Лунь - Марьяна Куприянова

едва Вы вышли. Сказала, что читала нашу переписку…

– Простите меня, какой ужас… Боже, что с ней происходит. Лунь, этого больше не повторится, я больше никогда не приведу Вас домой, когда она там.

– Она меня ненавидит! Она против нашего общения.

– Лунь…

– Мы не должны с Вами больше встречаться, Илья Алексеевич.

– Вы плачете?!

– Какая разница!

– Постойте.

Вилин сделал большой шаг и крепко схватил Лену за руку, грубо развернул к себе и посмотрел ей в лицо. Да, она плакала. Ангельское лицо сковано было ужасной гримасой. Эта гримаса шокировала его, но не оттолкнула. Мягко и сильно Илья прижал Лунь к себе и гладил по волосам. Девушка вздрагивала у него на груди, но теперь слезы счастья, а не обиды, катились по пылающим щекам.

Провожая Лену домой, Илья Алексеевич постоянно думал о том, как ему больно видеть ее слезы. То же самое он испытывает, когда плачет его сын. Лунь очень хотела сказать ему, как сильно она его любит, но – не время… и это подходящее время НИКОГДА не наступит. Илья воспринимает ее по-прежнему, что бы ни случилось. Его отношение к Луни застыло на мертвой точке «отец-дочь», заело, как ржавые шестеренки. Подавленная и беспомощная, девушка понимала, что ей никогда не добиться любви Вилина, и она уже согласна сдаться, согласна быть ему просто другом, и никем более. В любом случае она без него не сможет, а так – хотя бы будет рядом, пусть и испытывая боль.

Глава 17. Исчезновение и яд

«… уму непостижимо, какими мы можем быть мерзавцами. О чем думал Христос, лежа в постели перед сном, а? Одно мгновение – и улыбающийся человеческий рот может превратиться в мохнатого паука и куснуть».

Х. Кортасар «Игра в классики».

«Не стоит ожидать от жизни слишком многого. Тогда меньше всего придется разочаровываться».

С. Лукьяненко «Кваzи»

Но произошло нечто неожиданное и поистине страшное. Илья Алексеевич на неделю исчез из бытия Лунь, не оставив никаких предупреждений. Лена пыталась связаться с ним, позабыв о гордости. Телефон не отвечал, электронные письма оставались непрочитанными. Все было тщетно. Лунь думала, что это конец.

У нее началась ломка. В течение всего дня тело невыносимо болело, в голове стоял белесый туман, невозможно было на чем-то сосредоточиться. Легче становилось только тогда, когда девушка перечитывала письма Ильи, представляла его внешность в уме и убеждала, что скоро они встретятся и все будет как раньше. Эта физическая боль наглядно показала, как сильно Лена привязалась к Вилину. Точно так же, как организм – к опиоидам наркотических веществ.

Исчезновение Ильи сводило с ума. Куда он мог пропасть, почему? Но не может же Лена заявиться к нему домой, чтобы узнать это. Она страшно переживала: либо она ему просто надоела, либо с ним случилось что-то серьезное. Вторая мысль переросла у Лены в давящую паранойю. Перед сном ей казалось, что Вилин попал под машину, отравился, стал жертвой несчастного случая, умер. Воображение услужливо рисовало пугающие картины, от которых у девушки гулко колотилось сердце, дыхание становилось шумным, необъяснимая тревога сжимала все существо.

Лунь больше не могла жить в неведении, надумывая самое худшее и убеждая себя в этом. Ей пришлось поступиться своей гордостью и заговорить с Полиной. Только она могла знать, что с Ильей. В том случае, если с ним действительно что-то произошло.

Рыжеволосая надменно приподняла бровь, заметив, как бывшая подруга приблизилась к ней на перерыве. Затем лицо ее приобрело брезгливое выражение.

– Привет.

– Что тебе нужно?

