Луки и арбалеты в бою - Григорий Панченко

Известны и магазинные арбалеты: да-да, не только современно-спортивные, а старинные, вроде бы боевые. Опять-таки Китай, где они применялись вплоть до «Боксерского восстания» включительно. Описывать не буду – взгляните на иллюстрацию; лишь одно уточнение: спускового крючка нет потому, что «качание» ручки обеспечивает сразу все – и натяжение тетивы, и подачу стрелы (иногда – двух стрел одновременно!), и выстрел. Дальность стрельбы, прицельность, пробивная сила – очень малы; а убойный эффект куда выше, чем может показаться, – стрелы почти всегда отравлялись! Но все равно единственный «адресат» такого арбалета – слабоподготовленный новобранец, с близкого расстояния ведущий огонь по густой толпе. Во время многолюдного безобразия, которое в старом Китае принимали за уличный, а порой даже осадный бой, применение этого оружия было самой что ни на есть реальностью; при любых других обстоятельствах – скверно продуманной фантастикой.

Впрочем, кроме «многозарядной» стрельбы, применялась и «залповая»: из одного оружия, пучком коротких стрел. Для китайских станковых, «артиллерийских» арбалетов это была распространенная норма, но и для ручного оружия – тоже не единичное исключение!

Российские меридианы

К сожалению, вокруг этого оружия в отечественной литературе (особенно в популярной) сложилось немало неправильных представлений. Дело доходит до утверждений, что в русских войсках существовали многочисленные отряды профессиональных арбалетчиков. Бытует даже мнение, что русское войско применяло арбалеты в ходе Куликовской битвы.

Утверждать подобные вещи – это значит не понимать сущности ведения полевого боя русскими. В отличие от Западной Европы, на Руси XII–XV вв. (период наибольшего использования арбалетов) роль пехоты была менее значительна. Основу русского войска составляла конница, причем действовала она по восточной тактике, поскольку имела дело в основном с кочевыми народами. Русская конница всегда отличалась подвижностью и маневренностью и предпочитала для ведения дальнего боя легкое оружие – луки.

Арбалеты на Руси в основном использовались в крепостной и осадной войне.

Все тот же «Лицевой свод»: москвичи отстреливаются от осадивших город войск Тохтамыша. В оригинале арбалетные дуги того же желтоватого цвета, что и ложа – то есть, видимо, деревянные

Вообще-то в 1997 г. так можно было бы уже не писать и в издании 2001 г. не повторять. Что ж, поговорим о «неправильных представлениях», которых и в самом деле «сложилось немало».

Арбалет («самострел») появляется на Руси как будто не ранее XII столетия. Во всяком случае, тогда его замечают письменные источники. Но есть серьезное желание им не поверить, потому что САМОЕ первое упоминание (Никоновская летопись под 1159 г.) описывает арбалет как оружие уже привычное, вписавшееся в боевую традицию, более того – в традицию конного боя! Применяет этот самострел кто-то из воинов княжеской свиты, жертвой же становится «конкурирующий» князь, Изяслав Черниговский: «…Постигоша бежаща в борок и начаща сещи его по главе саблею, Ивор же Геденьевич удари его копием в плече, а другий прободе его копьем выше колена, инъ же удари его копьем в лядвии, бежащу же ему еще, и удариша его ис самострела в мышку. Он же спаде с коня своего».

Логика использования арбалета русскими всадниками (казалось бы, совершенно в нем не нуждавшимися, потому что у них были на вооружении отличные кавалерийские луки) более чем понятна, если вспомнить, что Бабур, тоже получив стрелу – лучную! – в подмышку, после этого спокойно пишет мемуары, мельком упомниая в них о достоинствах своего доспеха, пробитого, но все-таки сумевшего защитить. Между прочим, не факт, что князь Изяслав до попадания арбалетной стрелы получил хоть одну рану, кроме копейной повыше колена (о которой сказано «прободе»): все остальные удары приходятся на «зону доспеха»!

Пожалуй, стремление все-таки попасть арбалетной стрелов в ту же уязвимую зону, куда при других обстоятельствах целят из лука, указывает на сравнительно малую силу этого кавалерийского самострела. С другой стороны, мы ведь не знаем обстоятельств: тип наконечника, тип доспеха, расстояние… Хотя создается впечатление, что расстояние до «объекта» как раз невелико: примерно такое же, как у других воинов, уже пустивших в ход копья, а то и сабли.

