Линия огня - Василий Орехов

Динка приблизилась к нему, поцеловала в щеку.

– Давай, Енот, - хрипло сказала она. - Поправляйся, мясо. Я потом как-нибудь персонально для тебя станцую в «Штях». Прямо на твоем столике.

– Круто, подруга, - пробормотал Енот, утомленно опуская голову. - Это того стоило…

– Все, потащили! - забеспокоился Муха. - Хватит терять время!

И они с Бахчисараем поволокли пострадавшего коллегу в сторону Болота.

– Муха! - крикнул я им в спину. - Ты знаешь что, спроси-ка у Доктора…

– Что? - отозвался Муха, не дождавшись продолжения.

– Нет, ничего, - сказал я. - Привет передай от Хемуля.

– Ладно.

Мы с оставшимися бродягами и Динкой свернули влево, где Патогеныч обнаружил широкий проход между аномальными полями. Наш отряд стремительно рассасывался, а ведь нам еще необходимо было как-то добраться до Периметра через нижние уровни, после выброса наверняка превратившиеся в настоящие полосы препятствий для спецназа. И не следовало забывать, что Динкой кто-то по-прежнему очень сильно интересуется - кто-то, обладающий весьма впечатляющими способностями. Нам, похоже, удалось окончательно сбить преследователя со следа после выброса, однако на маршруте нас еще вполне могли ожидать увлекательные сюрпризы.

Я уже начал жалеть, что передал привет Доктору. Мы ведь сейчас не так далеко от Болота. Не дай бог вычислит, где мы, и вышлет погоню. На самом деле мне жутко хотелось задать ему вопрос: какого черта, уважаемый? Для чего ты затеял эту странную игру? Посоветовался бы со мной, глядишь, и нашли бы какой-нибудь более разумный выход…

Когда я услышал позади тяжелый топот и земля под ногами начала содрогаться, я вначале подумал, что мои опасения оправдались. Однако вряд ли Муха с Бахчисараем, тем более нагруженные Енотом, смогли добраться до дома Болотного Доктора за четверть часа. Это не были слуги Доктора, на самом деле это был дикий гон - обезумевшее стадо кабанов и собак, вывернув из-за холма, со страшной скоростью устремилось к нам, растянувшись по всей ширине коридора между аномальными полями. Вздымая брызги жидкой грязи, мутанты мчались прямо на нас, словно несокрушимая армия крестоносцев в каком-то древнем фильме. Время от времени какая-нибудь оказавшаяся на краю гона слепая собака, получив случайный тычок от стремглав мчащейся соседки или обезумевшего в толпе секача, вылетала за пределы трассы и либо оказывалась моментально сплющенной, если попадала в длинную гряду сросшихся боками гравиконцентратных плешей справа, либо с фейерверком и грохотом запекалась до аппетитной коричневой корочки в растянувшейся слева линии электромясорубок.

Пытаться бежать от стада мутантов, когда не знаешь, какая дрянь поджидает тебя впереди, через пару десятков метров, даже не смешно. Лучший способ спастись от гона - это уйти с дороги, увернуться от него: неведомо чем перепуганные и взбудораженные животные пронесутся мимо со скоростью локомотива, не отвлекаясь на такие пустяки, как вкусно пахнущий сталкер. Однако у нас с бродягами не было возможности покинуть трассу мчавшихся сломя голову озверевших монстров. Оставалась единственная возможность: встретить звериную толпу плотным огнем из четырех стволов. На моей памяти были случаи, когда группе опытных бойцов удавалось рассеять гон и заставить обезумевших мутантов, понесших серьезные потери, отвернуть в сторону. Вот только патронов у нас для такой операции после целого дня приключений оставалось, прямо скажем, не густо, а кабаны все вылетали и вылетали из-за холма, бросаясь вслед за своими собратьями, которые уже преодолели половину пути до нашего замершего на месте отряда.

В общем, выбора у нас не оставалось. Подпустив зверье метров на триста, чтобы не расходовать зря драгоценные патроны, мы открыли стрельбу из автоматов и снайперской винтовки. Динка держала «хай пауэр» наготове, но так пока и не сделала ни одного выстрела, понимая, что для пистолета это слишком большое расстояние, чтобы надеяться всерьез подстрелить кого-нибудь. Срубленные прямыми попаданиями крупные кабаны кувыркались через головы прямо под ноги набегавшим собратьям, вызывая среди них переполох и толчею. Отчаянно прорываясь через завалы барахтающихся тел, чернобыльские псы спотыкались, оскальзывались, шарахались в разные стороны и попадали в аномалии, щедро окроплявшие толпу их нечистой с прозеленью кровью. В нескольких местах между попавшими в неистовое столпотворение мутантами возникла отчаянная грызня насмерть. Припять-кабаны поддевали на клыки слепых собак и швыряли их влево и вправо, чернобыльцы бросались на соседей, до живого мяса располосовывая друг другу облезлые бока и мохнатые холки. Тем не менее стремительный поток зверья, то и дело закручиваясь в возникающих из-за нашей стрельбы водоворотах, все же неудержимо несся прямо на нас; нам удавалось только задержать его продвижение, но не остановить совсем.

