Поклонница - Ксения Черриз
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Перевернувшись набок, я взяла в руки телефон и обнаружила несколько сообщений, одно из которых было от Саши: «Я был рад увидеть тебя. Ты цветёшь».
Ульяна: Спасибо! Я тоже была рада встрече. Это так неожиданно. До сих пор не могу поверить, что мир так тесен.
Александр: Мир не так уж и тесен. Ты просто знаешь обо мне не так много, как думаешь.
Ульяна: Просветишь?
Александр: Начнём с того, что в Лос-Анджелесе живёт мой дядя. И здесь я проходил стажировку после университета. Я какое-то время жил в ЛА и работал.
Ульяна: И ты не счёл нужным мне об этом сказать, когда узнал, что я еду в Лос-Анджелес?
Александр: У меня нет привычки лезть в чужие дела.
Ульяна: К чему был весь этот фарс с поиском в «Гугле», что тут можно посмотреть?
Александр: Я хотел, чтобы ты сама заинтересовалась городом. Ты ехала в другую страну, но была совершенно не готова к этому. Ульяна, ты живёшь в двадцать первом веке, а ведёшь себя, как ребёнок, которого надо направлять. Я просто в шоке.
Ульяна: Если ты написал, чтобы читать мне нотации, то я не в настроении.
Александр: Извини. Всё хорошо? Ты выглядела счастливой.
Ульяна: Всё нормально.
Наверное.
Он не ответил, и я какое-то время бесцельно бродила по «Дискорду» и «Твиттеру». Мне начало доставлять мазохистское удовольствие смотреть на комментарии о нас с Тони. Одна из поклонниц называла меня «leech» – пиявка. Это рассмешило меня, и я выложила нашу с Тони фото с сегодняшнего вечера с подписью: «Leech and Leech protector». Плевать я хотела на их зависть.
Глава 18
Александр: Привет! Слушай, я вчера некрасиво высказался. Хочу загладить свою вину ланчем. Ты как? Твой мавр разрешит тебе со мной пообедать?
Я фыркнула. Мавр. Смешно.
Ульяна: Разрешит.
Как будто я буду спрашивать. Тони придётся научиться понимать, что я не его собственность, у меня есть друзья, и если я хочу с ними обедать, то буду.
Александр: Вот и прекрасно. Тогда буду ждать тебя. Сейчас пришлю адрес ресторана. И готовься, пока я не свожу тебя в «Гетти», из ЛА не уеду.
Ульяна: О боже! Ну ты и зануда. Ладно.
Александр: А ты себе не изменяешь, всё такая же душка.
Ульяна: Постоянство – залог успеха.
Александр: До встречи.
Ульяна: Пока.
Тони уже не было дома. На столе я обнаружила свежий круассан из соседней пекарни и записку: «Милая моя Ульяна, я не люблю ругаться с тобой. Каждый раз потом чувствую себя говнюком. Надеюсь, это чуть поднимет тебе настроение. До вечера. Твой НЕревнивый парень».
Я пила кофе, наслаждаясь круассаном, но недолго. Вчерашняя смелая выходка в «Твиттере» вылезла мне боком, так что аппетит пропал. Может, зря я выпендривалась? Надо сидеть себе тише воды и ниже травы. Не лезть, как говорит Тони. Но вчера я была сердита и мне хотелось показать, что все эти комментарии меня никак не задевают, что мне плевать на них всех. Это была ложь. У меня не было брони против злости и ненависти фанаток Тони. Я была ранима и уязвима. Отложив телефон, я ушла плавать в бассейн, размышляя, что в этом мире должно оставаться хоть что-то нормальное. Хоть кто-то нормальный. Например, Саша.
Собираясь на встречу с ним, я не могла сдерживать радостного предчувствия. Вряд ли я могла объяснить логически, что именно меня так будоражило. Но к нему я не ехала, а летела. Это странно. Я с удивлением прислушивалась к ощущениям внутри. Разве не к Тони я должна была лететь на крыльях? Но жизнь с ним успела превратиться из сказки в некрасивую реальность. С беспочвенной ревностью, придирками, неприятием его семьи и более чем странными людьми, о которых и думать было противно. Я по-прежнему не могла ответить себе на вопрос, хочу ли здесь оставаться. Но и возвращаться назад я не хотела. Приезд в Россию будет означать только одно – я облажалась. Мне сразу представлялось, как Миша будет говорить, что он предупреждал. А все мои знакомые будут смеяться и тыкать в меня пальцами. «Ишь чего захотела! Жить в Голливуде! Ха! Так тебе и надо, неудачница!» Почему-то я слышала эти слова голосом Полины, и меня передёргивало. Худший кошмар, который может сбыться: она презрительно хмыкала, а потом уводила от меня Мишу. Единственного человека, на которого я когда-то могла положиться. Впрочем, это со мной уже случилось. Ей удалось спустя долгие годы рассорить нас.
Саша ждал меня внутри небольшого итальянского ресторанчика.
– А вот и ты! – он поднялся мне навстречу и обнял.
Теперь, когда я видела его при свете дня, мне было ещё более странно, что он в Америке. Уехав из Москвы, я мысленно попрощалась со всеми, совершенно не предполагая, что я встречу кого-то из моей прошлой жизни в Лос-Анджелесе.
– Давай выкладывай, как тебе здесь живётся?
Я пожала плечами, посмотрев в окно. Что именно ему рассказать? О моих отношениях с Тони? Вряд ли. О наших походах по вечеринкам? О ревности Тони? Или о том, что здесь всё не совсем так, как я представляла?
– Та-ак, – протянул Саша. – Судя по твоей реакции, американская мечта тебе не поддаётся?
– Не совсем. Всё вроде бы почти так, как я думала. Я живу прекрасном доме с бассейном почти в Беверли-Хиллз. И мой парень актёр, которого узнают на улицах… И внешне мы вроде бы отличная пара, во всяком случае кучкой хейтеров обзавелись…
– Так и просится «но».
Я посмотрела на него, думая, стоит ли так уж открываться перед ним. Но у меня больше никого не было. Девочкам из «Дискорда» я рассказывала, как счастлива. Как и подругам из Москвы. Каждый день говорила маме, что у меня всё хорошо. А Миши больше не было в моей жизни в той мере, какая мне была нужна. Мы иногда перекидывались несколькими фразами, но никогда не говорили о личном. И я решилась. Я открыла рот и не смогла замолчать, пока не высказала всё, что так долго копилось во мне.
О том, что думала, будто буду жить в сказке, что на самом деле Тони не совсем такой, каким казался мне издалека. Что он педант и склонен к депрессии, что его собака меня ненавидит, а один из якобы друзей считает подстилкой. Что не уверена в своём будущем. Чем я буду заниматься? Как жить? Мне едва исполнилось двадцать два! Я была взрослой, могла сама принимать решения, как решилась на приезд в Лос-Анджелес, но меня пугало до чёртиков, что это и есть моя конечная точка. Родители Тони отнеслись ко мне неоднозначно, и хотя брат и его жена поддерживают нас, я чувствую угрозу со всех сторон. Пожелания «сдохнуть и сломать себе обе руки» никак не вязались в моей голове со счастливой
