Легенда о розе. Цена предательства - Ольга Рузанова

Глава 46.

Из сна выдергивают горячие руки, нагло лапающие мои бедра. Распахнув глаза, вижу нависшего надо мной Грозового.

- Я уснула?

- Так сладко спала…

Офигеть. Когда я успела? Обычно я мучаюсь бессонницей и подолгу не могу уснуть, а если и засыпаю, то сон мой поверхностный и беспокойный.

Стянув с меня одеяло, Алекс ложится сверху. Он успел раздеться и сейчас на нем только белые боксеры.

Обняв его за плечи, утыкаюсь лицом в основание шеи. Ближе к себе, чтобы кожа к коже, тело к телу. Втягиваю ноздрями запах и понимаю, что он уже и душ принял. Пахнет моим гелем с ароматом сандала.

- Весь день о тебе думал…

- Правда?.. – хихикаю я, - и что именно?

Немного отстранившись, Алекс серьезно смотрит в мое лицо, а я неожиданно смущаюсь.

Понимаю, почему.

Такой формат отношений для нас в новинку. Нежности, флирт, разговоры о личном. Раньше они сводились к разговорам на рабочие темы и голому сексу. Придется привыкать…

Снова склонившись, он меня целует, без прелюдий – сразу с языком и глубоко. Я со стоном отвечаю, зарываюсь пальцами в ежик на затылке и забрасываю на него одну ногу.

- Представлял, как буду целовать тебя, - толкается бедрами мне навстречу, - как трахать тебя буду…

Завожусь с полуоборота, выгнувшись, подставляю шею его губам. Извиваюсь и тягуче стону, когда он, спустив бретели сорочки, облизывает мои соски.

Мне кажется, так хорошо еще не было никогда. Заниматься сексом с любимым человеком это высшее наслаждение. Это совсем другие ощущения, это переполняющие душу эмоции и безумное счастье.

- Ирма, твою мать… - проникает в уши хриплый голос Алекса, - какая же ты… ох@енная...

- Алекс… - хнычу, потому что между ног все ноет, требует к себе немедленного внимания.

Чуть приподнявшись, пытаюсь сама с себя стянуть трусы. Грозовой, наблюдая за моими потугами, тихо смеется. А затем, подцепив кружевную резинку, одним резким движение рвет их по шву.

Онемев, я ошарашенно на него смотрю, ощущая, как по телу прокатывается новая волна чистейшей похоти. А уже в следующую секунду Алекс врывается в меня на всю длину.

Нависнув надо мной и глядя в глаза, таранит мощными толчками. Я тону в потемневшем взгляде. Знаю, что сейчас ему так же хорошо, как и мне.

Мы не меняем позы, нам это сейчас ни к чему. Смотреть в глаза, вжиматься друг в друга, ловить дыхание и дарить друг другу наслаждение – то все, что нам сейчас нужно.

- Алекс, скажи мне…

Понимает с полуслова. Медленный выход и резкий толчок.

- Я люблю тебя.

Обнимаю, прижимаю к себе его голову, веду губами по влажной коже. Кусаю губы, когда, прижав мои колени к животу, он меняет угол проникновения и с каждым толчком пахом задевает чувствительный бугорок.

Начинаю задыхаться. В месте соединения наших тел все полыхает, по коже рассыпаются искры.

- Алекс… Господи…

Он ловит мои губы, прихватывает нижнюю, немного оттянув, отпускает.

Вонзаю ногти в его плечи, замираю на мгновение и просто взрываюсь от наслаждения.

Грозовой тихо матерится, прижимается открытым ртом к моему виску, глухо стонет и, максимально в меня погрузившись, кончает.

- Когда ты это понял? – лежа на его груди, спрашиваю, когда наше дыхание приходит в норму.

- Понял что?..

- Что любишь меня…

- Давно, - отвечает негромко.

- До возвращения Марка?

- Задолго, Ирма.

Я замолкаю. Тяжело сглотнув, вожу пальцем вокруг рубца от пули.

- Почему не сказал?

- Пытался и не раз. Оно тебе не надо было.

Нет, не надо. Не потому, что я этого не хотела, а потому что до ужаса боялась. Запрещала себе даже думать в подобном ключе и всегда держала Алекса на расстоянии.

- Для меня твой отъезд стал ударом, - шепчу сбивчиво, - зачем ты уехал?

Обнимающие меня руки напрягаются. Волосы на макушке колышет тяжелый вздох.

- А что мне оставалось делать, Ирма? Любимая женщина потеряла голову от другого, к тому же, я чуть не подставил ее под пули…

- Ты не виноват, Алекс, - поднимаюсь на локтях, чтобы видеть его лицо, - от этого никто не застрахован.

Порывисто прижавшись губами у его шраму, пытаюсь спрятать наполнившиеся слезами глаза. Я никогда не смогу вспоминать об этом спокойно.

- Ты меня от пули закрыл.

- А как иначе? Если потребуется, снова закрою.

- Не потребуется… - всхлипываю я, - пожалуйста, береги себя!

Алекс меня успокаивает, целует, вжимает в себя.

Так я и засыпаю на его плече, в коконе сильных рук.

***********

Открытие моих первых двух ресторанов назначено на пятницу на шесть вечера. От волнения я сама не своя, потому что за два года отвыкла от повышенного внимания к собственной персоне.

- Очень хорошо получилось, - сложив ладони в молитвенном жесте, проговаривает Павел, работающий в одном из моих салонов стилист-визажистом.

Видно, что он немного волнуется. Боится не угодить хозяйке, потому что мейк-ап не делал мне еще ни разу.

Открыв глаза, смотрю на себя в зеркало и невольно улыбаюсь. Мне нравится, что он сразу понял, что от него требуется. Я просил максимально естественный образ и я его получила.

Паша освежил лицо и спрятал характерные для меня круги под глазами. На веки нанес тени, всего на тон отличающиеся от цвета кожи, а ресницы покрыл легким слоем туши. Губы оставил нетронутыми.

Терпеть не могу, когда они оставляют след на бокале с шампанским.

- Спасибо, Паш.

Парень от похвалы краснеет. Смущаясь, начинает собирать косметику и трещать без умолку, знакомя меня с последними трендами в области косметологии.

Я слушаю вполуха, потому что мыслями уже на торжественном приеме. Начало уже через сорок минут, а я еще не переодета.

Звук открывающейся двери, и в зеркальном отражении я вижу Алекса. В белоснежной рубашке и черном костюме.

Самый красивый в мире мужчина. Мой.

- Ты готова? Время, Ирма…

- Да.

Паша, завидев Грозового, смущается еще больше. То ли боится, то ли сильно понравился. Быстро упаковав свой саквояж, выскакивает за дверь.

- Поможешь переодеться?

Алекс ухмыляется. Закрывает дверь изнутри и в два шага оказывается за моей спиной. Отталкиваюсь ногой от пола и разворачиваюсь в кресле лицом к нему. Он выдергивает меня из него за руку и, поддев под попу, сажает на стол перед зеркалом.

Я даже вскрикнуть не успеваю.

- Мы же опаздываем, - смеюсь я, но, не удержавшись, цепляю пальцем его