Аналогичный случай Ипатьевская летопись помечает под 1162 г. Потом арбалет появляется в «Хронике Ливонии» Генриха Латвийского: как оружие, которого окрестные «славяне» изначально не знали, однако к моменту создания «Хроники» (1225–1227 гг.) уже позаимствовали у своих ливонских противников – причем не какие-то абстрактные прибалтийские славяне, но именно русские в 1223–1224 гг. применяли арбалеты при обороне Юрьева. И только в 1251 г. мы видим первое русское текстовое упоминание о самостреле как о бесспорно пехотном оружии. Оно фигурирует в перечне вооружения войска Даниила Галицкого «Щите же их яко зоря бе, шолом же их яко солнце всходящу, копием же их дрьжащим в руках яко трьсти мнози, стрелцем же обапол идущим и держащим в руках рожанци свое и наложившим на нъ стрелы противу ратным».

Прорисовка перестрелки лучников и арбалетчиков с листа 195 Раздивилловской летописи

В данном случае «рожанци» – это самострелы: термин как нельзя лучше соответствует внешнему виду арбалета с композитным луком при снятой по-походному тетиве. В таком случае концы его луковища загибаются верх, действительно напоминая рога. Стрелки Даниила Галицкого идут не «по-походному», а в полной боевой готовности (точнее, слегка парадной) – но это исключение, а название сформировано типичными случаями.

(Трудно сказать, как на Руси – а в Европе снимание с арбалета тетивы и, соответственно, оснащение его заново перед боем было серьезной проблемой! В за#мках и крепостях для этого существовали специальные станки, в полевых условиях применялась дополнительная, более длинная тетива со специальными зажимами – но для этого хорошо бы и натяжной механизм иметь, причем не какой-нибудь, а кранкелин. Бывало, что хорошо сработавшиеся кроманды арбалетчиков поочередно помогали друг другу, втроем-вчетвером разом осиливая одну мощную дугу.)

Древнейшие изображения российского арбалета мы находим на миниатюрах Радзивиловской летописи, но тут больше загадок, чем решений. В тексте об арбалетах нет ни слова; что касается времени написания миниатюр, то это уже позднее Средневековье, причем художник знако#м (хотя и не очень хорошо) с западноевропейскими реалиями, а насколько он повторяет летописные сюжеты из более ранних списков, большой вопрос. На листе 195, где изображены события 1152 г. (пехотный бой у стен Чернигова и последующая оборона города), присутствуют две миниатюры с участием арбалетчиков: каждый раз арбалет применяется только одной стороной – но разной! Стрелы-болты показаны лишь на одной из этих миниатюр, но они совершенно умопомрачительны: тупоносые летающие дубинки. Иллюстратор или видел их совсем мельком и очень давно… или, наоборот, даже слишком хорошо знает то, что хочет показать: охотничьи стрелы на пушную дичь (и при чем здесь усобицы меж русскими княжествами?!). Дуги у арбалетов, видимо, деревянные (может быть, обмотаны берестой или сухожилиями), стремя то изображено со знанием дела, то его вообще нет.

«Один арбалет оснащен стременем, а второй арбалетчик натягивает тетиву, упираясь ногой в дугу. При этом воин использует какое-то натяжное устройство, и по расположению его рук можно предположить, что он применяет ворот английского типа. На рисунке ворот не представлен, и, возможно, это связано с тем, что художник просто плохо представлял себе его устройство»

Последнее предположение абсолютно, даже избыточно верно. Настолько верно, что полностью обессмысливает предшествующее. Да, художник просто плохо представлял себе, как и чем натягивают арбалет, натягивают ли его хоть чем-то, за что цепляется тетива и как осуществляется спуск. Возможно, он вообще не видел арбалеты натянутыми: только висящими на стене оружейной…

На листе 233 изображены события, известные нам по «Слову о полку Игоревом»: 1185 г., бой на реке Каяле. Верхняя миниатюра показывает перестрелку конных лучников (русские и половцы неотличимы), на нижней спешившиеся воины добивают поверженных всадников (опять же не понять, кто есть кто, хотя по логике событий победители – половцы) – и один из этих всадников, приподнявшись над убитой лошадью, целится во врагов из «стременного» арбалета!

Кто бы он ни был: ратник князя Игоря или хана Кончака – все равно на Каяле сошлись носители всаднической культуры и соответствующего ей комплекса вооружения…