Пустыня Наска. Следы Иного Разума - Алла Белоконь

Несмотря на такое противодействие, команде господина Дэникена удалось провести достоверные научные измерения геоэлектрической неравномерности на поверхности отдельных геоглифов в местах, не "оккупированных" немецким археологом. При замерах электрических потенциалов в почву вдавливались зонды, излучавшие очень слабые импульсы переменного тока. Шаг за шагом электроды перемещались вдоль профиля фигуры, и замерялось электрическое сопротивление почвы. В зависимости от расстояния, на которое отодвигались электроды друг от друга, определялось электрическое сопротивление. Такие эксперименты проводились на глубине до двух метров.

В процессе этих измерений были получены результаты, отличающиеся от стандартных. Обычно на поверхности пустыни сопротивление очень низкое. Это наблюдалось поначалу на первых замерах в Наска. Но вдруг в конце широкой полосы, а также на одной из узких линий, обнаружился резкий скачок электрического сопротивления. Он был в тысячу раз выше. Такое наблюдалось не в единичном случае, в нескольких местах установлены очень сильные электрические аномалии, хотя на поверхности ничего необычного не наблюдалось. Например, под поверхностью зигзагообразных линий оказалось аномально высокое электрическое сопротивление. Причина этих аномалий не установлена.

Также в рамках намеченных исследований были измерены значения магнитного поля в определенных точках. Экспериментами с помощью современного цезиевого магнитометра была установлена существенная разница между отдельными линиями и окружающим грунтом. Так была выявлена равномерная сеть магнитных аномалий внутри одного из геоглифов. На рисунке в статье светлые точки отмечают невероятное скопление таких магнитных аномалий.

Этой группе исследователей удалось обнаружить отклонения по составу элементов в грунте пустыни: на фоне обычных параметров по содержанию молибдена, циркония, рубидия, цинка, кобальта, марганца и других элементов концентрация мышьяка превышала обычную в 10–17 раз. Как пишет Дэникен, "приборы просто зашкаливало". Такая концентрация мышьяка однозначно слишком высока. Она вообще не вписывается в среднестатистическую картину распределения остальных элементов на большой площади региона долин рек Наска — Пальпа. Кроме больших количеств мышьяка было зафиксировано также повышенное содержание молибдена, селена, кобальта и калия. Все они — ценное сырье для добычи.

Кроме этих открытий, благодаря наблюдательности члена экспедиции геолога фрау Керстин Харч, был еще изучен состав светлых пород, изредка встречающихся среди коричневой массы камней, покрывающей поверхности плато и склоны гор. Минералогические исследования этой почти белой породы показали, что она на 70 % состоит из какого-то аморфного материала и совсем не содержит глины. Анализ с помощью электронного растрового микроскопа выявил стеклоподобные структуры, подобные тем, что возникают в результате очень быстрого охлаждения после сильного нагревания.

Этот белый стеклообразный материал напомнил Э. Дэникену белый песок на поверхности зубцов канделябра в бухте Паракас. По его словам, тот песок выглядел, как соль, но не имел вкуса, не растворялся и не смывался редкими ливнями. Г-н Дэникен высказал предположение, что грунт канделябра подобен исследованному белому стекловидному веществу, встречающемуся на плато Наска.

Таким образом, научный отчет немецко-перуанской исследовательской группы, финансированной учреждением Эриха фон Дэникена, содержит несколько неординарных выводов:

• Результаты магнитных измерений показали четкие различия между линиями и геоглифами по сравнению с нетронутым окружением.

• Геоэлектрические замеры с большой четкостью выявили неожиданные аномалии на глубине до 2 метров под геоглифами.

• Геологическая среда Пальпы — Наски характеризуется необычно высоким содержанием мышьяка в осадочных породах.

• В некоторых отвалах осыпей вокруг Пальпы был обнаружен белый материал, состоящий преимущественно из стекла. Происхождение этого материала выяснить не удалось.

Подобная экспедиция, к сожалению, редкость, исключение. Вместо привлечения специалистов естественных наук исследование перуанских геоглифов монополизировано историко-археологической формацией. Как расценивать подобное? Страх конкуренции, примитивное соперничество или сознательное препятствие поиску истины? А ведь сама Мария Райхе после десятилетий, отданных изучению насканского феномена, признавалась, что ей очень не хватало помощников, специалистов в области точных наук. Более того, она признавалась: "Здесь сталкиваешься с некой разновидностью интуитивного знания, что стало мне особенно ясно на самой последней стадии исследования. Иногда безупречная гармония изображений Наски наводит на мысль о сознательном использовании при их создании правила золотого сечения".

