Ступени в вечность - Людмила Минич
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— …не утратил надежды… — тупо повторила девушка.
— На твою помощь, — пояснил Раванга. — Возможно, на твою забывчивость. Ты ведь желаешь забыть? Может… ведь может быть и так… что на алчность. Но скорее — на случай. Он будет ждать подходящего, и он умеет ждать, Маритха. Аркаис будет вечно тебя стеречь, если не снять пелены Серой Сферы и не распутать все его узлы на твоей Нити. Именно оттуда веет опасностью. Привязанность — вот еще одна причина для его надежд, и немалая. Ее не было в песне твоей Нити, и ей там не место. И если не очистить Нить от его присутствия, даже идя на риск…
Он не закончил, но Маритха и так все поняла. Не нужно ей к его Нити привязываться! Даже мороз по коже ходит, как про то подумаешь. Теперь ей ничего не остается, только к Раванге прислониться, прося у него помощи и совета…
А что, змеей вползла тревожная мысль, как Великий приложится к ее Нити — и она полжизни позабудет? Себя позабудет… Только и вспомнит, что фигурки эти, да так, чтобы ни на миг не стало соблазна передумать. Чтобы не только от Ведателя шарахаться, а и от тени его, от одного упоминания. Чтобы одно его имя только ужас… А заодно…
— Маритха! — мягко позвал ее Великий. — Ты напрасно себя пугаешь. Пойми, не ты питаешь этот страх. Он пришел к тебе извне. Ведь только что его в помине не было, вспомни! Прислушайся к себе! Я не играю на чужих Нитях. Это не мой путь. Я помогаю. Но иная помощь годится не для всех, и не всем можно помочь полной мерой. Мне не нужно, чтобы ты боялась или надеялась попусту, мне нужно, чтобы понимала. Ты несвободна, Маритха! Как только Аркаис потянется к тебе, Нить придет в возбуждение, начнет незаметно дрожать, заставляя совершать опрометчивое, заставляя говорить неправдивое, заставляя слепо избегать друзей и привечать врагов. Точно так же, как сейчас ты вся тревогой изошла. Ты всего лишь покинула дом Аркаиса, но не избавилась от него до конца, для этого нужно сделать еще одно, даже если этот шаг изменит тебя прежнюю.
— Я же хочу! Я же слова поперек не сказала! — прошептала Маритха, перепуганная новой напастью. — Это ж надо, чтобы я по чужой указке боялась! Не хочу! Да и никто не захочет!
— Я никогда и никого не заставлял принимать мою помощь. Не стану и тебя. Хоть цена велика необычайно.
Велика необычайно… Что же там, за этой дверью?
— Что там за сокровище? За чем так охотится… Темный?
И тут же вспомнила, что никто ей этого не скажет. И правильно сделает, как выходит. Великий покачал головой:
— Оно не имеет цены, потому что цена ему — вечность. Там нет тех сокровищ, что ты можешь себе представить, Маритха, но если Аркаис пройдет сквозь Дверь, платить придется всем. Ты можешь не узнать этот мир после того, как она откроется. Волею Бессмертных Ключ от Двери оказался не бессловесным куском металла, — заговорил он совсем непонятно. — Потому и сохранение мира в своей первозданности отныне и твоя забота тоже. Тебе придется встать на его защиту. Так случилось, и поправить что-то может лишь исчезновение Ключа. Или твое исчезновение.
— А этот ключ, он что, его нашли уже?
Великий кивнул.
— Тогда к чему тут я? — обеспокоилась Маритха.
— Только ты можешь открыть. И всего один раз. Если захочешь. Аркаис очень старался, чтобы ты захотела. Для него.
В ее бедной голове, наконец, начала рассеиваться вечная ночь, забрезжило Первое Солнце. Вот в чем дело!
— А почему я?
— На то, вероятно, много причин, однако все они известны только Бессмертным. Я знаю лишь одну. Но сколько бы их ни нашлось, все ведет к одному — они выбрали тебя.
