Оскал столицы (ПВ-3) - Алексей Богородников

— Как это низко, — возмутилась Аиша, — я велю отрубить живодеру руки!

Я уже эту наглую блондиночку изучил: нет, повеление про рубку она озвучит, гвардейцы потащат упирающего и вопящего торговца на казнь, брызги соплей и жалобные стоны разорвут даже базарный гам, и тут она смилуется. То есть даст выбор: или прям зло-зло или маленькое зло в виде штрафа. Это политика такая, по учебнику ихнего Макиавелли, Клита Длиннобородого. Если сразу штраф торговцу выписать, он обидку затаит. Ежели она его помилует от казни суровой, он с радостью монеты отдаст, еще и славить будет доброту неземную её высочества.

Мне такие игры претят: рано или поздно они фейлят и руки придется натурально рубить или ты не принцесса. Нет, наш метод в достойных правилах игры для всех.

— Не надо рубить, — наставительно произнес ей, — строгать надо, лобзиком выпиливать, ошкуривать ласково, лакировать. А потом — бах! — и не народ у тебя, а просто куколка. Очки стильные на неё наденем, худи с модными топсайдерами, домик в ипотеку беспроцентную и все страны нам будут завидовать. Смекаешь?

— Ниче счас не поняла! — отчаялась она, — но орки, например, куколке руки-ноги быстро оторвут.

— А мы куколке ранцевый огнемет за спину, если что оденем, — успокаивающе сказал я. — Модульной сборки сделаем. Кто к нам с чем и зачем, тот увеличит абсолютное значение энтропии во Вселенной.

Самые жестокие диктаторы в истории остаются великими, хотя народу поубивали на парочку шайнов, только из-за того, чтобы хотя бы внешне соблюдали правила честной игры. Типа, ушел из жизни в одной шинельке. Плевать, что атрибуты богатства ему не нужны были в личную собственность, а деньги он складывал в ящике письменного стола. Миф остался, люди фапают.

— Хочешь быть Величайшей слушай, что доктор Хилл говорит, — строго указал Аише. — Мы отбросим старый метод кнута и врежем по народу пряником.

Она одарила меня улыбкой и только крепче прижалась грудью к моей руке. Подросшей заметно грудью. Экая умелица: сегодня прижалась теснее, а завтра уже и зубные щетки в одном стаканчике стоят.

Тут на моё счастье мы дошли до балагана, где площадный глашатай вовсю орал что-то вроде: «Впервые в истории! Сеанс одновременной игры на расчленение! Благородный самурский лиломол против шести монстров!»

Вот, уже и благородный.

— Благородный монстроборец, — подчеркнул я, останавливаясь рядом с глашатаем и кидая ему серебрушку, — спасает девчуль и котиков от гоблинов, выглядит горячее утреннего кофе, один взгляд его прекрасных глаз даже у небеременных вызывает схватки.

Он ловко поймал монетку, оценил девушку рядом со мной, мой медальон, охрану, хихикающую Син и взвыл с новой силой.

— Талисман от бесплодия! Уникальный монстроборец Самура! Спасет тебя, твоего котика, твою девушку и мелко порубит лесорауга на растопку в печь для чашечки утреннего кофе. Впервые в истории!

Тут он перегнул с лесораугом, хотя кто его знает, сколько лиломол живет. Может к ста годикам и докачается до тридцатого. Там и в Жутколесье пошуршать можно. Вот мой — только третьего уровня по оценке.

Мы зашли в балаган, и я слегка удивился: народу битком, но ведут себя чинно-благородно. Даже семечками тыквенными не лузгают: ни пьяных выкриков, ни тасканий за волосы с просьбой снять шляпу, а то ничего не видно сзади.

Но тут я чуть повыше глаза поднял и всё понял. Там, с гвардейцами охраны, на вип-месте: отдельной ложи, закрытой по бокам деревянными стенками, обитыми шелком, сидела Найзирия и манила нас к себе пальчиком. Скучно королеве стало, не утерпела, решила за дочкой сбежать, а тут такое представление.

Одобряю, хорошие места для нас забила.

Пока мы поднимались, народ просек, что в парике принцесса и пошли церемониальные вставания с поклонами или склонением головы, если это был благородный. Когда уселись у королевы: Аиша справа, я слева от Найзирии, публика уже вовсю гудела: «Слава нашей принцессе, Подавляющая с нами».

Пришлось ей парик снимать и маску, улыбаться, милостиво поднимая руку, благословлять зрителей. Мне кажется, или она уже начала привыкать к народному вниманию. А может перед мамкой марку держала.

Бледный Гушми Идририя, трясясь и потея, доложил её величеству, что всё готово для услады королевской фамилии творцеприятным зрелищем. Во славу их величеств и Шайна. Мне он с поклоном доложил, что собрано триста сорок шесть серебряных и пять золотых от её величества за ложу.

Я забрал у него половину — почти половину — четыре золотые монеты.

— Монета, что трудом обретена — дороже чем торговая мошна, — поучительно сказал ему.

По глазам вижу, не особо чувак был согласен, но пару штрафов без моего творческого и доброго гения, ему живо ментальность подправят в нужную сторону.

Креативил Джерк Хилл, руки торговцу спас он же, а монстроборца на волю кто повезет выпускать? Это нарисованным волонтерам исекая из стандартного аниме легко: рубай чудищ в капусту и собирай гарем.

Эй, извините, здесь за кадром жизнь миллионов осталась, у которых в жизни ничего не изменилось, потому что герою немного не до них сейчас. Надо труселя подсмотреть у очередной девчули и королю демонов поглубже засадить.

Так же на самом деле не бывает.

Тем временем на арену, огороженную по периметру высокой решеткой, внесли клетку с лиломолем. Работник балагана длинной палкой откинул засов и пугливо унесся за пределы ристалища. Лиломол не медля, толкнул дверцы тюрьмы и выбрался наружу.

В клетке его особо видно не было: ну сидит там чудище какое-то, говорят хорошее, видно плохо. На двух ногам, лиломол вышел в центр ристалища, и народ охнул.

На мой взгляд животное симпатичное. Веселой окраски, умное, не злобное, а что у него конечности пилообразные, как у Фреди Крюгера, так кто из нас без недостатков? Но те, кто в первый раз такое видят, заглядывая в его крупные глаза по бокам треугольной морды, бывают пугаются. Необычное всегда страшит.

Я засвистел, привлекая его внимание, достал кочан капусты и запустил, словно заправский квотербэк, оживившемуся лиломолю. Тот ловко схватил в прыжке кочан и певуче зачирикал-застрекотал комплименты в мой адрес.

Да-да, прощай мои голубцы.

Увидав, что страшный монстроборец жрет обычную капусту, народ слегка расслабился.

Балаганный глашатай вышел вперед и начал гнать байки про непростую жизнь этого лиломоля, которого, — на секундочку! — спасла доблестная принцесса прямиком между вечерним макияжем, домашними заданиями по математике на лоне самурской природы и побиванием огненного великана.

Аиша