Юлий Ким - Ким Юлий Черсанович

1974

БЛАТНАЯ ДИССИДЕНТСКАЯ

Мы с ним пошли на дело неумело, Буквально на арапа, на фу-фу. Ночами наша «Оптима» гремела. Как пулемет, на всю Москву. Ходили мы с таким преступным видом. Хоть с ходу нас в Лефортово вези. Причем все время с портфелем набитым. Который дважды забывали мы в такси. Всё потому, что против органов закона Мы умеем только спорить горячо, А вот практику мы знаем по героям Краснодона Да по «Матери» по горьковской еще. Но Лубянка — это не Петровка, У ней серьезная большая подготовка, У ней и лазер, и радар, и ротор, И верный кадр дворник дядя Федор. Покамест мы статую выбирали. Где нам удобней лозунг раскидать. Они у нас на хате побывали. Три доллара засунув под кровать. Покамест мы звонили по секрету В английскую газету «Морнинг стар». Они за нами всюду шли по следу, А дядя Федор кушать водку перестал. А мы на «Эре» множили воззванья У первого отдела на глазах, И ни на что не обращали мы вниманья. Хотя хвосты висели на ушах. И пришли к нам органы закона, И всю «Оптиму» накрыли поутру, И, три доллара торжественно изъяв во время шмона. Увязали нас и ЦРУ. Да, Лубянка — это не Петровка, Своя подманка и своя подловка. А дядя Федор стоял и качался, И посылать посылки обещался. О, загадочная русская душа!.. 1979

ЛОШАДЬ ЗА УГЛОМ

Я как-то видел психа: Он был помешан тихо На очень странной мысли. Что лошадь за углом. Нет, так-то он нормальный был. Газеты чел, супругу чтил. Но убежденно говорил. Что лошадь за углом. И вот об этом случае В компании друзей Поведал я при случае. Чтоб было веселей. Друзья переглянулися: А в чем же анекдот? Лошадка — вон на улице, Налево от ворот. Я несколько опешил, Переменил сюжет: Лимонов, мол, до лешего. Зато картошки нет, И водка все дороже, И толку мало в чем, И лошадь… — А что лошадь? Налево, за углом! Кой-как походкой шаткою Я выбрался от них, И за угол украдкою — Там пусто! Я не псих! Я к доктору-спасителю: Такая, мол, фигня. А он: «Так-так, не видели. Средь бела дня — не видели, Все видели — вы не видели», — И смотрит на меня! Я улыбнулся кривенько: Простите, пошутил. И вон из поликлиники, И всю неделю пил, Но с кем бы ни кутил я. Мне каждый говорит: Далась тебе кобыла! Да пусть себе стоит! И я поплелся к местному Чудному чудаку. Ну и под «Экстру» экспортную Все как на духу. «A-а, говорит, мой милый. Вы вон, говорит, о чем! Нет никакой кобылы Ни за каким углом. Но знаете — не трожьте. Не лазьте за углы. Пускай уж лучше лошади. Чем горные орлы!» [1980]

КАРУСЕЛЬ

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390}) Прибежали босиком. В огороде врыли кол. Три-четыре — прицепили Для вращения кругом Двух слонов, двух лошадок. Двух жираф и двух гусей. Осмотрели: все, порядок. И пустили карусель. Заскрипели древеса Заводного колеса И пошли, и побежали. Побежали без конца Два слона, две лошадки. Две жирафы, два гуся Через грядки без оглядки. Глазом во поле кося. А хозяин с бородой: «Ой смотри, народ честной! Во, хреновина какая. Чай, не видели такой: Гуси-лебеди, лошадки. Две жирафы, два слона — И все прямо без оглядки. Но при этом никуда!» Собралося сто детей Посмотреть на карусель. Поглядели, погалдели Да и сели на гусей. На слонов, на жирафов. На лошадок и коней. Покатались, испугались И домой пошли скорей. А хозяин сукин сын: «А я чхал на ваш алтын! Не хотите — как хотите, Покатаюся один На слоне, на жирафе Либо через одного! Во хреновина какая! Больше нет ни у кого». В огород сержант пришел И составил протокол, И согласно протокола. Взял и выворотил кол. Гуси — в пруд, кони — в поле. Две жирафы — сразу в лес, А слоны махнули в Индию, В город Бенарес!