Чужая школа (СИ) - Эльтеррус Иар

— Здравствуйте, господа претенденты! — поздоровался бородатый. — Позвольте представиться, Иван Афанасьевич Нестеров, директор школы «Доверие». Слева от меня — архимагистр четырех направлений Оторхо кейд Маор, а справа — начальник службы безопасности, высший маг Уйдо Ра Майх.

Он говорил на все том же странно звучащем, но понятном языке, внедренном мастерам в память во время переноса. Они переглянулись и представились, коротко сообщив о своих умениях.

— То есть, вы стихийники, — констатировал архимагистр.

— Именно так, — подтвердил Тархо. — Я владею всеми четырьмя стихиями, но на более слабом уровне. Остальные четверо мастера одной стихии. Это не считая боевого мастерства. Мы — сработавшаяся боевая пятерка, занимались расследованиями и устраненением врагов государства, пока… пока сами не оказались таковыми…

— Почему? — тут же спросил глава службы безопасности.

Мастер четырех стихий не стал ничего скрывать и рассказал их нехитрую историю, поклявшись жизнью, что говорит правду. Его внимательно выслушали, не задавая вопросов, только переглянулись.

— Вот так и вышло, что верных Академии людей приговорили к смерти только потому, что нам стал известен некий секрет, — завершил рассказ Тархо. — Приношу свои извинения, но этот секрет навсегда останется при мне, честь не позволит мне озвучить его кому-либо. Пусть меня предали, но я предавать никого не намерен. Не могу просто.

— У нас секретов такого порядка нет, — усмехнулся Иван Афанасьевич. — И даже если бы были, я бы нашел другой выход. Нельзя так относиться к своим людям, это глупость терять верных бойцов таким образом. Могу обещать, что у нас ничего подобного не будет. Мне нужно, чтобы вы охраняли школу и обучали специализирующихся на боевке детей своему мастерству. Вы нам подходите, — при этих словах он покосился на кивнувшего безопасника. — Так что приступим к заключению контракта. Но предупреждаю, что клятва верности будет очень жесткой. Нам здесь предательство не нужно.

— Только я хотел бы внести в клятву пункт, что если нас предаст наниматель, то она становится недействительной, — хмуро попросил мастер четырех стихий. — Не хочу повторения случившегося.

— Думаю, это возможно, — негромко сказал Уйдо, про себя отметив, что проработать этот вопрос придется очень хорошо, причем вместе с Навигатором и Айтосом, искины способны подсказать такие ходы, которые человеку просто в голову не придут.

Для пятерых друзей начиналась новая жизнь, и они пока не знали, какой она будет. Надеялись, что лучше предыдущей. Обида из-за предательства ректора все еще горела в душе каждого. Хотелось бы думать, что на новом месте ничего подобного их не ждет. Но люди есть люди, здесь тоже есть и жажда власти, и похоть, и жадность. А эти качества заставляют творить непотребства. Но сами мастера собирались честно служить, отдавая этой службе все свои силы, ведь у них имелось то, чего не было у многих и многих. Честь. Которая намного дороже жизни.

Глава 18

Сторожко оглянувшись, Михаил перешел улицу, ведя за собой уцелевших после ночной атаки детей семьи Лапиных. Их осталось всего семеро, включая его самого, шестнадцатилетнего главу рода и клана. Парень игнорировал цепкие взгляды ищеек, следующих за ними. Понимал, что в людном месте боевики Тихомировых не рискнут напасть, не захотят привлекать к себе внимание имперских спецслужб. Те позволяют родам и кланам разбираться между собой, но тихо, не вызывая общественного резонанса. А вот если оный возникал, то виновный получал по полной. И не дай бог кому-либо захотеть получить власти больше, чем он имел. Император Владимир IIIочень не любил подковерные игры знати и расправлялся с интриганами безжалостно.

