Ангелы бедствий - White Pawn

Так произошло и на этот раз. Мир распахнулся, стремительно раскинул свои просторы вширь и вдаль и над его головой, и вновь потрясенный Стас всю ночь просидел на подоконнике, таращась в небо и думал о том, что видит огромное, безбрежное черное море с мерцающими в нем звездами. Эта мертвая бездна поглотила все вокруг, и в ней остались лишь холодные, но красивые огни и их планета, медленно погибающая, растворяющаяся в этой бесконечности.

То, что он видел сквозь дурман, казалось ему чудом.

"Десаи не зря называл эту штуку магией".

Он открыл глаза, возвращаясь в реальность.

"Ангелы бедствий"…

— Мы сегодня собираемся сходить в какой-нибудь, бар, — проговорил он, словно в полудреме. — Обмоем повышение знакомых. Идем?

— Нет, спасибо.

— Я знал, что ты это скажешь, — он тихо засмеялся. — Не любишь пить?

— Не люблю "какие-нибудь бары", — ответила Настя. Стас не заметил, как она оказалась уже рядом с ним с заграждением.

— О чем ты сейчас думал?.. Извини, — она улыбнулась.

Стас кисло улыбнулся в ответ:

— Вспоминал прошлое.

Он оттолкнулся от заграждения:

— Проводить тебя домой? Ох, черт, прости…

Стас с улыбкой покачал головой, глядя на нее исподлобья:

— Прости, все время забываю.

— О чем?

— У тебя муж… Есть малыш?

— Нет, — сказала Настя. — Хотя мы и думали об этом. Наверное, пока длится все это, — она обвела руками вокруг, и Стас прекрасно понимал, о чем она. — Не сейчас.

Стасу показалось, будто она хочет добавить что-то еще, увидев, как он отвела взгляд и поджала губы.

"Возможно, она хотела сказать "ребенка никогда не будет", подумал он, и бросил еще один взгляд на город, на медленно плывущие друг за другом во мраке огни далеких машин.

"Десаи… Почему я вспомнил о нем?"

Стас отвернулся, шагнув с Настей к ступеням. На его лице застыло выражение какой-то сонной сосредоточенности.

"Старик здорово помог мне… Жив ли он до сих пор?"

Стас поежился, ощутив холод, когда они спустились с мостика, пряча руки в карманах пальто. Настя неуверенно шагнула поближе, и он поймал на себе ее изучающий взгляд.

— Что?

— Ты сказал, что вспоминал прошлое, — сказала она. — У нас у всех оно было неважным.

Стас промолчал. Он был полностью согласен с Настей, но сказать что-либо в ответ ему было нечего.

Здесь было очень светло. Большая лампа над головой словно бы источала злобу, ярость по отношению ко всем, кто вошел в это помещение. Белый свет беспощадно заливал эту комнату между камерой допросов и тюремной секцией штаб-квартиры. Вся атмосфера здесь была пропитана холодной ненавистью, и Аня отчетливо ощущала это, помимо холода, жгущего босые ноги.

Она стояла, опустив голову. На ней был лишь легкий черный комбинезон, с короткими рукавами до локтей и штанинами до колен. Сквозь спутавшиеся влажные волосы она исподлобья смотрела на дверь перед собой. Бледное лицо молодой женщины выражало полное отрешение, голубые глаза смотрели не моргая.

Офицеры из службы безопасности, облаченные в легкие черные униформы, не обращали на нее никакого внимания. Лучшие специалисты из службы безопасности могли поручиться — старший координатор Анна Ковалева не причастна к предательству мужа.

— Хорошо, — сказал один из офицеров, выслушав короткую инструкцию от своего командира по связи, и поднял на стоящую перед ним Аню взгляд.

— Вы можете войти.

Второй офицер сдернул с руки перчатку и приложил ладонь к дактилоскопическому замку. Лязгнувший замок заставил ее вздрогнуть и прийти в себя. Прерывисто вздохнув, она вошла в камеру.

Аня сама только что покинула подобное помещение, так не отойдя окончательно после процедуры допроса, но и сейчас ее сердце сжалось при виде этих стен.

Здесь было мало свободного места и мало света. В центре полутемной камеры располагался саркофаг с телом Ковалева. Большое окно в верхней части капсулы было открыто, и Анна тяжело сглотнула, увидев бледное лицо Дениса. Его глаза и верхняя часть лица были закрыты плотно прилегающей к коже черной маской, из центра которой вверх, в потолок уводили несколько влажных черных шлангов. Во всех углах этой камеры, под потолком крепились камеры наблюдения. Аня чувствовала на себе их холодные пристальные взгляды.

Чувствуя обжигающий холод от решетчатого пола, Анна приблизилась к капсуле.

— Денис, — тихо позвала она, глядя на его лицо, и тут же отпрянула, когда лежащий в саркофаге человек вздрогнул, словно бы проснувшись. В этом саркофаге и с этой маской на лице он напоминал какую-то чудовищную куклу, оживленную мистической силой, трупом, который вдруг зашевелился и заговорил. Аня ощутила ужас и отчаяние, подумав, что лежащий перед ней человек — тот, которого она любила.

— Анюта, — едва слышно ответил он. Вид этого влажного, знакомого и одновременно кажущегося чужим лица, с одними шевелящимися губами казался отвратительным. Анна ощутила жуткий коктейль ненависти, жалости, страха и отвращения.

— Что ты наделал, Денис… Что ты наделал…

— Я сделал то, что должен был, — едва слышно говорил он. Его шевелящиеся губы производили жуткое впечатление, и на какой-то миг Аня подумала, что почувствовала бы себя лучше, если бы смогла увидеть его глаза, или хотя бы лицо. Он тяжело всхлипнула, глотая слезы, привалившись к краю капсулы.

— Пожалуйста, отойдите от саркофага, — потребовал голос по селектору. — Не прикасайтесь к нему.

Аня бросила взгляд на холодный глазок камеры наблюдения в углу.

— Зачем?

— Так было нужно, Анют. Так было нужно.

— Ты все разрушил!!.. Как же мы теперь?..

Она замолчала, ощущая пробуждающийся стыд. Мысль о том, что за ними пристально следят и жадно ловят каждое их слово, заставила ее замолчать. Ее губы задрожали, но она нашла в себе силы тихо сказать:

— Ведь мы же хотели завести ребенка, Денис…

— Прости. Ничего не выйдет. Прости. Никакого ребенка. Жизнь одного человека ничего не значит в сравнении с тем, что должно произойти.

— Гад!! — Аня покачнулась, и бессильно упала на колени, закрывая лицо руками. — Га-ад!..

— Прости пожалуйста. Я люблю тебя.

Аня плакала, уже позабыв обо всем. То, что произошло, до сих пор не укладывалось в голове.

"Он и вправду предатель. Он лгал мне на протяжении всех этих лет"…

В глазах потемнело. Она вспомнила их расставание тем вечером, когда Денис уходил на ночную смену в "Перстень". Он лгал ей и тогда, хотя уже знал, что через несколько часов он по закрытому каналу блокирует транспортные узлы "Панциря", уничтожит комплекс и всех, кто там находится, и попытается бежать к своему неизвестному покровителю.