Живи и ошибайся 3 - Дмитрий Соловей

два трупа лежали в коридоре в причудливых позах. До последнего пытались сбежать, цепляясь за декоративные предметы в виде античных скульптур и ваз.

Самого Куроедова с секретарём обнаружили в одной из гостиных. Ксенофонта Даниловича я узнал не сразу. Свечи давали слишком неоднозначное освещение. Похоже, что забивали помещика со всей ненавистью и злостью, которая копилась многие годы. Лицо — одно сплошное месиво из костей и мозгов. Меня чуть не стошнило от этого зрелища.

— Кто это может быть? — всё же спросил я у своих охранников.

— Его благородие.

Переставил канделябр, чтобы стало светлее, и еле сдержал рвотный порыв.

— Евойный перстень на руке, — заверили парни охраны. — Как есть его.

Лично я из примет Куроедова мог только фасон одежды опознать. Ну и трость, лежащую рядом, как косвенное свидетельство. Секретарь застыл в позе эмбриона в двух шагах от господина. Этот сберёг лицо, но затылок ему проломили чем-то тяжелым, и не один раз.

Мы продолжили проверять дом. Я всё надеялся, что тот мертвец с перстнем не Куроедов, а кто-то другой. Вдруг сосед привычно путешествует, а это безобразие случилось в его отсутствие? Бойня здесь произошла ещё та. Охрана с саблями и пистолетами вся полегла. Похоже, их задавили массой. Мёртвых мужиков мы тоже находили. Полтора десятка, не меньше. Но выживших и сбежавших явно больше. Как оправдывать мужиков перед правоохранительными службами, я совсем не представлял. Свидетелей слишком много, да и мертвецов не спрятать.

Пока я обходил комнаты третьего этажа, парни начали выносить трупы на улицу, чтобы сохранить тела на морозе. Пусть дом уже сутки не отапливался, но запах от трупов уже появился. А топить какие-то комнаты придётся. Судя по всему, мне здесь долго сидеть. Возницы до Александровки доедут через день, но мне подмогу пришлют не раньше, чем через три дня. За это время многое может измениться. Бывшие крепостные в дальних деревнях ещё не знают, что Куроедова убили, но слухи не остановить. Есть вероятность, что придут грабить, а нас вместе с возницей всего двенадцать человек.

— Поставить одного человека у ворот. Сами ворота закрыть. Ночевать будем в доме. Затопить печи в трёх спальнях, — начал я давать распоряжения, когда мне доложили, что всех мертвецов сложили на заднем дворе. — Что в конюшне?

— Прошка воды лошадям сейчас греет, корма задал.

— Лошади все на месте?

— Дык… — не дали мне точного ответа.

— Там ещё собачки мёртвые, мы их из псарни вынесли, чтобы куда пристроить. Но коровушек подоить нужно, а баб нет.

Накинув шубу, я решил сам прогуляться до конюшни. На первый взгляд, крестьяне из господских лошадей не взяли ни одной. Слишком уж приметные кони. Проблема пристроить, да и указать на убийц могут одним своим присутствием. Зато псарня оказлась пустой. Ничуть я не удивился, когда узнал, что всех собак забили. А нечего было Куроедову устраивать загонную охоту по крестьянским наделам, гоняя и самих мужиков!

Эти дружелюбные на вид собаки были натасканы доезжачими так, что человека могли порвать, и крестьянских детей часто калечили. Холопов, следивших за собаками, убили там же. Их уже вынесли и положили с остальными трупами.

Во флигеле и на скотном дворе ни живых, ни мёртвых мы не обнаружили. Только жалобно мычащие коровы и повизгивавшие свиньи. К животным в это время отношение уважительное, а уж к кормилицам коровкам особенное. Двое из моих охранников взялись доить бурёнок. Молоко пить вряд ли будем, свиньям отдадим, но коров спасём.

Так до рассвета и занимались делами. Спальни протопили, но ночевать в них не пришлось. Собирали трупы, возились с животными, готовили для себя еду из найденных в дальних кладовых припасов. К слову, мертвецы аппетит никому не испортили. Жрать хотелось неимоверно. Мы же в Несмияновке на ходу перекусили и поспешили в имение Куроедова, а здесь столкнулись с тем, что все припасы на кухне выгребли до нас. Осталось что-то по углам. Наверняка опытная хозяйка могла бы приготовить поесть, но парни из охраны подобными навыками не владели.

— Бабу нужно привезти, — озвучил я очевидный факт.

— Из Михайловки поди все разбежались, — ответил мне один из охранников.

— Езжайте в Волынцево или дальше. Нужны люди, чтобы за домом смотреть.

Четырёх человек и свои сани я отправил в деревню, когда совсем рассвело, а сам решил хоть немного вздремнуть. День обещал быть не менее суетным, чем ночь. Да и при солнечном свете я хотел ещё раз внимательно осмотреть мертвеца, которого определили как Куроедова. Здесь нужно точно удостовериться, чтобы не наделать ошибок.

И только-только я поднялся по ступеням парадного входа, как у ворот услышал шум. Прискакали обратно мои посыльные, да и сани с возницей вернулись.

— Ваше благородие, Георгий Павлович! Мужики идут!

Что за мужики, я выяснять не стал, а метнулся в холл, где на тумбе пристроил ружьё. К тому моменту как вооружился, ворота уже заперли, а охранники были готовы дать отпор.

Мужики из числа бывших крепостных Куроедова не пришли, а приехали. Два десятка на санях-розвальнях прибыли не просто так. Не иначе добро хозяйское оприходовать, даже для этого дела транспорт взяли. Ну и дубинки с вилами — оружие сельского пролетариата — с собой прихватили. Морды имели угрюмые, но решительные.

Выходить за ворота я не рискнул, но было необходимо поговорить с мужиками.

— Прошка, лестницу неси! Кирьян, бери моё ружьё. Я тебе показывал, как стрелять. Устим, Васька, несите бревно. Начнут ломать ворота, подоприте им! — выкрикивал я команды.

Охранники выполнили мои распоряжения быстро и точно. Мужики ещё только тормозили лошадок, а я уже по лестнице взобрался на опорный столб ворот, чтобы вести разговор, который начал с конкретного наезда:

— Вы что, все на каторгу в Сибирь захотели?! Барина убили и решили поместье ограбить?! Разбойничать?!

Ораторствовал я один, не допуская диалога. Да и ответ со стороны мужиков не подразумевался. Приплёл старца Самарского, заверил, что грехи он отпустит, назначит покаяние и так далее. Главное, сейчас не усугубить и не дать повода для претензий со стороны наследника и властей.

— Разграбить имение я не дам, зато приму всех желающих в качестве наёмных работников. Кто-то мне не верит? Спросите сами у моих крестьян. Они в качестве крепостных неплохо жили, а сейчас и подавно. Деньгу хорошую зарабатывают, живут в тепле и сытости.

Не менее получаса расписывал перспективы работы на моих предприятиях. Больше налегал на обеспечение продовольствием и что выдам припасы на зиму бесплатно всем, кто придёт.

Куда ж деваться? Пришлось обещать. Мне действительно требовались люди, знающие производство красителей. Бизнес Куроедова накрылся медным тазом. А