«Пятая колонна» Древней Руси. История в предательствах и интригах - Валерий Шамбаров

А Темный сделал мастерский ход. Выслал из Твери отряд Михаила Плещеева, всего сотню конников. Она обошла вражеские заставы и на Рождество влетела в Москву. Горожане во главе с Ионой восторженно встретили отряд. Чиновников Шемяки арестовали. Люди поздравляли друг друга с Рождеством Христовым и с победой законной власти. Тут же в храмах началась церемония присяги Василию II.

Шемяку обложили с трех сторон – Москва, Тверь и дружины эмигрантов. Он выскользнул по еще не занятой дороге на север. Его преследовали. Войско Темного взяло приступом Углич, другие города сдавались без боя. Василий II торжественно вернулся в столицу, его враги попрятались по северным лесам. Но государь хотел прекратить усобицы. Он по-христиански соглашался простить палачей. Оказавшись в безвыходной ситуации, в 1447 г. они приняли предложенные условия. Шемяка лишился Углича и Ржева, Иван Можайский – Козельска. Они целовали крест вернуть похищенную казну, церковные святыни и ценности, не замышлять зла на великого князя, подчиняться ему.

Хотя Новгороду пришлось сделать серьезные уступки. Государь не рискнул отменять «древние права», дарованные Шемякой – как бы своевольная республика не передалась к литовцам или даже к «другу» Борису Тверскому. Однако Шемяка даже теперь не успокоился. Как раз в это время произошел переворот в Казани, Улу-Мухаммеда убил его сын Мамутек, зарезал и нескольких братьев. А двое из них, Касим и Якуп, находились с отрядами на Руси, помогали Темному. Он принял татар на службу, определил им в удел Мещерский Городок на Оке – по имени царевича Городок получил название Касимова.

Шемяка увидел шанс сыграть на этом. Из московской казны он украл достаточно денег и вместо их возвращения собрал богатые подношения для Мамутека, отправил своих бояр в Казань. Заверял, что он готов служить хану, возвратить Русь в его подданство. Разумеется, когда станет великим князем. А Темный принял врагов Мамутека – значит, и сам враг для него. Василий II старался сохранить с Казанью мир, тоже отправил туда посольство с подарками. Но доносы опередили его. Мамутек был разъярен, велел заковать государевых делегатов в железа и бросить в темницу.

Осенью 1447 г. он послал свою конницу на Русь. Татары выжгли окрестности Мурома и Владимира. Но после всех встрясок и трагедий уровень дисциплины на Руси заметно подтянулся. Всего несколько лет назад государь с трудом наскреб против татар полторы тысячи воинов. Сейчас быстро поднялась внушительная армия, врагов перехватили и отбросили. Но от пленных узнали, кто навел их…

После этого святитель Иона созвал церковный Собор. Составили послание к Шемяке, его подписали пять епископов. Перечисляли преступления князя, повторно требовали возвратить государственные и церковные ценности, уличали, что он замышляет новые смуты. Собор предупреждал его, если он не одумается, «та хрестьянская кровь вся на тобе же будет», и угрожал отлучением от Церкви. Но куда там одуматься! Шемяка даже не ответил. Теперь он строил расчеты, что казанцы продолжат помогать ему, звал на войну новгородцев.

Однако Темный не стал ждать, пока двоюродный брат сговорится со всеми союзниками. В начале 1448 г. выступил на него. Сошлись на Волге, и Шемяка сразу же оценил: ему не одолеть. Однако и Василий еще раз проявил величайшее терпение, согласился мириться. Шемяка поклялся выполнить условия, предъявленные ему Собором, не желать «ни коего лиха князю великому и его детям, и всему великому княжению его, и отчине его». Однако очередную клятву ждала участь всех предыдущих – она осталась не выполненной. На западной границе заполыхали бои с литовцами, и разбойник воодушевился.

Великий князь отвлекся, почему бы не заварить кашу? Тайком вызвал Ивана Можайского. Тот не удержался, примчался со слугами и дружинниками. Объединив свои отряды, они скрытно, лесами, попытались подобраться к Костроме. Но ведь и Темный кое-чему учился. За смутьянами хорошо присматривали. Внезапности не получилось. В Костроме они получили крепкий отпор, а вскоре появился сам Василий II с большой армией. Причем государь взял в поход митрополита, епископов, священников. Меч и крест соединились для наказания клятвопреступника. Продажный Иван Можайский, как водится, заюлил и быстренько перекинулся к сильнейшим.

