Авантюрист - Мариус Габриэль

— Да. Мне бы этого хотелось.

— Отлично. Когда приедем домой. — Казалось, только сейчас Тереза по-настоящему повеселела. — Обычно о книгах я разговариваю с Деви, но мы думаем настолько одинаково, что нам в общем-то не о чем говорить. Она заказала для меня много новых романов в книжном магазине в Оксфорде, в Англии. Их скоро должны прислать.

— Наверное, вы с Девон очень близки, если думаете одинаково, — сказала Ребекка, удивляясь про себя, как Терезе, такой непростой, погруженной в себя, могут приходить в голову те же мысли, что и спокойной, уравновешенной Девон.

— Конечно. — Она бросила взгляд на Ребекку. — Но знаешь, мы ведь не настоящие сестры. Мы обе приемные.

Ребекка откашлялась.

— Твой отец мне этого не говорил.

— Но мы очень близки. Это ведь чепуха, родные мы по крови или нет, верно? Я имею в виду, что по-настоящему важно только то, кто тебя воспитал. С кем ты выросла. — Она пристально смотрела на Ребекку своими ясными серыми глазами. — Как ты думаешь?

— Да, — напряженно отозвалась Ребекка. — Полагаю, ты права. В формировании характера человека наиболее важным является то, кто его вырастил и воспитал. Но и то, что ты называешь чепухой, тоже важно.

— Что касается меня, то я бы не хотела встретиться со своей матерью. С той, что меня родила, — быстро проговорила Тереза и отвернулась к окну.

— Не хотела бы? — спросила Ребекка, чувствуя, как сжимается сердце.

— Нет, никогда, — холодно произнесла девочка с каменным выражением лица. — Девон не может встретиться со своими настоящими родителями, потому что они оба умерли. А мои живы, но я не хочу с ними встречаться. И зачем? Они отказались от меня сразу же, как я родилась. Наверное, не могли дождаться, чтобы от меня избавиться. Почему же, спрашивается, они должны как-то интересовать меня?

У Ребекки пересохло во рту.

— Может быть, у них все было не так просто, как тебе кажется, — начала она, но Тереза тут же парировала своей железной логикой:

— Что значит не так просто? Мне было восемь дней от роду, когда моя мать отдала меня чужим людям. Восемь дней! Видимо, очень не терпелось. Как подумаю об этом, места себе не нахожу. Наверное, это будет продолжаться до конца жизни. Разве такое можно простить?

В джипе наступила напряженная тишина. Ребекка вела машину как на автопилоте, тупо глядя перед собой, чувствуя, как все внутри оцепенело. Интересно, неужели Тереза до всего этого додумалась сама? Или ей кто-то внушил? Не Барбара ли Флорио?

— Хм, — подала она наконец голос. — Я полагаю, это логично. А откуда тебе известно, что твои настоящие родители живы?

— От папы. В позапрошлом году он сказал, что может попытаться организовать для меня встречу с ними. Но я не проявила интереса.

— А почему он захотел это сделать? — спросила Ребекка.

— Потому что я начала плохо себя вести. Было несколько неприятных происшествий. Вот он и подумал, что, может быть, встреча с ними поможет.

— А если бы и вправду помогла?

— Да ты что! Я бы, наверное, взбесилась еще сильнее. Мама встречалась с моей настоящей матерью еще до моего рождения. Она мне рассказывала о ней. Уж не помню точно, в чем там была причина, но той непременно нужно было от меня избавиться. Кажется, она не желала, чтобы вообще кто-нибудь знал, что она беременна. В общем, ей хотелось заниматься своей собственной жизнью. Без ребенка.

— А твоя мама сказала, сколько лет было той женщине? — тихо спросила Ребекка.

— Какая разница, сколько ей было лет? Факт, что она была достаточно взрослая, чтобы иметь детей. А значит, и достаточно взрослая, чтобы понимать, что делает.

— Такое совсем не обязательно, — сказала Ребекка.

— Почему же не обязательно? Обязательно. Ей не следовало меня заводить, раз она такая.

— То есть сделать аборт? Но на это решиться очень трудно.

— Лично я сторонница права женщин выбирать возможность прерывания беременности, — объявила Тереза твердым голосом. — А ты за запрет абортов?

— Это очень сложная проблема. Но как человек, имеющий отношение к здравоохранению, я дала клятву защищать жизнь во всех ее проявлениях.

— Даже если эта жизнь для кого-то сплошной кошмар? — возразила Тереза. — То есть пусть матери рожают детей, которых заранее ненавидят? Нет, я не согласна. Врачи должны помочь женщинам избавиться от нежеланного ребенка.

— Но ведь в таком случае тебя бы тоже сейчас на свете не было.

— А я о чем говорю? — чуть слышно выговорила Тереза.

Ребекка была шокирована.

— Ты хочешь сказать, что предпочла бы вообще не родиться на свет? Чтобы не существовало целого мира, заключенного внутри тебя, со всем его многообразием, со всеми его красками? Ты хочешь сказать, что тебе было бы лучше, если бы всего этого не случилось?

— Ты меня не поняла, — сказала Тереза тем же самым напряженным голосом и дернула золотой ключик, висящий у нее на шее.

Ребекка почувствовала себя совершенно опустошенной, понимая, что опять совершила ошибку. Она явно недооценила трудности сближения с Терезой и завоевания ее доверия.

— Тереза, — произнесла она после длительного молчания, — ты представляешь собой уникальное, бесценное, удивительное создание. Если бы ты не родилась, этот окружающий мир был бы сейчас беднее. Твое существование уже повлияло и еще повлияет, обогатит жизнь огромного количества людей. Возможно, ты станешь учительницей и научишь детей понимать большую литературу. Или, может быть, создашь прекрасные фильмы или сочинишь чудесную музыку, напишешь замечательные книги. Может быть, ты станешь любящей матерью, какой не смогла стать твоя настоящая мать, и это будет самым важным деянием твоей жизни. Никогда не надо жалеть, что ты родилась. От такого сожаления на душе становится темно. А надо, чтобы было светло.

Тереза продолжала с силой дергать золотой ключик, так что цепочка врезалась в ее бледную шею. Ребекке показалось, что она вообще ее не слышит. И вообще, возможно ли пробить этот панцирь? Она хотела сказать еще что-то, но подходящих слов не находилось. Найдутся ли они когда-нибудь?

Они подъехали к дому и начали выгружать покупки. Ребекка нервничала, предвкушая встречу с Флорио, но первом появилась Девон. Она торопливо сбежала вниз из кухни и встретила их в холле.

— Тери! Что с тобой случилось?

— Ничего со мной не случилось, — ответила Тереза. — Я ездила с Ребеккой на рынок.

— Это так безответственно! — выдохнула Девон. — Знаешь, что тут творилось с папой?

— Я оставила ему записку, где все написано, — сказала Тереза, передавая сестре корзину. — Он знал, где я.