Воспоминания немецкого генерала.Танковые войска Германии 1939-1945 - Гейнц Гудериан

Эту двойную угрозу флангам я хотел предотвратить двумя мероприятиями:

— глубоким эшелонированием сил на наиболее угрожаемом фланге;

— использованием 1-й кавалерийской дивизии, входившей в состав танковой группы, на правом фланге — болотистом участке местности, труднопроходимом для моторизованных соединений.

Дальнейшее обеспечение возлагалось на пехотные дивизии 4-й армии, наступавшие за танковыми дивизиями, и на глубокую воздушную разведку.

В соответствий с этим танковая группа приняла следующую группировку для наступления:

Правый фланг:

24-й танковый корпус (генерал танковых войск фон Гейер);

265-я пехотная дивизия (придана на время форсирования р. Зап. Буг) — наступает из Влодава на Малорита;

1-я кавалерийская дивизия — наступает из Славатыче через Малорита на Пинск;

4-я танковая дивизия — наступает из Кодень с задачей перерезать шоссе Брест, Кобрин;

3-я танковая дивизия — наступает из района севернее Кодень с задачей также перерезать шоссе Брест, Кобрин;

10-я мотодивизия — двигается за ними во втором эшелоне.

Центр:

12-й армейский корпус (генерал Шрот), подчинённый группе на первые дни наступления, наступает силами 45-й и 31-й пехотных дивизий с рубежа севернее Кодень, Непле с задачей окружить Брест-Литовск (Брест); остальными силами, которые не будут участвовать в окружении Брест-Литовска, продвигается между дорогами Брест-Литовск, Кобрин, Берёза Картузская и Мотыкали, Пилище, Пружаны, Слоним с задачей очистить местность между 24-м танковым корпусом и его соседом слева — 47-м танковым корпусом и обеспечивать внутренние фланги обоих танковых корпусов.

Левый фланг:

47-й танковый корпус (генерал танковых войск Лемельзен);

18-я и 17-я танковые дивизии — наступают между Леги и Пратулин через реки Зап. Буг и Лесна на Видомль, Пружаны, Слоним;

29-я мотодивизия следует за ними во втором эшелоне;

167-я пехотная дивизия (подчинена только на время форсирования р. Зап. Буг) наступает западнее Пратулин.

Резерв танковой группы:

46-й танковый корпус (генерал танковых войск барон фон Фитинггоф) в составе 10-й танковой дивизии, дивизии СС «Рейх» и пехотного полка «Великая Германия» сосредоточивается в районе Радзинь, Луков, Демблин и после того, как войска первого эшелона форсируют Буг, следует на левом фланге танковой группы за 47-м танковым корпусом. 6 июня в штаб танковой группы прибыл начальник генерального штаба сухопутных сил. Здесь он выразил своё мнение, что задача танков состоит в том, чтобы нанести удар в глубине обороны противника; для выполнения этой задачи танковые дивизии надо сохранить в целости, а для первого броска использовать пехотные дивизии. По причинам, о которых я уже говорил, я отказался изменить свои распоряжения.

До моего штаба доходили только слухи об оперативных замыслах верховного командования после выполнения первых задач наступления (для 2-й танковой группы район Рославль, Ельня, Смоленск). Согласно этим слухам предполагалось в первую очередь овладеть Ленинградом и побережьем Балтийского моря, чтобы установить связь с финнами и обеспечить морские коммуникации группы армий «Север». Такие планы, по-видимому, действительно составлялись. Это подтверждает директива о стратегическом развёртывании войск. В ней говорится, что 3-я танковая группа генерал-полковника Гота, а при благоприятном стечении обстоятельств также и моя танковая группа по достижении района Смоленска должны быть готовы изменить направление наступления и поддержать операции группы армий «Север». Эта операция дала бы нам большое преимущество, обеспечив раз навсегда левый фланг всех немецких войск в России. Я думаю, что это был бы самый лучший план из всех возможных планов, но, к сожалению, я никогда больше о нём не слышал.

14 июня Гитлер собрал в Берлине всех командующих группами армий, армиями и танковыми группами, чтобы обосновать своё решение о нападении на Россию и выслушать доклады о завершении подготовки. Он сказал, что не может разгромить Англию. Поэтому, чтобы прийти к миру, он должен добиться победоносного окончания войны на материке. Чтобы создать себе неуязвимое положение на Европейском материке, надо разбить Россию. Подробно изложенные им причины, вынудившие его на превентивную войну с Россией, были неубедительны. Ссылка на обострение международного положения вследствие захвата немцами Балкан, на вмешательство русских в дела Финляндии, на оккупацию русскими пограничных балтийских государств так же мало могла оправдать столь ответственное решение, как не могли его оправдать идеологические основы национал-социалистского учения и некоторые сведения о военных приготовлениях русских. Поскольку война на западе не была закончена, каждая новая военная кампания могла привести к военным действиям на два фронта, на что Германия Гитлера была ещё менее способна, чем Германия 1914 г. Присутствовавшие на совещании генералы молча выслушали речь Гитлера и, так как обсуждения речи не предполагалось, молча, в серьёзном раздумье разошлись.

В середине дня, когда состоялись доклады о готовности к боевым действиям, меня спросили только об одном: сколько мне нужно дней, чтобы достичь Минска. Я ответил: «5–6 дней». Наше наступление началось 22 июня, а 27 июня я уже достиг Минска, в то время как Гот, наступая из города Сувалки, подойдя к Минску с севера, захватил его уже 26 июня.

Прежде чем начать описание боевых действий моей танковой группы, необходимо вкратце остановиться на общем положении германской армии к началу решительной схватки с Россией.

По документальным данным, которыми я располагал, 205 германских дивизий на 22 июня 1941 г. распределялись следующим образом:

38 дивизий находились на западе,

12 дивизий — в Норвегии,

1 дивизия — в Дании,

7 дивизий — на Балканах,

2 дивизии — в Ливии,

145 дивизий могли быть использованы для восточной кампании.

Такое распределение сил свидетельствовало о ненужном дроблении: 38 дивизий на западе — слишком много для этого района. Также и для Норвегии было много двенадцати дивизий.

Балканская кампания привела к тому, что переброска войск на восток началась с опозданием.

Но ещё более роковой была недооценка сил противника. Гитлер не верил ни донесениям о военной мощи огромного государства, представляемым военными инстанциями, особенно нашим образцовым военным атташе в Москве генералом Кестрингом, ни сообщениям о мощи промышленности и прочности государственной системы России. Зато он умел передать свой необоснованный оптимизм непосредственному военному окружению. В верховном командовании вооружённых сил и в главном командовании сухопутных сил так уверенно рассчитывали закончить кампанию к началу зимы, что в сухопутных войсках зимнее обмундирование было предусмотрено только для каждого пятого солдата.