Нет ли возможности обвинить Тихомировых в заговоре? Может зайти в жандармерию и написать на них донос? Если ему поверят, это спасет остатки рода Лапиных. Хотя ненадолго, другие кланы подождут год-другой и все равно сожрут ослабевших. Что же делать? До вечера, если держаться людных улицах, они доживут. Но как только стемнеет Тихомировы загонят выживших в какой-то закуток и покончат с ними. Им ведь главное уничтожить Лапиных как род и клан, превратить в пепел орифламму, сейчас спрятанную за пазухой Михаила. Вон, их боевики идут позади с наглыми, насмешливыми мордами, прекрасно понимая, что никуда от них жертвы не денутся.

Еще вчера Михаил жил жизнью обычного кланового парня, сбегал с утра в школу, сдал зачеты по боевке и получил задания на лето по другим дисциплинам. Потом отправился с друзьями на речку, где плескался почти до самого заката. Ничего не предвещало беды. И старшие дети, четверо парней и три девушки из одаренных втихомолку отправились ночевать в охотничий домик, где их встретил лесник Петрович и угостил свежей олениной, запеченной в углях. Потому они и не услышали сигнала тревоги, прозвучавшего в основных поместьях.

Мог ли представить себе разгильдяй Мишка, что на него свалится ответственность за немногих выживших членов рода? Нет, не мог, поскольку стоял в очереди наследования восемьдесят шестым! Его не учили быть главой рода! Однако проснулся посреди ночи, ощутив на пальце тяжесть кольца главы и резкую боль становления таковым. А потом в руки ошарашенного парня опустилась орифламма. Немного придя в себя, Михаил поспешно разбудил остальных и показал им свой новый статус. Его наличие значило только одно — никого из старших в живых не осталось. Единственный вывод — кто-то атаковал клан прошлой ночью.

Молодежь поспешила включить телевизор и была ошарашена новостями, которыми буквально захлебывались информационные агентства империи — вчера вечером клан Тихомировых по всем правилам объявил Лапиным кровную месть за какую-то древнюю, давно забытую обиду. Совершенно неожиданно! Буквально через несколько минут после этого их боевики атаковали все дома и поместья считавшегося сильным и богатым клана. Массированного нападения там не ждали и, вполне ожидаемо, проиграли. Тихомировы действовали с какой-то первобытной, нечеловеческой жестокостью, такого никто не делал уже очень давно. Они попросту вырезали всех до единого Лапиных, женщин, стариков, даже маленьких детей. И принялись тщательно обыскивать поместья уничтоженного клана в поисках орифламмы, собираясь торжественно сэечь ее на лобном месте Москвы. При большом стечении народа.

Увидев глумливую ухмылку Петровича, новый глава рода сразу все понял и буквально пинками погнал ребят и девчонок прочь из охотничьего домика. Лесник, скорее всего, сообщил Тихомировым о выживших Лапиных, и вскоре здесь появятся их боевики. Повезло, перепуганные выжившие успели добраться до города, прежде чем враги настигли их. Убийцы даже не скрывались, они с шуточками и прибауточками следовали за белыми от отчаяния ребятами и плачущими девчонками. Возглавлял их губастый Василий Тихомиров, старший сын главы клана, известная, патентованная, законченная сволочь. Этот подонок обожал издеваться над теми, кто не мог ему ничего противопоставить, в Московской Высшей Магической школе его боялись и старались обходить десятой дорогой. Не всегда и не у всех получалось, наследник Тихомировых даже насиловал девушек из приличных семей, и ничего ему за это не было. А семью, осмелившуюся пожаловаться на изнасилование в полицию, сожгли прямо в их доме, не позволив никому выбраться наружу.

— Миш… — обратилась к парню Вера, признанная красавица с толстой русой косой до пояса и идеальной фигурой, на нее засматривалась половина школы. — Это вас просто убьют. А меня и Надю с Леной сначала… ну ты понимаешь. Позабавятся от души. Поэтому прошу ближе к ночи нас заколоть. Лучше так, чем этим живыми достаться…

У Михаила задрожали губы, он с трудом сдержал слезы, но все же сдержал и резко кивнул, на самом деле не зная, хватит ли у него духу вонзить кинжал в грудь красивой девушки, которой втихомолку восхищался. Не будь они такими близкими родственниками, попытался бы за ней поухаживать. В беззаботном прошлом, не сейчас, конечно, сейчас не до того.