Кавказец - Константин Калбазов

И все же любой охотно отправился бы в Пятигорск, чтобы развеять смертную скуку постылой гарнизонной службы. Опять же попытки взять крепость приступом случаются не каждый день. А после таких событий особенно начинаешь любить жизнь во всех ее проявлениях.

Однако, несмотря на это, офицеры пошли навстречу Темлякову. И в немалой мере этому способствовало то, что он не отличался жадностью, каждый из офицеров в той или иной мере получил свою долю от прибылей подпоручика. Ну и еще он обещал доставить для господ офицеров двадцать ведер отличного вина и выбить припасы самого лучшего качества.

За первое он пока не брался, а вот со вторым уже полностью разобрался. Сто рублей ассигнациями разрешили все возможные противоречия на корню. Единственное условие – никто не должен был знать о достигнутой договоренности, даже свои. Чиновник отнесся к данной просьбе с пониманием, тем более что и плата была гораздо выше обычной. Ничего удивительного в желании офицера первой линии отдохнуть в глубоком тылу не было.

Из крепости Сергей отбыл в гордом одиночестве. Уж очень не хотелось, чтобы хоть кто-то узнал о характере его груза. Он даже демонстративно передал все свои средства на хранение в крепостную казну. Правда, вместо золотых монет там были медные, примерно равные по весу. Золото же он забрал с собой, благо по объему оно не шло ни в какое сравнение с серебром, и его вполне можно было вывезти скрытно.

Затем навестил знакомый уступ, откуда забрал законно награбленное богатство. Хм. Как бы это иронично ни звучало, но по факту все именно так и обстоит. Серебро оказалось именно там, где и должно было находиться, и без каких-либо приключений перекочевало на заводного мерина.

В этот раз Сергей Федорович не стал повторять свою ошибку и держался подальше от дороги, дабы больше никого не вводить в соблазн. Одинокому путешественнику, не отягощенному повозкой, не так уж и сложно передвигаться в этих горах, имеющих множество пологих склонов. Единственное условие – нужно знать местность, и тогда, будучи верхом на лошади, ты без особых усилий доберешься до нужного места.

Если пешком, так можно управиться и еще быстрее. Даже при отсутствии обрывов склоны бывают настолько крутыми, что взобраться на них может только человек. Причем при наличии соответствующей обуви и альпенштока. Кстати, Сергей Федорович озаботился кошками. Точнее, стальными пластинами с шипами, крепящимися к подошвам посредством кожаных ремней. Имелись и два крюка из довольно качественной стали, которые надевались на руку за кожаные петли. Довольно грубые поделки, но работали вполне исправно.

Так вот, Шейранов знал путь до Кисловодска в обход существующих дорог. Это еще благодаря его слою, где у него хватало хороших знакомых среди местных. Ну и его тяге к настоящей охоте с выслеживанием добычи, а не загонной, когда ты стоишь на номере и являешься простым стрелком. Двигаясь по ночам, он без труда избежал нежелательных встреч и на рассвете после второй ночи прибыл в Кисловодск. Оттуда до Пятигорска он добрался уже обычным порядком.

Первое, что он сделал, – это посетил банк. Дабы избежать лишних разговоров, Сергей Федорович предложил банковскому чиновнику держать язык за зубами взамен за вознаграждение или проститься с жизнью. Причем сказано это было так, что тот сразу же поверил в искренность намерений столь известного по всей Кавказской линии офицера. Нужно ли говорить о том, что чиновник предпочел получить вознаграждение и тут же забыть о знаменательном событии, когда ему пришлось принимать переметные сумки, набитые серебряными и золотыми монетами.

Шейранов вовсе не опасался командования Корпуса. С чего бы, если он не нарушил никаких законов? А вот горцы – это дело иное. Едва избавившись от одних кровников, ему вовсе не хотелось обзаводиться другими. А для того чтобы связать нападение на дороге с пропажей большой суммы и внезапно разбогатевшим подпоручиком, проходившим службу неподалеку, много ума не требуется…

К тому моменту, когда вернулись Веснины, Темляков уже успел переселиться на прежнюю квартиру. Далее размещения на новом месте и разбора личных вещей дело не пошло, но выразительный взгляд и пара довольно интимных жестов со стороны Варвары Петровны безошибочно указали ему на то, что ночью ему все же придется ответить за все те треволнения, которые пережила его квартирная хозяйка. А она переживала, тут не было никаких сомнений.

