Не повторяй ошибок - Кей Хупер

У Тони окаменели челюсти. В теплой комнате агенту ФБР стало зябко.

— Ты считаешь, что он узнает, кто навел нас на его след?

— Если он прислушивается к слухам, гуляющим по городу, то такая возможность реальна.

— И он поверит, что в этих сплетнях есть толика правды? Не думаю, что он так наивен и доверчив.

Миранда не сразу откликнулась на явно провокационное высказывание Тони.

— Если психологический портрет убийцы, нарисованный Бишопом, хоть в чем-то соответствует реальной личности, то он поверит. Он считает себя сверхчеловеком, не допускающим никаких промахов. То, что его в чем-то опередили, стало для него потрясением. Он с легкостью примет версию, что мы использовали в сражении с ним паранормальные силы.

— Но тогда, если он решит, что Бонни навела на него полицию…

Тони сразу же пожалел, что поспешил сделать такой вывод.

— Тогда она, с его точки зрения, представляет для него опасность, — мрачно подтвердила Миранда. — Поэтому ей нельзя оставаться одной ни на минуту, пока мы не покончим со всем этим кошмаром.

— Я понимаю, как ты обеспокоена, но…

— «Обеспокоена» — вряд ли подходящее слово. Я привыкла быть настороже. Много лет мы с сестрой живем в напряжении, но сейчас Бонни угрожает реальная опасность.

— Мы скоро возьмем мерзавца, — заверил ее Тони, впрочем, без особой убежденности.

— Я знаю, что возьмем… и упрячем под замок. Но как скоро?

— Мы делаем все возможное… И ты тоже.

— Ты так считаешь?

— Полицию не в чем упрекнуть. Она действует своими методами. Шаг за шагом, пусть медленно, но кольцо сжимается. А что касается нас… Мы пускаем в ход другие инструменты. Нашу интуицию, например.

— Интуицию?

— Могу употребить более научный термин, если тебе угодно. Но ведь ты же просвечиваешь людей, ловишь вибрацию токов мозга и читаешь мысли.

— Я не ловлю ни твоих, ни чьих других вибраций. И вообще, кончим этот разговор.

Тони внимательно посмотрел на нее.

— Потому что ты закрылась? Втянула голову под панцирь, как черепаха?

— Может быть, поэтому… Тебе какое дело?

— А не пора ли высунуть голову наружу? И помочь нам?

— Я должна взвесить многое — за и против.

Осознав очевидную неудачу своей атаки, Тони прибегнул к обходному маневру:

— Вероятно, я влез не в свое дело.

Миранда позволила себе рассмеяться:

— Когда человек так говорит, значит, он думает наоборот.

Тони улыбнулся:

— Туше! Признаю это. Но об одном я все-таки хотел бы тебя спросить и получить прямой ответ.

— О чем?

— Вернее, не о чем, а о ком. О Бишопе.

Миранде очень бы хотелось излить все накопившееся в ее душе, но личность шефа непозволительно было обсуждать с подчиненным. Однако честность, свойственная ее натуре, не позволила ей уклониться от разговора. А может быть, и толика любопытства.

— Что бы ты хотел услышать о нем, Тони?

— Не восторгов и не отзывов, вычитанных из газет. Он стал живой легендой. Таким его сделало бюро после первых достигнутых им успехов. А в секретных материалах он упомянут как самый могущественный телепат. Только вот многие из нас не могут понять, как он плюхнулся в лужу восемь лет назад.

Миранда молча поднялась из-за стола и направилась к кофеварке за чашкой кофе.

— Я повторяю, что, кажется, это не мое дело. — Тони уже готов был извиниться за то, что затеял этот разговор.

— Значит, общее мнение таково, что Бишоп переоценил свои силы и способности? — задала Миранда встречный вопрос.

— Все мы считаем, что та операция была проведена из рук вон плохо. Погибли люди, я имею в виду твою семью. И кое-кому в агентстве известно, что сам Бишоп признает свою вину в этой трагедии. Я же искренне удивляюсь, как он допустил подобный промах, да еще с такими последствиями. Каждый имеет право на ошибки, но не в тех случаях, когда за них приходится платить столь высокую цену.

Миранда возвратилась на прежнее место за столом.

— Легче всего совершить ошибку, когда ты уверен, что знаешь ответы на все вопросы, когда в видениях тебе открывается картина будущего и ты веришь, что ход событий будет именно таким.

Тони помолчал, обдумывая высказывание Миранды.

— Он предвидел позитивный результат и не побоялся использовать любой шанс? Я так понял тебя, правильно? Но ведь Бишоп телепат, а не ясновидец.

— Он был ясновидцем тогда, — сказала Миранда. — На короткое время он был им.

— Что-то новое для меня, — покачал головой Тони. — Он проходил испытания. Он не ясновидец ни в малейшей степени. Такие способности являются врожденными, а не приобретаемыми. Изредка бывает, что черепно-мозговая травма, затронувшая мозг, пробуждает дотоле скрытую способность, но… Подожди… Травма головы! Его шрам имеет к этому отношение?

— Нет, шрам появился позже.

— Тогда не было никакой черепно-мозговой травмы? Никакой необычной травмы, которая пробудила бы в нем на время эту способность?

— Травма? — повторила Миранда и вдруг беззвучно рассмеялась. — Думаю, что можно это определить как травму, и весьма необычную.

— Что же это было?

— Я. — Миранда приподняла чашечку кофе, словно в шутливом тосте. — Я послужила катализатором.

— Каким образом? — спросил Тони.

Миранда рассмеялась уже открыто, встала из-за стола и, забрав чашечку кофе с собой, направилась к двери.

— Боюсь, что это действительно не твое дело. Извини, Тони.

— Ты поступаешь жестоко, — возмутился Тони. — Я сгораю от любопытства.

— Иногда приходится быть жестокой. Жизнь заставляет, — несколько мрачновато отшутилась Миранда. — Ты еще побудешь здесь?

Он вздохнул:

— А что еще мне делать, когда на дворе вьюга? Сидеть в гостинице и смотреть телевизор? Тут я хотя бы для себя создаю видимость активной работы. А может, и проклюнется что-то новенькое, а я тут, на дежурстве.

— Значит, мы, вероятно, еще увидимся, — прервала его Миранда. — Счастливо тебе, Тони.

— До встречи, шериф.

Она прошла к себе в кабинет и, по рассеянности не прикрыв дверь, уселась за стол.

Что, в самом деле, на нее нашло? Говорить об этом с кем-нибудь, даже думать об этом она не позволяла себе уже много лет. С ее стороны было непростительной глупостью втянуться в разговор и в воспоминания о давнем прошлом.

Миранда уставилась на чашку с остывшим кофе, словно та гипнотизировала ее, и все-таки вспоминала, хотя не хотела этого делать. Ей вспомнилось его лицо, преображенное нежностью, и его губы, что-то беззвучно шепчущие. И то, как он ласкал ее волосы, тогда еще не стриженные накоротко, а раскинувшиеся пышными волнами на подушках, как он крепко сжимал ее в объятиях даже спящую, всю ночь, до рассвета не отпуская ее. Неожиданные всплески его страсти часто заставали ее врасплох, а интенсивность вожделения почти пугала. Это так не соответствовало его внешнему облику холодного, замкнутого мужчины и тому, что она успела вычитать в его сознании. От соприкосновения их тел возбуждалась энергия, подобная грозовым разрядам. Разве она могла предвидеть, что такое с ними случится? Самое пылкое воображение не способно было представить тех чувственных картин, которые сейчас возникали в памяти Миранды.