А Темный уже в который раз продемонстрировал, что готов миловать даже злейших врагов. За повторные клятвы Шемяку отпустили с миром. Но и великий князь со святителем кое-что пообещали упрямцу. Пообещали, что не намерены терпеть подобные выходки до бесконечности и отпускают его в последний раз. Впрочем, безнаказанность только избаловала Шемяку. Он внушил себе: Василий уклоняется от сражений, потому что трусит. Да и зачем соблюдать какие-то клятвы, если все обходится благополучно?

Галичский князь сразу же возобновил пересылки с Казанью, Новгородом, Вяткой. Но московское правительство было уже бдительным, отследило его письма. А Темный сдержал слово. Его армия выступила на Галич. В январе 1450 г. в кровопролитном сражении ополченцев Шемяки опрокинули. Сам он скрылся, а город сдался на милость Василия II. Государь лишил двоюродного брата его удела, забрал Галич под свою руку. Казалось бы, после этого смута должна завершиться, у Шемяки не стало главной его опоры, «почвы под ногами.

Но он два месяца где-то скитался по лесам и объявился в Новгороде. А здешние бояре не обманывались, что Темный только вынужденно подтвердил их «древние права», отказался от дани. Когда государь укрепится на престоле, поблажки кончатся. Значит, надо было пошатать его власть подольше да посильнее. Шемяку встретили торжественно, будто он был победителем. Признали его законным князем. Причем не галичским, даже не новгородским, а Московским и всея Руси! Утерли нос Василию II: кого хотим, того и величаем.

Однако сразу же возникли разногласия. Обозленного Шемяку тянуло подраться, а новгородским «золотым поясам» воевать совсем не хотелось. Нарушится торговля, московские ратники придут разорять села. Поспорив, нашли компромисс. Главной опорой великого князя на Севере был Устюг – перекресток меховой торговли, сбора пушнины. Но он был и главным конкурентом Новгорода. Пускай Шемяка сокрушит его, но не от лица новгородцев, а как бы от себя лично. Он получит в распоряжение немалые богатства, сможет ввязаться в следующие авантюры. Князю подсобили набрать ватагу людишек покруче, снарядиться.

Шемяка нашел союзников и среди лесных жителей – племя кокшаров, обитавшее на р. Кокшенге. Наобещал освободить от дани, поманил грабежами. Орава ушкуйников и кокшаров подобралась к Устюгу и внезапно вломилась в город. Буйные разбойнички перетряхивали дома. Хватали государевых чиновников, воинов, купцов, чем-либо не понравившихся горожан. Тащили к Шемяке, и князь «судил», «метал их в Сухону реку, вяжуче камение великое на шею». После Устюга его банды пытались овладеть Вологдой. Их отразили, но они бесчинствовали по окрестностям. Выгребали добро, жгли избы, ради забавы резали людям уши, носы, рубили руки и ноги. Бездомные, изнасилованные, изуродованные разбредались, умирали, просили пристанища в монастырях.

Многие несчастные укрылись в Глушицкой обители у св. Григория Пельшемского, рассказывали о кошмарах. Преподобный написал Шемяке, увещевал прекратить бесчинства. Но князя его обращение привело в бешенство, он велел схватить св. Григория и сбросил с высокого моста. Василия Темного на некоторое время отвлекли набеги татар, но в январе 1452 г. на Шемяку выступила большая рать. Разношерстные отряды мятежника разметали без всякого труда, покарали племя кокшаров. Но предводитель опять исчез в лесных чащобах и вынырнул в Новгороде.

Неизвестно, как долго продолжалась бы эта свистопляска, сколько еще жертв унесла бы. Но вмешались… женщины. Мать государя, Софья Витовтовна, оставалась «железной» дамой, строгой и властной. Она многое пережила: войны, нашествия, смерть мужа, плен и ослепление сына, сама побывала в ссылках. В почтенном возрасте сохраняла острый ум, твердую волю. Вмешивалась в политические дела, у нее имелся собственный штат надежных слуг – дипломатов, шпионов. Таким же образом свекровь воспитала невестку, великую княгиню Марию Ярославну.

Летом 1453 г. Софья слегла, готовилась отойти в мир иной. А лучший из ее агентов, дьяк Степан Бородатый, отправился в Новгород. Кто послал его? Решила ли Софья напоследок помочь сыну и Москве? Или действовала уже Мария, к которой перешли слуги свекрови? У нее с Шемякой были особые счеты. Она не забыла, как рожала в тюрьме младенца Андрея, как мучилась, не зная, долго ли будет прижимать к груди ребенка. Или завтра их запихнут в мешок и опустят в речную тину? Согласовали ли женщины свой шаг с Василием Темным? Или предприняли его на свой страх и риск? История об этом умалчивает.