромным иллюминатором появился неприятный зеленый свет, который с каждой минутой становился все ярче. Иногда Спирсу казалось, что к кораблю движутся какие-то огромные черные тени. Капитан понимал, что «Наутилус» вступил в бой. Однако он недоумевал, с кем можно сражаться на такой глубине. А еще он знал, что у него есть шанс. Независимо от исхода этой странной битвы.

И он воспользуется этим шансом очень скоро.

Его рука крепко сжала массивный разводной ключ.

Вода с чудовищной силой хлынула внутрь, и за долю секунды в комнате воцарился хаос из шума, белой пены и бушующих волн. Я успел заметить, как бурлящий поток отбросил Дагона в сторону, а потом вода добралась и до меня: я был сбит с ног и завертелся, как юла. Я видел, что ко мне приближается какая-то тень, затем почувствовал удар в спину, выдохнул весь кислород, который был у меня в легких, и на мгновение потерял сознание.

Вероятно, я инстинктивно задержал дыхание, так как пришел в себя от удушья. Комната по-прежнему была наполнена бурлящей водой, швырявшей мое тело из стороны в сторону, словно сухой осенний лист. Заметив у себя над головой серебристое пятиугольное пятно, я подплыл к нему, вынырнул на поверхность и глубоко вдохнул.

Меня окружала тьма. И только из глубины сюда доходил слабый свет зеленых водорослей. Подняв руку, я почувствовал под пальцами грубый камень и понял, что заточен в пузыре воздуха, сформировавшемся под вершиной пирамиды. Две-три минуты я бултыхался в воде, ожидая, пока дыхание успокоится. Вода вокруг меня продолжала пениться и бурлить, и время от времени все это огромное сооружение вздрагивало, как от ударов гигантских кулаков. Я не понимал, что произошло. По всей вероятности, это было подводное землетрясение, а может быть…

Может быть, Дагон ошибался и ТУЛЬСАДУУНЫ подобрались к нему ближе, чем он предполагал? Я отогнал от себя эту мысль. Прежде всего, решил я, мне необходимо выбраться отсюда. Пузырь воздуха был не очень большим, и, если стены выдержат эти непрерывные сотрясения, кислорода хватит лишь на несколько минут. Если я хочу выжить, то мне нужно найти акваланг.

Решительно набрав полные легкие воздуха, я нырнул и поплыл против бурлящего течения. Глаза, теперь уже не защищенные шлемом, сразу же начали болеть, да и видимость в слабом свете водорослей была плохой. К этому следует добавить, что все вокруг существенно изменилось. Часть стен была разрушена, так что сквозь проломы я мог наблюдать за озером и подводным городом. Вода принесла сюда ил и ошметки водорослей. Повсюду были видны следы разрушения. Вот только моего акваланга нигде не было.

Я оставался под водой сколько мог, но когда пламя в легких сделалось невыносимым, а перед глазами замерцали круги, я вынырнул на поверхность, пару раз глубоко вдохнул и выдохнул — и нырнул снова. Увидев, как в зеленом мерцании блеснул металл, я бросился туда. Изо всех сил противясь сильному течению, я доплыл до пола пирамиды. Однако блеск металла исходил вовсе не от моего акваланга. Между разбитыми каменными плитами лежал амулет из чистого золота размером с детскую ладошку, выполненный в форме пятиконечной звезды. Если бы я не находился под водой, то наверняка вскрикнул бы от разочарования.

И все же я сомкнул пальцы на амулете и поднялся вместе с ним к пузырю воздуха. Возможно, это было лишь мое воображение, но в тот момент у меня появилось ощущение, что в воздухе стало меньше кислорода. Мне приходилось дышать глубже и медленнее, чтобы нормализовать дыхание. Здание еще раз вздрогнуло, и внезапно из стены, прямо перед моим лицом, с громким треском выскочил огромный камень. В проем с чудовищной силой хлынул поток бурлящей воды. Зная, какие разрушения может вызвать вода со столь сильным напором, я в отчаянии запрокинул голову, чтобы она не попала мне в лицо.