Война племен. Проклятые земли - Маркус Хайц

Гном прибыл в скромный дворец в столице, который в лучшем случае можно было назвать небольшим замком. Дворец находился на самой высокой из трех гор, на которых, собственно, и раскинулся город Тригорье, столица королевства Ургон.

Дерево в этой гористой стране было очень дорогим, и потому все здесь было построено из камня. Город выглядел так, будто кто-то сложил его из разноцветных кубиков. Ни одно строение не стояло под соломенной или тесовой крышей. Кровли делали из каменных балок и сушили на них белье, фрукты или мясо.

Столь пестрым город казался из-за того, что дома возводили из разных видов камня, а стены потом украшали геометрическим орнаментом. Гному нравилось, что стены в Тригорье столь надежны, а город со всех сторон окружен горами, — это напоминало ему родной дом.

— Я никогда не хотел быть королем. — Низенький толстый человек лет сорока пяти, восседавший на троне, указал на портрет юноши с длинными светлыми волосами. — Вот он, король Ургона. Лотаир… — Его голос сорвался, и вельможа закрыл руками исказившееся маской отчаяния лицо. Из-под его пальцев потекли слезы.

Ромо изо всех сил старался не выказывать презрения, вызванного столь неподобающим поведением короля. Отвернувшись, он обвел взглядом тронный зал, ожидая, что Беллетаин возьмет себя в руки.

Наконец король смахнул слезинки, закатившиеся ему в бороду.

— Прости меня. Так больно… Мой любимый брат умер семь солнечных циклов назад, когда мы вышли на бой с троллем. Мне же этот тролль раскроил череп. — Он постучал по своему шлему. — С тех пор мое лицо изуродовано и я вынужден постоянно носить шлем, иначе моя голова развалится, как перезрелый плод. А теперь, словно этого недостаточно, боги отняли жизнь у моего племянника. Я любил его, как родного сына.

Этих слов Ромо и дожидался. Он уже давно понял, что не встретит здесь такого отпора, как у принца Маллена. Если правильно подобрать мелодию, скоро Беллетаин будет плясать под его дудку.

— Простите, мой король, но не боги повинны в этом. Гномы привели его к гибели.

Беллетаин устало поднял глаза, внимательнее присматриваясь к гостю.

— Гномы? Такие, как ты? Ну так подойди сюда, чтобы я мог убить тебя. — Его ладонь легла на рукоять меча.

— Нет, не такие, как я. Я говорю о племени Четвертых, осевших на северо-востоке твоей страны. Они пользуются сокровищами Коричневых гор, принадлежащих тебе. — Ромо подошел к королю поближе, глядя в его пустые безумные глаза. Да, с этим жалким человечком сладить будет просто. — Гномы ждали слишком долго и не вмешивались в бой. Если бы они участвовали в сражении под Пористой, Лотаир был бы жив. Но нет, они вступили в сражение только у горы Черное Ярмо.

— А ты и твое племя? Вы же ненавидите гномов и…

— Именно поэтому мне нетрудно раскрыть этот заговор и рассказать тебе правду об остальных гномах, — быстро подхватил Ромо, не позволяя королю увести себя с намеченного пути. — Они никогда не признают, что обладали волшебным топором с самого начала. На самом деле они выжидали, чтобы появиться в решающий момент и выставить себя спасителями Потаенной Страны. Люди должны были попасть в беду. Твой племянник стал жертвой интриги.

Беллетаин сморгнул.

— Я не верю твоим словам, — вдруг рассмеялся он. — Зачем им…

— Признание и власть, — вновь перебил его Ромо. — Им нужно признание людей, потому что, по их мнению, люди не ценят их службу у Врат Потаенной Страны. Теперь же гномы вдруг стали героями и спасителями народов и легко смогут завоевать всеобщее расположение. Еще совсем немного — и создания, повинные в смерти тысяч людей, будут сидеть в каждом тронном зале в роли советников королей и станут тайными правителями Потаенной Страны. Даже эльфы — и те им поверили. — Он повернулся к портрету Лотаира. — Мы, гномы племени Лоримбура, не забыли о долге. Мы скромные стражи Врат, а не узурпаторы.

Его речь пришлась королю по вкусу.

— Я должен подумать над этим, — с болью в голосе сказал Беллетаин. — Твои слова столь ужасны, что у меня от них болит голова. — Он схватился за лоб, и гном увидел, как от прикосновения пластины, вшитые под кожу, зашевелились. — Иди, гном. Я пошлю за тобой, когда… — Вдруг он закричал, и его руки вцепились в подлокотники трона.

На крик в зал вбежало трое целителей. Один придержал голову Беллетаина, второй снял шлем, под которым показались повязки. Третий проколол иголкой кожу, и наружу, в подставленную бронзовую миску, тут же хлынула розовая жидкость.

— Отправляйтесь к себе, — попросил целитель, сжимавший голову короля. — Пройдет какое-то время, прежде чем он сможет поговорить с вами.

Что-то буркнув в ответ, гном повернулся и вышел. Ромо был уверен, что вскоре сможет сделать короля Ургона своим союзником в войне с другими гномами. Так будет воплощен в жизнь второй пункт плана, разработанного его дядей.

Потаенная Страна, Гаурагар, столица бывшего волшебного королевства Лиос-Нудин Пориста, весна 6234 солнечного цикла

Нармора со всех ног бежала по коридорам дворца, забыв о том, что следует беречь силы, чтобы не навредить ребенку, — сейчас ее интересовала только судьба возлюбленного.

Запыхавшись, она схватилась за бок. Из-за беременности полуальвийка очень быстро уставала. Женщина чувствовала, что ребенок толкается, выражая недовольство беготней.

Перед комнатой, в которой Андокай занималась ранеными, стоял Джерун.

— Пропусти меня, — потребовала Нармора, пытаясь обойти охранника, но сделать это было практически невозможно. Гора стали не сдвинулась с места и не позволила женщине пройти. — Андокай, скажи своему телохранителю, чтобы он пропустил меня, иначе, клянусь, я и сама пройду!

Из-за двери что-то тихо сказали, и Джерун мягко отступил. Доспех при этом странно скрипнул, словно на железо сильно надавили.

Распахнув створы, Нармора ворвалась внутрь. Волшебница склонилась над кроватью, на которой с закрытыми глазами лежал Фургас. Его лицо покрывал пот, а простыни на кровати казались влажными.

— Любимый мой… — в ужасе прошептала Нармора, подходя поближе. — Как побелели его губы, — тихо сказала она. И тут увидела повязку на животе, пропитанную кровью. — Он…

— Нет, — отрезала Андокай. — Говори тише, иначе ты ему навредишь. Нападавший смочил меч в какой-то неизвестной мне ядовитой жидкости. Если бы стражники не принесли мне его сразу, он был бы уже мертв, Нармора. Но Самузин сохранил ему жизнь.

Полуальвийка, разрыдавшись, упала на колени.

— Благодарю вас, почтенная Андокай. Я у вас в долгу.

Волшебница жестом приказала ей встать.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});