Эдера - В. Гридасова

Дожидаясь её, Андреа рассеянно смотрел на икону Мадонны дель Джильо, и вдруг его губы сами собой начали шевелиться:

— Радуйся, Благодатная дева Мария, Господь с тобой, благословенные в жёнах и благословен плод чрева твоего, Иисус…

— Андреа, мы можем ехать, — Марта осторожно тронула его за плечо. — Что с тобой? Тебе плохо?

— Нет… — рассеянно ответил Андреа. — Странно. Кажется, я вспомнил молитву: «Радуйся, Благодатная дева Мария…»

— Сынок, — обняла его Марта. — Когда-то Эдера сказала мне, что это единственная молитва, которую ты знал с детства. Не удивительна ли доброта Господа? Он услышал, что ты хотел помолиться, и помог тебе вспомнить забытое. Вот, возьми образок Мадонны дель Джильо. Пусть он всегда будет при тебе.

Открыв дверь своим ключом, и не обнаружив Аделины, Леона вышла во двор:

— Аделина! Аделина! Где тебя черти носят? Я приехала!

— Очень рады вашему возвращению, вы — Леона Сатти?

— Не имеет значения, кто я! — с вызовом ответила Леона. — А вот кто вы и что здесь делаете?

— Резонный вопрос, — согласился полицейский. — Я здесь затем, чтобы вас арестовать. Вы обвиняетесь в похищении ребёнка и в преступном к нему отношении. По вашей милости мальчик сейчас умирает в больнице.

— Это всё козни его мамаши! — воскликнула Леона. — Вы не должны ей верить! У мальчика была только лёгкая лихорадка. Я требую вернуть мне моего внука!

— Синьора, вы вторглись в дом вашей невестки, — напомнил ей полицейский.

— Ах, моей невестки! Да я знать её не желаю! Это аферистка, каких свет не видывал. Она отняла моего сына, теперь хочет отнять внука… Верните мне малыша.

— Синьора, вы это всё можете рассказать комиссару. А сейчас пойдёмте с нами.

— И не подумаю! Я устала с дороги. Мне надо принять ванну и лечь спать. Мой муж — мой первый муж, был послом, у меня много влиятельных знакомых. И я требую подобающего отношения!

— Синьора, не заставляйте меня применять силу, — попросил полицейский.

— Ах, силу?! Вон! Вон из этого дома!

— Что ж, я вас предупреждал, — сказал полицейский и затолкал Леону в машину.

В тот день пришлось поработать не только миланской полиции, но и римской, которая вела слежку за Францем де Марки.

— Я пришёл с доброй вестью! — радостно сообщил он Клаудии, войдя к ней в офис. — Мне удалось повидать ребёнка: он чувствует себя прекрасно!

— Спасибо, — сказала Клаудия. — Значит, с мальчиком всё в порядке?

— Да. Как только мне будут вручены деньги, похитители привезут ребёнка в одно местечко, о котором они скажут отдельно. Никаких затруднений не возникнет, надо только, чтобы полиции не было и духу!

— Разумеется, — согласился присутствующий тут же Валерио. — Мне нужен мой внук, а остальное неважно. Получите ваш миллиард. Если хотите, можете пересчитать.

— В этом нет необходимости, — Франц открыл кейс, чтобы положить туда деньги. — Через несколько часов я позвоню вам и скажу, куда приехать за ребёнком.

— Местечко Пертика, неподалёку от Милана, — произнесла Клаудия, пристально глядя Францу в лицо. — Там находилась Леона.

— Не понимаю… Что это значит? — Франц торопливо направился к двери, но на пороге его уже дожидался полицейский.

— Минуточку, синьор де Марки! Я должен выполнить кое-какие формальности.

— Что здесь происходит? — закричал Франц, обернувшись к Клаудии.

— Позволь представить тебе лейтенанта Вицци и его помощников, — охотно ответила Клаудия.

— Это недоразумение! — воскликнул Франц, апеллируя к полицейским. — Я только хотел помочь им, а они благодарят меня таким образом. Я адвокат де Марки.

— Вы обвиняетесь в мошенничестве и вымогательстве, — строго сказал лейтенант.

— Я ничего не вымогал. Разве что меня самого обманули, подставили, — пытался оправдаться Франц.

— Мы нашли Леону и ребёнка, — объяснила ему Клаудия.

— И похитительница арестована, — добавил лейтенант.

— Так ты хотела меня уничтожить? — в гневе Франц бросился к Клаудии, но тут же был остановлен лейтенантом.

— Я предупреждала тебя, чтобы ты оставил свои грязные затеи против семьи Сатти! — напомнила Клаудия.

— Шлюха проклятая! — выругался Франц.

— А ты мошенник, и даже не очень хитрый, — парировала Клаудия. — Лейтенант, окажите любезность: уведите его отсюда немедленно.

— Ты мне за это ещё заплатишь, запомни! — бросил Франц уже с порога.

— Иди, иди, — подтолкнул его лейтенант.

Эдера ни на минуту не хотела отлучаться от больного сына, и все уговоры Марты и Андреа были напрасны.

— Если он умрёт, я тоже не хочу жить, — говорила она глухим, почти беззвучным голосом.

Все слезы, кажется, уже были выплаканы, а вместе с ними ушли и последние силы. Эдера стала похожей на тень, неподвижно застывшую у постели ребёнка.

— Нет, дальше так нельзя! — не выдержал однажды Андреа. — Эдера, ты слышишь меня? Очнись! Сейчас матушка Марта отвезёт тебя к Дальме, а с Валерио побуду я!

У Эдеры не осталось сил даже на то, чтобы сопротивляться, и Марта с Дальмой увели её к машине, поддерживая с двух сторон под руки.

— Валерио, малыш, — сказал Андреа, оставшись в палате с сыном. — Ты меня не знаешь. Но я — твой папа. Прошу тебя, открой глазки! Услышь меня!

В этот момент мальчик сделал слабое движение веками.

— Ты меня услышал? Дитя моё, радость моя! Ты отзываешься на мой голос?

Малыш чуть-чуть приоткрыл глазки, а затем резко их зажмурил и снова провалился в свой тяжёлый болезненный сон.

Когда Эдера утром появилась в палате, Андреа уже почти не верил в то, что видел воочию.

— Не знаю, может, мне померещилось, но он откликнулся, — говорил Андреа Эдере.

— Я думаю, что всё это было на самом деле, — уверенно заявила Эдера. — Ведь твой голос ему знаком! Он слушал его, ещё, когда был здесь, в чреве. И потом, когда родился. Я постоянно включала запись с твоим голосом.

— Эдера, ты обещала рассказать, как мы с тобой познакомились, как подружились. Я хочу побольше узнать о нас двоих.

— Не теперь, Андреа…

— Отчего же не теперь? — возразил Андреа. — Мы ничем не можем помочь Лало, кроме того, что будем сидеть рядом с ним и разговаривать. Пусть он тоже узнает кое-что о своих маме и папе. Может, ему станет от этого немного легче.

И Эдера рассказала Андреа счастливую и одновременно грустную историю их встречи, любви, разлуки и снова встречи.

Состояние Валерио между тем то улучшалось, то вновь ухудшалось. В один из таких критических моментов Андреа, не зная, что ещё предпринять, положил у изголовья сына образок, подаренный Мартой.

— Мадонна дель Джильо всегда оберегала твою маму. Может, она и тебя убережёт. Сынок, ты не можешь умереть, ты должен жить! Чувствуешь мою руку? В ней — жизнь. Если нужно, возьми мою жизнь, только не умирай!..

К