Вернувшихся со сбора кизила Темляков и Охримова встретили, сидя за столиком в тени все того же орешника, с чашками чая в руках. Оно, конечно, у него хватало забот, но Сергей Федорович не захотел издеваться над своим подопечным. У того сердце было готово вырваться из груди от нестерпимого желания увидеть свою избранницу. Стоит ли говорить о том, что после упоминания об отношении к его персоне со стороны ее отца это желание усилилось многократно.

Кстати, прекрасно сознавая, что именно произойдет ночью, Темляков всем своим существом противился предстоящему. Господи, как же порой напрягал Шейранова этот своенравный дурачок, которому то и дело приходилось делать внушения и на пальцах разъяснять простые истины. Вот только было это практически бесполезно. Тут сказывались сразу несколько факторов.

С одной стороны, совершенно разное воспитание и как следствие – жизненные ценности. Так, например, Темляков был готов на самопожертвование. Случись беда, и ему ничего не стоило бы прикрыть своей грудью даже незнакомого человека. Был готов выйти на честный поединок грудь в грудь, понятия не имея, есть ли у него шанс вообще победить в схватке или нет. Чего в нем больше, глупости или безрассудной храбрости, Сергей Федорович даже не думал разбираться, потому что лично ему это претило.

С другой стороны, Темляков уже сформировался как личность, и перевоспитывать его было бы поздно. Можно лишь что-либо посоветовать, указать на ту или иную ошибку, разложить все по полочкам, но только ему самому предстояло решить – следовать ли указанным путем или сделать все по-своему. Разумеется, не сейчас, когда по жизни его вел Шейранов, но после, когда он останется один.

Кстати, Сергей Федорович хотел непременно женить молодого человека на Весниной, желая в первую очередь обезопасить его от самого себя. После женитьбы, причем по любви, взгляды порой меняются, и нередко весьма радикально. Хотя бы потому, что у мужчины возникает ответственность за кого-то другого. А уж когда появляются дети, картина и вовсе приобретает иные краски. Пусть не у всех, но у большинства.

– Извольте, господа, пока вас не было, появилась наша давняя пропажа, – все так же держа в руках чашку с чаем, произнесла Варвара Петровна, встречая своих постояльцев.

– Ого. Сергей Григорьевич? Какими судьбами? – дружелюбно улыбнувшись, произнес Иван Петрович, выбираясь из коляски.

Шейранов не мог не заметить, что делал он это с необычайной легкостью. Не было даже намека на то, что движения причиняют ему боль или дискомфорт. Просто невероятный контраст по сравнению с тем, что было на момент приезда Весниных на лечение.

Подпоручик обменялся крепким рукопожатием с отцом и сыном, приложился к ручкам матери и дочки. Шейранов не без удовольствия отметил, что Арина Ивановна сначала изменилась в лице, а затем вздрогнула ее рука, едва коснувшись его. А уж что творилось с Темляковым, словами описать вообще невозможно. В этот момент Шейранов предпочел дать полную волю своему подопечному, наблюдая за происходящим со стороны.

Обед прошел в тихой, уютной и даже семейной обстановке. Правда, если Виктория Сергеевна и Варвара Петровна все больше старались обсуждать местные новости, то молодой Веснин все время порывался поинтересоваться о том, как все происходило на войне. При этом в его взгляде было столько огня, что можно не сомневаться: дай только ему батюшка волю, и он сразу же поступил бы на военную службу. Причем непременно напросился бы сюда, на Кавказ. А куда еще-то, если Россия больше нигде не воевала?

Под таким напором молодого Веснина Темляков уже был готов гордо расправить плечи и начать вещать о своих подвигах, ну и чуть приукрасить при этом происходившее. Однако Шейранов поспешил его одернуть, напомнив о том, что подобные рассказы ни к чему хорошему не приведут. Виктор, оказавшись под впечатлением, очень даже может сбежать на военную службу, а там кто знает, как сложится его судьба.

А вот Арина, напротив, смотрит на Темлякова с явным испугом. Очень впечатлительная особа, и что-то подсказывало Сергею Федоровичу, что переживала она далеко не только за этим столом, и куда как более бурно. Ну и к чему измываться над ее впечатлительностью? Уж лучше развернуть плечи не от осознания собственного героического образа, а от того, что небезразличен такой девушке.

Странно. Но Сергей Григорьевич предпочел прислушаться к совету своей второй половины сознания. Возможно, это было связано с желанием самолично вести беседу с предметом сердечной привязанности. Если же он будет заниматься глупостями, его вторая ипостась попросту оттеснит его в сторону. А может, молодой человек начал наконец умнеть. В любом случае это не могло не радовать.