– Поль, я… я очень беспокоюсь. Ты единственная, от кого я могу узнать, что с ним. Прошу.

– О чем это ты говоришь?

– Я хочу знать, здоров ли Илья Алексеевич, что с ним случилось?

Милое личико Полины исказилось гневом.

– Что?! – вскрикнула она, и Лена даже вздрогнула. – Как ты смеешь спрашивать ТАКОЕ у меня?! Это издевка? Насмешка? Как тебе не стыдно, Лунь! Я не ожидала, что ты станешь такой! Это переходит границы…

– Полин, успокойся. Я не понимаю, в чем дело, клянусь.

– Будь ты проклята, Лунь. Ксения вся извелась из-за тебя! Как будто ты сама не знаешь, где он и как поживает, чтобы так нагло об этом спрашивать! Увела из семьи, а теперь поиздеваться решила, так, что ли?!

Полина ринулась уйти, но Лунь цепко схватила ее за локоть.

– Я неделю его не видела!

– Врешь.

– Богом клянусь.

Полина буравила Лену недоверчивым взором, прищурив глаза.

– Не упоминай имя Господа всуе.

– Но я правда ничего не знаю.

– Илья уже который день не ночует дома. Возвращается редко – счастливый, довольный. Мы были уверены, что он проводит время с любовницей. С тобой, Лунь!

– Что?..

Голос Лены осип, ей стало плохо.

– Любовница?.. у Ильи Алексеевича?.. Но я не видела его всю неделю, и я никогда… даже не думала… чтобы быть ему…

Лунь закрыла лицо руками и прислонилась к стене. В коленях пульсировала слабость.

– Тебе плохо? – в голосе Поли забрезжила тревога.

– Я думала, с ним вышло что-то страшное. Он не давал знать о себе все это время.

– Он здоров. И невредим. Так, все же, неужели не с тобой?

– Не со мной.

– А мы были уверены…

– Клянусь.

– Но с кем тогда?..

Полина видела, что Лунь шокирована этим известием, и окончательно поверила в ее непричастность.

– Значит, другая.

– Он сам ничего не говорит?

– Не отвечает на вопросы. Просит его не трогать. Заявил Ксении, что больше не любит ее.

– Теперь – развод?

– Не знаю, – устало призналась Полина. – Не знаю…

– Какой кошмар. То есть… и это точно – на стороне кто-то? Вдруг причина в другом?

– Да в чем же еще, Лунь?

– Это просто немыслимо. Ведь Илья Алексеевич – не такой!

– Да-да. Вот именно. А оказалось – такой же, как все. Подвержен соблазнам, как и все мы, смертные.

– Не может быть. Я знала его другим. Не может он изменять.

– Слушай, Лунь, прости, что думала о тебе плохо. Нам казалось, и это было логично, учитывая все происходящее, что ты стремишься увести его из семьи – и вот, будто бы у тебя получилось.

Лена посмотрела исподлобья.

– Этим занимается кто-то другой.

– Теперь-то ясно.

– Л-ладно, – массируя виски, сказала Лунь. – Я узнала, что хотела. Спасибо за информацию.

– Погоди…

– Нет-нет, не нужно. Не говори ничего больше, – рассеянно бросила Лунь через плечо и быстро ушла.

«За что боролись, на то и напоролись, – говорила она себе, ускоряя шаг и ядовито посмеиваясь, и дикая боль жгла в груди. – За что боролись, на то и…»

Хотелось упасть и лежать на земле, но ноги несли – ноги были сильнее, чем она думала. И слез почему-то не было. Никаких внешних проявлений катастрофы. Все происходило где-то внутри, в самых недрах. Наверное, Лене до конца так и не верилось в то, что она узнала. Разве может добрый, милый, наивный и мягкий Илья – изменять жене, не ночевать дома, пропадать где-то и, что самое обидное, невероятное – не с ней, не с Лунью!

Да, Вилин