Против Виктора Суворова (сборник) - Алексей Исаев

Рассказав про невозможность обойти «Линию Сталина», В. Суворов вдруг вспоминает про промежутки между УРами. Владимир Богданович дает следующую интерпретацию пустотам между УРами на старой границе: «„Линия Сталина“ была универсальной: она могла быть использована для обороны государства или служить плацдармом для наступления, именно для этого были оставлены широкие проходы между УРами: пропустить массу наступающих войск на запад». Причина разрушения, предложенная В. Суворовым, формулируется так: «Вот почему линию разоружили, а потом и сломали: она мешала массам советских войск тайно сосредоточиться у германских границ, она мешала бы снабжать Красную Армию в ходе победоносного освободительного похода миллионами тонн боеприпасов, продовольствия и топлива. В мирное время проходов между УРами было вполне достаточно и для военных, и для экономических нужд, но в ходе войны потоки грузов должны быть рассредоточены на тысячи ручейков, чтобы быть неуязвимыми для противодействия противника. Укрепрайоны как бы сжимали потоки транспорта в относительно узких коридорах. Это и решило судьбу уже ненужной „Линии Сталина“». «Узкие ручейки» — это, наверное, пустоты между УРами общей шириной 700 км из 1000 км протяженности границы на северном участке или более чем 100-км «окно», которое должен был бы прикрыть строящийся Шепетовский УР на Украине. «Потоки транспорта» до сих пор двигаются по «узким коридорам», в просторечии именуемым дорогами. На самом деле причина подобных фантазий в том, что у Владимира Богдановича каша в голове вместо цельной системы знаний. Он путает идеи фортификации разных эпох. Во второй половине XIX века крепости стали сооружать в виде центральной цитадели, окруженной поясом фортов на расстоянии 1–5 км от крепости. Между фортами оставались промежутки, через которые планировалось производить контратаки. Тогда это имело смысл, в случае создания непрерывного ряда укреплений контратакующим стрелкам пришлось бы перебираться через валы, рвы, гласисы фортов. А так защитники крепости могли, не нарушая боевых порядков, атаковать в промежутках между фортами. Ряд бетонных коробок XX столетия никак не мог помешать перемещениям своих войск. Дороги совершенно свободно пересекали линию УРов. В ходе боевых действий ДОТы воспрещали движение по дороге огнем. К оборонительности и наступательности просветы в линии УРов никакого отношения не имеют, они определялись порядком постройки, приоритетностью прикрываемых укреплениями направлений.

Пытаясь убедить читателя в несокрушимости советских укреплений, Владимир Богданович продолжает повествование: «„Линия Сталина“ возводилась не только против пехоты, но прежде всего против танков противника и имела мощное зенитное прикрытие». Прежде всего против танков — это, наверное, 10 % артиллерийских сооружений в УРах на старой границе. В Киевском УРе было всего три 76,2-мм пушки. КиУР также не имел никаких противотанковых препятствий. 30 км противотанковых рвов и 15 км эскарпов были отрыты после начала войны. И далее: «„Линия Сталина“ имела гораздо большую глубину». Гораздо большую в сравнении с чем? Глубина обороны не превышала 2–5 км, а в некоторых случаях 1–2 км. Глубину 1–2 км имели Минский, Новоград-Волынский, Мозырский УРы. Далее идет совершенно убойный пассаж: «В отличие от „Линии Мажино“ „Линия Сталина“ строилась не у самых границ, но в глубине советской территории». Если В. Суворов не в курсе, то «в глубине советской территории» располагался Киевский УР, прикрывавший город Киев. УРы Тираспольский, Рыбницкий, Могилев-Подольский, Старо-Константиновский, строящийся Шепетовский, Островский, Псковский и Карельский располагались непосредственно на границе, и условия для организации предполья отсутствовали полностью.