Долго держать стрельбу в таком темпе мы не могли. Первой замолчала снайперка Гуся. Отмычка инстинктивно попытался броситься в обратную от надвигавшейся армии монстров сторону, но через несколько метров замер как вкопанный: похоже, ему показалось, что прямо по курсу он разглядел гравиконцентрат. Потом захлебнулся автомат Патогеныча, и мой приятель, свирепо тряся бородой, напоследок угостил противника оставшимися выстрелами из подствольника, разнеся в клочья нескольких тварей и ранив еще десятка полтора. А через пару секунд иссяк и мой последний магазин. И когда мы принялись забрасывать приблизившихся мутантов ручными оборонительными гранатами, отчетливо осознавая, что получаем отсрочку лишь еще на несколько секунд, в набегающую толпу прицелилась Динка: это уже совершенно ничего не могло изменить, но она все же планировала прихватить с собой на тот свет еще парочку мерзких мутировавших тварей, прежде чем остальные сотрут нас в порошок. Молодец девочка, настоящий боец.

Отгремели последние взрывы, вырвавшие из толпы целую стаю слепых псов и посекшие осколками троих кабанов. Еще несколько мгновений слышались только несмолкаемый усиливающийся грохот десятков копыт и лап, тяжелое дыхание, рев и жуткие завывания умирающих. Перекошенные свирепые морды уродливых существ, летевших прямо на нас, стремительно приближались. Однако мозг отказывался верить, что через несколько ударов сердца нас превратят в окровавленный фарш. Как это часто бывает со мной в такие минуты, внутри у меня не было ни страха, ни отчаяния, ни тоски - только предельная сосредоточенность. Я шагнул к Динке и порывисто обнял ее сзади, крепко прижав к себе.

Однако выстрелить ей так и не пришлось. Никто из нас не успел произнести ни одной из тех героических пошлостей, какие обычно произносят сталкеры перед лицом неминуемой смерти. Летевшая прямо на нас стена голодных глаз, распахнутых пастей, торчащих клыков и кривых когтей вдруг дрогнула и начала стремительно утормаживаться, недотянув до того места, где мы стояли, совсем немного. Задние еще ничего не поняли и продолжали напирать, но передние в неописуемом и необъяснимом ужасе уже тормозили копытами и лапами, сдерживая пихающихся позади собратьев и отчаянно пытаясь развернуться в обратном направлении.

Мы стояли и молча смотрели, как в десятке метров от нас колышется значительно сбросившая скорость масса радиационных мутантов. Сообразив, что сразу остановить напирающих сзади невозможно, первые ряды развернулись и остервенело набросились на задних, полосуя их страшными когтями и клыками. Вскоре толпа остановилась совсем, колыхаясь, словно поверхность пруда под порывами ветра. А потом медленно, тяжело, поначалу едва заметно, как набирающий ход поезд, а затем все быстрее и быстрее, отхлынула назад. Наконец огромной стае мутантов удалось развернуться, и они в панике бросились прочь от нас, оставив на вытоптанной множеством ног дороге трупы своих родичей, пострадавших при обстреле.

Динка медленно сунула пистолет за пояс и высвободилась из моих объятий.

– Что происходит? - тихо спросила она в пространство.

– Я этого не понимаю со вчерашнего вечера, - пробурчал Патогеныч.

– Похоже, брат, они испугались твоей нестриженой бороды, - предположил я. - Решили, что это для них уже чересчур.

– Так что, двигаем дальше? - поинтересовался Гусь.

– Не думаю, - сурово произнес Патогеныч.

Из-за холма, за которым скрылись последние собаки дикого гона, появились люди - приземистые коренастые фигуры с массивными ногами-тумбами, внушительными бицепсами и головами, словно втянутыми в плечи. Такие гипертрофированные фигуры культуристов мне уже доводилось видеть в Зоне несколько раз: все шестеро были одеты в экзоскелеты, умопомрачительно дорогие армейские скафандры высшей защиты, которые можно пробить из «калаша» только в упор с нескольких метров. Такие иногда использовал для особо ответственных заданий спецназ военных сталкеров. И в руках у них были гаусс-винтовки - страшные бронебойные штуки, из которых пуля со ртутным сердечником в результате воздействия направленного мощного электрического разряда выстреливалась в несколько раз быстрее, чем при воспламенении пороховой смеси. Разработаны эти винтовки были после изучения некоторых феноменов Зоны. Разумеется, ходили слухи, что на базах «Долга», расположенных в верхних уровнях, хранится несколько списанных экзоскелетов, в которых бродяги клана порой совершают особо опасные вылазки в глубину Милитари и Диких Земель, а в баре «Сталкер» за совершенно неприличные деньги можно заказать гаусс. Однако, встретив глубже Агропрома больше двух человек сразу, экипированных подобным образом, можно не сомневаться: перед тобой безумные сталкеры из клана «Монолит», которые абсолютно всю прибыль от собранного хабара и проведенных операций тратят на покупку самого современного вооружения и спецоборудования. Их божество должно оставаться в неприкосновенности любой ценой.