Нужны новые умы, новые непредвзятые подходы, новые современные методы и технологии для исследований. Вот поэтому и пытаюсь я убедить читателя раскрыть пошире глаза, очистить от шор свое сознание и взглянуть на феномен пустыни Наска с пристрастием пытливого всезнайки. Сосредоточьте свое внимание на снимках плато с воздуха еще и еще раз. Зрелище фантастическое! Лучи! Бесконечные, бесчисленные лучи отпечатались на грунте, не оставив бесформенных пятен от ног человека. Какие еще нужны доказательства, если достаточно одной такой фотографии, чтобы осознать нереальность рукотворности подобных геоглифов? Собранные мной доказательства, о которых говорилось в предыдущих главах (главы 4,5), скорее всего, не окончательный перечень симптомов такого "диагноза". И в то же время мне представляется, что эти аргументы — веская причина поискать смысл в следах Иного Разума, оставшихся на грунте плато Наска.

Поль Косок был первым, кто обнаружил астрономические ориентиры отдельных линий в пустыне и на этом основании сделал еще в 1947 году вывод: "…некий признак порядка был обнаружен в том, что казалось хаосом". А Мария Райхе обратила внимание на другую закономерность наземных фигур: на обилие однотипных геометрических комбинаций — кнутов и зигзагов, которые отличаются главным образом размерами. Это очень важные наблюдения Косока и Райхе, поскольку они дали нам надежду найти закономерности и выявить логику в этом кажущемся хаосе линий, полос, треугольников. По моей же гипотезе, как раз кнуты и зигзаги — доказательство случайных, неумышленных энергетических следов, а вот линии и центры несут информационную нагрузку.

Поэтому давайте еще раз вспомним некоторые особенности насканских фигур, которые свидетельствуют о той же математической логике, что и у пиктограмм на полях. И там, и там правильные геометрические построения. В Наске это идеальная прямолинейность, часто встречающаяся параллельность прямых, логарифмические спирали, синусоиды и другие зигзаги. А идеальное сопряжение кривых в рисунках животных, математическое программирование контуров рисунков относительно секущей прямой или относительно начального крючка? Почему и зачем столько застывшей математики на грунте пустыни? Причина это или следствие? И что такое, собственно говоря, математика?

Существует две точки зрения на математику как объективную реальность. Одна из них рассматривает математику как придуманные человеком формализованные представления о механизмах, законах природы. Другая точка зрения рассматривает математику как объективно существующую в природе, входящую во все ее механизмы и процессы, независимо от людей, от их сознания. Мне представляется ближе к истине взгляд Г.М. Идлиса на математику как "адекватный язык естества знания — науки о природе". Языкам математики с нами говорит сама природа. Красота же природы, а также и науки, и искусства, по словам академика А. Мигдала, "…определяется ощущением соразмерности и взаимосвязанности частей, образующих целое, и отражает гармонию окружающего мира… Красивое — это то, что радует глаз или разум". А вот что писал великий французский математик Анри Пуанкаре о красоте и гармонии: "Если бы природа не была прекрасна, она не стоила бы того, чтобы ее знать, жизнь не стоила бы того, чтобы ее переживать. Я здесь говорю, конечно, не о той красоте, которая бросается в глаза… Я имею в виду ту более глубокую красоту, которая открывается в гармонии частей, которая постигается только разумом". Таким образом, гармония, которая ярко и наглядно проявляется в произведениях искусства, архитектуры, объектах окружающей природы, имеет скрытое количественное математическое выражение.

Я уже писала, что одно из первых и самых сильных впечатлений от насканских фигур вызвала у меня красота линии, описывающей контур паука. Все стало на свои места, когда в одном из интервью Мария Райхе рассказала, что поиски метрической единицы привели ее к неожиданному результату. Она установила, "…что ни одна кривая линия ни одного из рисунков не выполнена бездумно. Все они сопрягаются между собой и с прямыми линиями по строгим геометрическим законам". Мои первые ощущения красоты и гармонии были тем начальным импульсом, который привел к поискам математических закономерностей в рисунках и схемах линий на плато Наска.