Обрисовав неприступность «Линии Сталина» Владимир Богданович выдвигает наконец «главную мысль»: укрепления разрушили, готовясь к освободительному походу. Поэтому Вермахт не разбился вдребезги о бетонные коробки, посыпанные гранитом. Только тезис этот не имеет под собой фактической основы. «Линию Сталина» никто не уничтожал. Давайте посмотрим, кто утверждает обратное? Цитирую «Ледокол»: «И накануне самой войны — весной 1941 года — загремели мощные взрывы по всей 1200-километровой линии укреплений. Могучие железобетонные капониры и полукапониры, трех-, двух- и одноамбразурные огневые точки, командные и наблюдательные пункты — десятки тысяч долговременных оборонительных сооружений были подняты в воздух по личному приказу Сталина». (Генерал-майор П. Г. Григоренко. В подполье можно встретить только крыс. С. 141.). (Нью-Йорк: Детинец, 1981). К тому моменту П. Г. Григоренко уже давно не был генерал-майором. Он был в 1964 г. исключен из рядов Советской Армии за так называемую правозащитную деятельность — Григоренко был борцом за права крымско-татарского народа. Для Петра Григорьевича Григоренко рассказ о взрыве укреплений был лишним аргументом против «сталинизма». Григоренко называет мифический взрыв укреплений «злодеянием против нашего народа», а в деле политической пропаганды все средства были хороши. Широко известно высказывание Геббельса о том, что чем больше ложь, тем скорее ей поверят. П. Г. Григоренко, не долго думая, пошел по стопам крикливого министра пропаганды Третьего рейха. С точки зрения достоверности рассказы Григоренко о судьбе «Линии Сталина» имеют тот же вес, что и рассказы самого В. Суворова. Как свидетель, способный достоверно осветить историю советских укреплений на западной границе, П. Г. Григоренко откровенно слаб. Что связало Петра Григорьевича и советские УРы? Летом 1932 года, будучи слушателем ВИА, он руководил строительством одного из узлов Могилев-Подольского УРа. Летом 1934 года по окончании академии получил назначение начальником штаба отдельного саперного батальона 4-го стрелкового корпуса Белорусского военного округа. В марте 1936 года назначен командиром 52-го отдельного инженерного батальона Минского УРа. Батальон тогда переформировали из имевшейся ранее отдельной саперной роты укрепрайона. Вскоре в БВО прибыла из Северо-Кавказского военного округа 13-я стрелковая дивизия, поглотившая УРовские части. Весной 1937 года Григоренко назначили начальником инженеров дивизии. А осенью 1937 года Григоренко убыл в Академию ГШ. В 1937–1939 гг. он обучался в Академии Генерального штаба, в 1939 г. принимал участие в боевых действиях на реке Халхин-Гол. Далее в течение всей войны проходил службу в штабе Дальневосточного фронта. В боях с немцами участвовал 10.01–28.02.1944 г. и с 23.08.1944 г. по конец войны. Войну закончил полковником, начальником штаба 8-й стрелковой дивизии 4-го Украинского фронта. После войны был преподавателем Военной академии им. М. В. Фрунзе. Как мы видим, пути «Линии Сталина» и П. Г. Григоренко разошлись в самый интересный момент, красочные рассказы Петра Григорьевича о взрыве укреплений повествуют о событиях, происходивших за тысячи километров от мест его службы в 1939–1941 гг. Так что живописная картина взрывающихся укреплений не более чем плод бурной фантазии известного диссидента. П. Г. Григоренко сам пишет, что покинул ансамбль до того, как его взорвали: «Уезжая из Могилев-Подольского, я не мог даже предположить, какая судьба ждет мой ансамбль. После Могилев-Подольского я впервые в своей жизни встретился с Дальним Востоком, куда приехал на войсковую стажировку». К действительно ценным свидетельствам П. Г. Григоренко как строителя «ансамбля УРа» мы еще обратимся ниже, а пока давайте обсуждать вкус лобстеров с теми, кто их ел. Байка про взорванную «Линию Сталина» была пущена в оборот Н. С. Хрущевым, а потом лишь повторена П. Г. Григоренко. Н. С. Хрущев отвечал в 1938–1940 гг. за обороноспособность УР КОВО и ОдВО. И был вынужден придумать какое-то вразумительное объяснение тому факту, что немецкие войска преодолели возведенную под его чутким руководством «Линию Сталина» без особых затруднений. Ему ничего больше не оставалось, как выдумать историю про взрыв укреплений.

Взрыв сооружений построенной линии — это совершенно абсурдная, а главное — бесполезная затея. Тратить на подобное мероприятие взрывчатку, силы инженерных войск явно нецелесообразно. Ничего подобно не делали. Немцы захватили ровно те сооружения, которые были построены. Описание всех захваченных киевских укреплений имеется в донесении Рейхенау (6-я немецкая армия) для Гальдера. Количество захваченных почти полностью совпадает с числом построенных (впрочем, захвачено даже на три больше). Так что никакие укрепления Киевского УРа перед войной зарыты и взорваны не были. Вот оборудование ДОТ, по мнению немцев, действительно не соответствовало их назначению. И выводы в целом о возможностях Киевского УРа во многом совпадали с вышеприведенным донесением Кобулова о состоянии КиУРа от 11 января 1939 г.