Тьма - Леонида Подвойская

- Зачем вы всё это рассказываете мне?

- Теперь Никанорович. Славный добрый старик. Девяносто лет, представляете? И почти до последнего ещё ходил… Только куда? Склероз жутчайший. Уже не находил слов для простейших предметов - тарелка, вилка стул, - всё называл "это". Имён не запоминал вообще. Меня, кстати Марина Алексеевна зовут. А вас?

- Максим. Скажите, а…

- Подождите! - как-то мягко повела рукой заведующая, и Макс невольно обратил внимание на узкую ладонь с длинными пальчиками. " С такими пальцами на скрипке хорошо… или рояле…," - подумалось ему.

- Так вот, вы говорили, что не успели чем-то помочь ветерану. Не терзайтесь. Такое у нас заведение. Вот, к примеру, я с болью смотрю, как угасает ещё один талантливый мужчина. Конструктор чего-то. Только на лоб посмотреть! Или женщина из восьмой… Тоже долгая история. И вот я думаю, почему? Почему чудеса обходят их и касаются тех, кто или недостоин жить дальше, или уже отжил своё?

- А вы сможете рассудить, кому жить, а кому умирать? - прищурил глаза Максим.

- Если надо будет - смогу! - твёрдо ответила женщина. - Если поможет - на колени стану вымаливать жизнь для достойных.

- Значит, для недостойных…

- Да. Ещё Христос сказал как-то: "Мои чудеса не для собак!"

- Ну почему же? - улыбнулся он, вспомнив вдруг рыжего Кузьму и отважного Артура. - Порой и собаки нуждаются. И, кроме того, Христос только сказал, а что сделал потом?

- И всё же… Пойдёмте, я покажу вам, за кого бы я просила.

- Откуда вы знаете? - уже напрямик спросил Максим.

- Исцеление у нас здесь - не такой уж обычный случай. И хотя многие из персонала почему- то ничего не слышали и не видели, но… Наверное, время на всех не хватало? Да и молодёжь сейчас болтливая. Пойдёмте? - она встала из-за стола. Да-а. Конечно, если ещё не прятать это всё в такой одежде… Но хоспис же!

- Я бы сама пришла к вам сегодня. Просить за других. Жаль, если не дождутся. Пойдёмте, покажу.

- Но я ещё вчера уехал!

- Но вы сегодня и вернулись! Вы бы и не смогли бросить этих несчастных правда?

Максим пожал плечами. Почти ведь смог.

Конструктор ещё не смирился, и в периоды прояснения сознания, глядя в окно, тихонько всхлипывал. Женщина сейчас была без сознания.

- Талантливейшая скрипачка, - прошептала заведующая. Прошептала потому, что рядом с ней, в позе горького, но уже покорного отчаяния застыл старый-старый мужчина.

- А он - наш великий органист. Отец.

- Послушайте, объясните мне вот что, - поинтересовался Максим, когда они вышли в коридор. - Какая-то аномалия. Поэт, конструктор, артистка, скрипачка - и все у вас? Мор какой-то на талантливых людей?

- Всё проще. Талант, как правило, одинок. Тем более - в беде. Ну, не будем говорить о звёздах мировой величины… Хотя и те, бывало, нищенствовали в беде, правда? А вот нашего масштаба… Так благодарные современники и местные власти покупают спокойные сны - финансируют для них хоспис. Дома-то одних не кинешь. Да и не много их у нас. В общей массе.

Они прошли по всем палата. Макс узнал, что исцелять придётся двадцать шесть человек - тринадцать палат. Одна сейчас пустовала - в которой он уже позанимался.

- Уяснил. Тогда вот что… Мне надо какую-нибудь… ну, отдыхать где.

- Можно у меня…, - начала было заведующая.

- Нет уж. Мне бы не выходя из здания.

- Вы неправильно поняли! - вспыхнула женщина. - У меня в кабинете можем оборудовать. Вы же видели, есть лежак.

- Извините. Просто… не хотелось бы… время терять… - промямлил, в свою очередь смущаясь, Максим. - И соберите весь ваш персонал. Есть где?

Персонала оказалось немного, и вскоре Максим убедил их всех, что они его не видели и не слышали раньше, не видят и не слышат сейчас, не увидят и не услышат впредь.

- Ну вот, для них я теперь человек-невидимка. Завтра соберёте остальных, - обратился Максим к заведующей. Надо было бы и её… Но мало ли что. Ладно, вроде не болтливая…

- Спасибо, - поняла та его колебания. - И завтра не надо… пожалуйста.

Времени не хватает. Опять застрял! Конечно, если выбрать только тех, за кого попросит заведующая. Но почему бы и нет? «Мои чудеса не для собак!». В перерывах, набираясь лучевой энергии, Макс продолжал мысленно спорить с Мариной Александровной. Допустим, человек прожил до этого дрянную жизнь. И останется этакой дрянью. Или просто человек - сволочь. Вылечи - ещё чёрт знает, каких бед натворит. Тратить на них силы и время? Терпеть эту боль? Но зачем? Может, эта боль как раз для того, чтобы не швырял свои чудеса собакам. Не тратил понапрасну время и силы. Вот, к примеру, если из горящего здания… Нет. Нет!!! Не могу, не могу выбирать! Буду лечить всех. Две, три недели. Месяц. Уйти, оставив умирать? Если можешь спасти? Нет!

И огромная давящая тяжесть упала с плеч юноши. Он глубоко, почти счастливо, вдохнул и направился к пациентке. «И вообще», - вдруг присел на койку скрипачки целитель. «Если я мог с цыганской заразой не мудрствовать, то чего с этим вожусь? Много пиетета. А ну-ка…» Вместо постепенного выжигания, вытравливания паутины по частям, он охватил вниманием её всю, до самых крайних росточков. Собрался мужеством и полыхнул по ней выжигающим лучом - словно молнией по тонким проводам. И всё. И не успела чёрная тварь даже ответить. И всё? - не поверил Максим. Но сил проверить не было. Только через долгий час он смог убедиться - болезнь была уничтожена.

- Пойдёмте теперь к этому вашему изобретателю! - ошалело улыбаясь, предложил целитель помощнице.

- А… здесь?

- С ней всё пока. Потом мы их обоих - общеукрепляющими. Если у этого конструктора ничего другого…

«Ничего другого» не оказалось, и Максим быстро расправился и с его опухолью.

- А давайте пройдёмся по всем палатам, коль пошло такое дело! Может, за одну ночь и…

Оптимизм оказался излишним. Нет, с заразой он теперь расправлялся быстро. Но вот с последствиями активного оперативного вмешательства… Особенно… Да нет, не только вот, в мозге. Здесь - нет половины лёгкого. Здесь - удалён мочевой пузырь, здесь… Да. Сложно. Здесь не ударишь. Здесь надо… Постой, а почему «здесь надо» именно сейчас? Им что, в атаку немедленно? Если только запустить программу восстановления? Как тогда с детьми, только пусть организм сам. Ну и что, что дольше? Этим спешить некуда. А мне - есть! Окрылённый Максим летал от палаты к палате. Удаётся! Но удаётся же!

- Ну вот. Через месячишко все они будут абсолютно здоровы! - уже к утру, предельно вымотанный, но и столь же счастливый, сообщил наш герой заведующей. - Можете их теперь отсюда просто в больницу. Или домой… Кому есть куда. Этот же… органист, к примеру, дочь заберёт?

- А ему можно сообщить? Он каждое утро здесь.