Отель «Дача» - Аньес Мартен-Люган
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Вопреки всем звучавшим у меня в мозгу «почему», последние мелкие крохи возмущения, остававшиеся до сих пор, бесследно исчезли. По щеке сползла слеза. Василий стер ее большим пальцем, и его ладонь задержалась на моем лице. Мы смотрели друг на друга не отрываясь. Мое сердце стучало слишком быстро. Я как будто задыхалась, но это было приятно. Меня потрясло его признание, как и ладонь на моей щеке, как и огромная радость, которую я испытала сегодня ночью. Я парила над землей, теряла почву под ногами, переставала различать, чего хочу и чего не хочу.
– Спасибо, – прошептала я. – Спасибо, что приехал, чтобы в последний раз увидеть отца, и спасибо, что рассказал мне.
– Я не планировал делиться с тобой, но не жалею, что сделал это.
Мы постояли не шевелясь еще несколько минут, но я не призналась, что мне его не хватало. Зачем говорить? Я ведь и сама не могла объяснить себе это. А потом я все-таки нехотя отошла от него.
– Пожалуй, мне пора на маслобойню, надо проверить, спят ли дети.
Василий мягко улыбнулся. Он был спокоен, будто освободился от всех забот.
– Спокойной ночи.
Никакая сила не могла помешать мне поцеловать его в щеку. Его ладонь на мгновение легла на мою спину. Все произошло так быстро, что я засомневалась, было ли это на самом деле.
– До завтра, – едва слышно произнесла я.
– Да, до завтра.
Глава тринадцатая
«Дача» сияла. «Дача» жила. Все было готово, мы все успели. Солнце садилось, и его лучи, пробивавшиеся сквозь листву каменных деревьев, светили прямо на фасад. К счастью, мистраль поостерегся являться на наш праздник. Столы с белыми скатертями были накрыты. Свечи приготовлены, мы зажжем их, как только понадобится, гирлянды тоже. Музыканты, смеясь, заканчивали настраивать инструменты. Мое сердце обливалось кровью. Год назад здесь были Джо и Маша, живые и веселые. Сегодня я тосковала по ним еще больше, чем обычно, но они будут незримо витать над нами, оберегая наше застолье. Как бы они были рады, что Василий сейчас среди нас.
Утром я проснулась после прекрасного, ничем не потревоженного сна и испугалась, что между нами может возникнуть некая неловкость. Но я заблуждалась. Весь день мы провели бок о бок, заканчивая последние приготовления, я держала при себе свои «почему», чтобы наслаждаться каждым мгновением. Василий наверняка об этом догадывался, потому что часто одаривал меня взглядами полными благодарности. Однако иногда его улыбка снова становилась печальной и задумчивой. Я запрещала себе думать об ответах, которые от него услышу. Они могли относиться только к нашему будущему. Загрустив, он быстро справлялся с собой и снова бросался в водоворот безумного дня. Хорошее настроение возвращалось к нему и передавалось мне.
Ровно в шесть часов вечера клиенты, бездельничавшие до этого возле бассейна, дружно покинули террасу, а те, кто днем гулял по окрестностям, пришли пораньше, и, как каждый год в день большого летнего праздника, все гости отеля словно по волшебству скрылись в своих номерах. Я осталась одна в холле и посмеивалась про себя. Традиции оставались незыблемыми, и это внушало энтузиазм.
– Полное затишье, как по свистку! – бросил Василий, подходя к стойке. – Наступил час душа!
Я засмеялась, на сей раз в голос, – оказывается, он помнит.
– Отец все так же злился?
– В прошлом году мы боялись, что он отключит воду.
Тут и Василий расхохотался. Все клиенты начинали готовиться и наводить красоту одновременно, и Джо опасался за прочность бойлера. Он требовал от нас полной тишины, чтобы прислушаться к шуму в трубах. Существовал единственный способ отвлечь его от страхов – сделать традиционную фотографию сезона, чтобы пополнить коллекцию на стене воспоминаний.
– Кстати, – продолжила я, – сейчас как раз время фотосессии. Поможешь мне собрать команду?
Через пару минут мы все уже были на крыльце. Василий попытался сбежать, но я не позволила, да и не я одна, все потребовали, чтобы он был с нами. Но только я догадалась, насколько он взволнован, заметив, как он ерошит волосы. Амели подтолкнула его ко мне, и он подошел, глядя на меня в упор. Нас посетило общее воспоминание…
Накануне его отъезда была отельная вечеринка – не большой летний праздник, но все же праздник, – и Джо с Машей настояли на том, чтобы сделать в этот вечер фотографию очередного сезона. За три месяца я немного пообтесалась, но оставалась дикаркой и потому забилась в угол, чтобы обо мне забыли и, главное, чтобы не появляться на снимке. Василий с этим не согласился и пришел за мной. Не говоря ни слова, но строго глядя на меня, он взял меня за руку и вытащил на крыльцо. Я попыталась улизнуть, но он меня не отпустил и шепотом велел улыбнуться. И вот сегодня вечером мы снова рядом, только на сей раз пришла моя очередь заставлять его сниматься.
– Ну вот, все на месте, а теперь давайте быстро-быстро, – поторопил нас Шарли. – У меня и другие дела есть!
Обязанность увековечить этот особенный сезон взяла на себя певица музыкальной группы. Она попросила нас встать потеснее, чтобы все вошли в кадр. Я встала вплотную к Василию, и по моему телу пробежала такая же дрожь, как накануне, когда он стер слезу с моей щеки.
– Все в порядке? – прошептал он мне на ухо.
Я посмотрела на него, и время остановилось.
– Василий! Эрмина! Соберемся на пару секунд!
Не пытаясь скрыть смущение и волнение, мы обменялись улыбками и повернулись к объективу. Как только снимок был сделан, Шарли свистнул, снова бросая в бой свои войска: сегодня они будут на кухне вчетвером, чтобы справиться с готовкой на такое количество гостей. Вся команда снова заняла боевые позиции. И вечер начался. Первые автомобили въезжали на парковку, первые клиенты выходили из номеров.
Через полчаса праздник был в разгаре. Со всех сторон раздавались раскаты смеха. Приехал Габи и теперь восседал на террасе ресторана. Я порхала от группы к группе, чокалась с завсегдатаями, но не делала больше одного глотка – мудрый Машин совет – и краем глаза следила за нанятыми на сегодняшний вечер работниками, слегка ошарашенными обстановкой, в которую попали, а особенно предложениями клиентов выпить с ними. Я была особенно внимательна к гостям, впервые участвующим в празднике «Дачи». Им было чему удивиться! Василий встречал входящих, как раньше это делал Джо. Его непринужденность поражала. «Дача» была его стихией. Друзья его родителей и соседи старались завладеть им, что было неизбежно, так как он вырос на глазах этих людей. Новость разлетелась по округе не без помощи Габи…
