Адепт - Олег Бубела

Вот только мои намерения осуществить не удалось. Как только мы покинули площадку, нас окружила восторженная толпа, преимущественно наряженная в красную форму, которая выкрикивала поздравления, хлопала меня по плечам и всячески выражала одобрение тем, что я не стал жалеть Ламира. Как я понял, он уже год был редкостной занозой в заднице адептов боевого факультета, но никто не хотел с ним связываться. Просто поставить наглеца на место, согласно законам Академии, было чревато обвинением в нападении, а поединки нужных результатов не приносили, так как с конструкторами он не зарывался, и выбирал себе в противники заведомо слабейших.

Так что слабые терпели, а сильные не хотели связываться с ним, чтобы не заработать на пустом месте отсидку в карцере. Ну а адепты старших курсов боевого факультета вообще смотрели на это сквозь пальцы и не вмешивались, демонстрируя полное равнодушие к проблемам остальных. В общем, даже уничтожение наглеца, в конечном счете, сыграло мне на руку, но совсем не так, как я рассчитывал изначально.

Странным, конечно, было то, что этого выскочку так долго терпели. Что, нельзя было всем скинуться и заплатить какому-нибудь конструктору с третьего цикла, чтобы тот вызвал Ламира на поединок? Хотя нет, этот вариант отпадает, так как если об этом пронюхал бы ректор, то обвинения в преднамеренном нападении точно нельзя было бы избежать, а кроме этого, к нему еще и добавился бы сговор с целью убийства, а за такие дела исключение — самое малое из возможных наказаний.

Улыбаясь и кивая во все стороны, я пробирался сквозь шумных адептов, мечтая поскорее добраться до столовой. В одном месте толпа образовывала небольшую нишу, в которой стояла Киса. Когда я приблизился, вампирша улыбнулась своей клыкастой улыбкой, а потом радостно сказала:

— Молодец! Здорово ты его!

Правда, кого, так и не уточнила, поэтому я только улыбнулся в ответ и сказал:

— Ну что, пойдем, пообедаем, ведь, надеюсь, твое предложение все еще в силе?

Но не успела вампирша ответить, как шум в толпе начал стихать, а потом адепты раздвинулись в стороны, образуя проход, по которому шли ректор, Ризак, Велисса и еще два преподавателя, мне не известных. Я остановился и молча ждал их приближения, понимая, что до столовой мне в ближайшем будущем точно не добраться. Хор встал рядом со мной, готовясь поддержать или же ответить за мои поступки. Вот мне интересно, ему тоже должно что-нибудь перепасть из наказаний? Как-никак когда подопечного отправляют в карцер, его няньку наверняка хотя бы пожурят за то, что не уследил. Почувствовав долю своей вины, я толкнул демона в бок и прошептал:

— Извини, ладно?

— За что? — спросил Хор.

— Ну, тебе же наверняка тоже достанется за мои поединки.

— Не бери в голову, — махнул хвостом демон.

И тут ко мне подошла делегация преподавателей с Фалиано во главе, который остановился напротив меня и спросил:

— Итак, Алекс, поведай нам, что же ты тут устроил?

— В соответствии с уложением номер восемь пятого параграфа законов Академии с обоюдного согласия сторон были проведены три магических поединка, в результате которых один из адептов погиб, по причине своей недостаточной подготовки, — ответил я, как по писанному.

Теперь в соответствии с законами меня могут оправдать, если ректор не найдет умысла в гибели адепта, или же назначить наказание, которое является отсидкой в карцере на срок от пяти часов до трех суток. Эх, не зря я читал законы. Пригодилось ведь!

— Нет, это мы все видели, — мягким тоном, который пах большими неприятностями, сказал ректор. — Что ты устроил в конце второго поединка?

А вот это уже было сложно объяснить. Не стану же я говорить, что измывался над Жилом только для того, чтобы уберечься от других вызовов? Хотя, с другой стороны, в законах этот момент был предусмотрен и, раз смертью поединок не закончился, мои действия можно было расценивать только как непочтительное отношение к противнику, а это наказывается только строгим выговором и назначением на общественные работы. Поэтому я четко ответил:

— Проводил испытание работоспособности лечебных плетений на живом материале и выяснял время их действия, затраты необходимой энергии, а также возможности совмещения структур разного типа на одном теле.

— Испытание, значит… — задумчиво пробормотал ректор ласковым тоном, из которого я заключил, что общественных работ труда мне точно не избежать.

Ну, ничего, подумаешь, направят на чистку сортиров, или же вне очереди работать привратником. Переживу. Пока я прикидывал, что мне еще грозит, ректор, наконец, определился и сказал:

— Алекс Дракон, за неосторожное убийство противника и за неподобающее поведение на магическом поединке вам назначается трое суток карцера. Магистр Ризак, проводите своего адепта к месту отбывания наказания!

Но декан нахмурился и обратился к Фалиано:

— Милорд ректор, может быть на первый раз наказание можно смягчить, потому что трое суток — это очень…

— Нет, — строго ответил ректор. — Наказание вполне справедливо и срок заключения уменьшению не подлежит! Действуйте, Ризак.

Декан вышел вперед, кивнул мне, сказав: «Следуй за мной», а потом пошел вперед, следуя по проходу, образованному почтительно расступающимися адептами. Я только улыбнулся Кисе, тем самым извиняясь за то, что не смогу сегодня составить ей компанию, и пошел вместе с Хором за Ризаком. Когда мы вышли из толпы, которая сразу начала расходиться, магистр обратился ко мне и спросил:

— Алекс, зачем тебе это все было нужно? Вот только не ври насчет лечебных плетений, все равно не поверю.

— Чтобы больше не тратить времени на дурацкие поединки с разными наглецами, — сказал я в ответ.

— Поясни, — потребовал Ризак.

— Все просто, — ответил я. — Увидев, как я убил Ламара и то, как я расправился с Жилом, теперь многие дважды подумают, прежде чем демонстрировать мне свою наглость и нахальство, и трижды задумаются, стоит ли вообще вызывать меня на поединок.

Я думал, что этот ответ удовлетворит декана и больше расспросов не последует, но совершенно неожиданно для меня магистр удивился и сказал:

— Надо же, ты даже знаешь, как их зовут, и называешь их не своими противниками, а по именам, то есть, видишь в них личности. Но это совсем не помешало тебе жестоко убить одного и поиздеваться над вторым. Это очень странно, не находишь?

Я пожал плечами и ответил:

— Какая разница, как зовут моих врагов, и что они собой представляют, если они встали у меня на пути?

Магистр задумчиво хмыкнул, а потом спросил:

— А тебе не приходило в голову их пощадить? Ведь можно было и не доводить поединок до смерти, тогда бы тебе не грозил карцер.