— Так поется в моей песне…
— Примерно так.
— И ничего, нельзя сделать? Если я… ну, кому-нибудь другому разрешу двери открывать? За меня? Нет?… Нельзя? — спрашивала она, уже зная ответ.
— Против Бессмертных? — Раванга улыбнулся, верно, дивясь ее глупости. — Я мог бы разрушить любое воспоминание о Маритхе, и тогда ты очнешься другим человеком, не помнящим родства и прошедшей жизни. Или безвольной куклой. Но то, что возложено на твои плечи Бессмертными, останется висеть тяжким грузом, пока плетется твоя Нить. До осуществления.
— Ты все это можешь? — замерла от страха Маритха.
— Я могу, — сказал он с силой, что не часто разворачивалась перед девушкой, и точно вырос куда-то в темноту, под самый свод. — Я многое могу. Но никогда не ударю беззащитного своею силой. Никогда не пущу во вред. Никогда не стану тратить на свои прихоти, потому что это часть общего, неподвластного нам. Вот и все, в чем мы разнимся с Аркаисом. В остальном мы подобны. И мне легче судить, на что он способен. Потому я и хочу тебе помочь, но насильная помощь никогда не бывает впрок. Решайся, Маритха, без оговорок и сомнений, и мы преодолеем то бремя, что повесил на тебя Аркаис.
Она глубоко вздохнула. Давно уже решилась, да без сомнений… тяжко. Нет-нет да и приходят. Верно, это Темный насылает! Она не станет ему помогать, ни за что. Раз уж сами Бессмертные доверили ей свою тайну, что же… придется хранить, будь она трижды неладна! Но Темный смотрит на нее, следит, надеется, что Маритха размякнет от его посулов и ненависть исчезнет. И отвращение тоже. Что, плененные Нити перестанут выводить свою песню у нее в голове, стоит только про них подумать. Пускай надеется! Только бы мстить не стал.
Хотя… Кому еще нужна ее тайна? Пока все так, как есть, из-за нее старается Великий, из-за нее сражаются даже двое Великих! Многим до нее есть дело. И глупому Тангару, и Покровителю Табалы! А что останется, если все это исчезнет? Что Маритха без него в этом мире? Ей и так и этак под замком сидеть, уже ясно. Но пока где-то рядом Ведатель, тут же и Великий Раванга, тут же и все остальные. Вокруг нее все вертится. Не забудут, не оставят, уговаривать будут, развлекать ее одиночество. И пускай они, эти Великие, сейчас ее мысли слышат. Они-то с ней не церемонятся! А надо бы.
— Он успел гораздо больше, чем хотелось бы, — Великий легко вздохнул. — Раньше ты была иной. Но мы исправим свершенное Аркаисом, шаг за шагом.
— Да я же, — пробормотала девушка, — каждому твоему слову верю… Не могу не верить. Как уж тут не довериться? А сомненья, так они у всех… Избавь меня скорее от него! — взмолилась она. — А то аж жутко такое внутри таскать!
— Сейчас еще не время. Ты недавно была без памяти, и разум не укрепился. Так можно снова уйти в незримое. Связь с тем миром еще не исчезла до конца, и в следующий раз выйти будет намного труднее. Не стоит рисковать.
— Но он же… в мыслях моих копается! Ты сам говорил! Только что!
— Сейчас ты под моим присмотром, и все, что он внушит тебе, нетрудно будет развеять. К тому же знание о его настоящем естестве лишь недавно стало твоим, и Аркаис не станет сразу же ломиться в закрытую дверь. Он слишком осмотрителен. Ничто не исцеляет так, как время, потому что время — это забвение. Оно весьма благотворно для Аркаиса — он подождет. Что ему, если Дверь откроется годом позже? Двумя? Он ждал всю жизнь, и отсрочка его не испугает. Мне же необходимо вечно бдить твой покой, не давая ему приблизиться, следя за его игрой на твоей Нити.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});