Жизнь и смерть Эдуарда Берзина. Документальное повествование - Кирилл Николаев

На партийной конференции с докладом по этому вопросу выступил заместитель Берзина по политчасти Б. А. Булыгин. Он приехал в Дальстрой лишь год назад из Владивостока, где работал в Далькрайкоме ВКП(б). И для его свежего взгляда совершенно непривычной была обстановка безраздельного командования директора треста в партийных делах.

Докладчик высказал мнение, что подчиненность парторганизации Дальстроя карательным органам является грубейшим нарушением Устава ВКП(б). Он внес предложение организовать в тресте нормальную уставную парторганизацию, которую необходимо включить в общую схему партийных организаций Дальнего Востока.

Выступавшие в премиях подвергли критике работу Берзина как уполномоченного Далькрайкома ВКП(б), было внесено предложение избран» райком партии, который бы, в соответствии с Уставом, руководил работой всех первичных парторганизаций Дальстроя.

Очень острым было выступление Р. А. Апина, который в Дальстрое руководил газетой «Советская Колыма» и одновременно был председателем партийной комиссии. Он откровенно заявил, что эта парткомиссия, как и все партийные органы Дальстроя, является незаконной.

Выступление Апина было неожиданным для делегатов конференции. Многим из них было известно, что Апина и Берзина связывают не только деловые, но и близкие дружеские отношения. Оценка председателя парткомиссии противоречила тому, за что на конференции ратовал Берзин. Ведь лейтмотивом выступления директора треста являлась мысль о том, что Колыме нужна партийная организация военного типа. «Будет ли это политуправление или другая форма, — сказал он, — но эта парторганизация должна быть чисто военного оттенка»126.

Однако делегаты конференции не поддержали эти предложения своего начальника, направленные на окончательное установление режима личной власти. В резолюции, за которую проголосовало большинство присутствовавших, были записаны пункты, резко расходившиеся с высказываниями Берзина:

«Признать существующую организационную структуру руководящего партийного органа на Колыме не отвечающей требованиям Устава ВКП(б) и не обеспечивающей в парторганизации Дальстроя проведение внутрипартийной демократии. Просить Далькрайком ВКП(б) поставить вопрос перед ЦК ВКП(б) об изменении этой структуры.

Поставить перед ВЦИК СССР вопрос о нормальном советском руководящем органе на Колыме»127.

Для Берзина это была неприятная неожиданность. Он пытался сосредоточить свои усилия на хозяйственной работе. Как мы видели, в это время лагеря Дальстроя все более интенсивно пополнялись привезенными и местными «врагами народа», которых репрессировало здешнее управление НКВД. Все это требовало открывать новые лагерные пункты. В Южном горнопромышленном управлении в этот промывочный сезон впервые начали работу новые прииски Перспективный, Утесный и Курба. Продолжали работу Утиная, Пятилетка, Разведчик, Загадка, Верхний Оротукан, Нерига, Торопливый, Таежник. На каждом прииске действовал свой подлагпункт, а все вместе они административно составляли отдельный лагерный пункт (сокращенно: ОЛП) Южного управления в поселке Оротукан.

Подобная структура лагерей существовала в Северном ГПУ. Там работали прииски имени Барзина, Хатыннах, Штурмовой, имени Водопьянова, имени 8 марта. На каждом — свои подлагпункт, а все вместе — ОЛП Северного управления в поселке Хатыннах.

Как видим, расположение лагерных пунктов точно копировало производственную структуру. В каждой отрасли, выделенной в то или иное производственное управление, существовал отдельный лагерный пункт (ОЛП) как административная единица лагерного начальства. Администрация ОЛПа руководила подлагпунктами, то есть реальными «зонами», где проживали заключенные.

Управление дорожного строительства имело в поселке Ягодный хозяйственную администрацию и здесь же — лагерную администрацию. Они руководили всеми подлагпунктами и командировками на строящихся участках Колымской трассы.

Отдельный лагерный пункт Управления автотранспорта располагался в поселке Мякит. Он руководил подлагпунктами, которые действовали при автобазах, и так называемыми командировками, которые существовали в маленьких поселках на действующей части трассы, где работали авторемпункты.

Сельскохозяйственные предприятия были разделены на два управления. Приморское — объединяло производства, расположенные на побережье Охотского моря или вблизи него. Это были совхозы Дукча, Талая и Тауйский сельскохозяйственный комбинат в поселке Балаганное. В каждом из них существовал подлагпункт, где были сосредоточены, в основном, женщины.

Совхозы Эльген, Сеймчан, Сусуман и Буксунда были расположены вблизи приисков и снабжали сельскохозяйственной продукцией вольнонаемных работников горнодобывающих предприятий. Каждый совхоз также имел свои подлагпункт, а все они объединялись в Колымское управление сельского и промыслового хозяйства со своим ОЛПом.

Такова же была система лагерей и в Колымском речном управлении, в Управлении горнопромышленного строительства. Последнее занималось, как мы говорили, строительством административного центра — города на берегу Колымы, а также подготовкой к эксплуатации рудных месторождений золота и олова. Оба этих направления работы контролировал лично Берзин.

Летом директор треста направил на стройку в Усть-Утиной контингенты прибывшей свежей рабочей силы — заключенных. И осенью наконец-то удалось выполнить важный пункт постановления Совнаркома от 1935 года: начала работать первая на Колыме опытная обогатительная фабрика по переработке золотосодержащей руды.

Той же осенью начали выдавать руду, содержащую олово, два рудника. Один, получивший грозное название Кинжал, был расположен недалеко от центра Южного управления — поселка Оротукан. А вот работу на втором организовать было очень трудно. Месторождение, которому геологи дали название Бутыгычаг[24] — по названию небольшой речки, располагалось в совершенно новом для горняков районе, почти в двухстах километрах от автомобильной трассы. Именно этот рудник впоследствии получил горькую славу одного из самых страшных мест на Колыме для заключенных.

В лагеря УСВИТЛа в 1937 году поступило более 40 тысяч новых узников, причем соотношение уголовников и политических заметно изменилось в сторону увеличения последних.

В мае, до начала навигации, весь контингент заключенных по «контрреволюционным» статьям насчитывал 22 тысячи 860 человек128 из общего количества 64 812, то есть 34 процента. Когда же прибыли все этапы, общее количество заключенных перевалило за 80 тысяч, и из них уже свыше 40 процентов составляли «контрреволюционеры». За этот же период в лагерях ГУЛАГа число подобных заключенных увеличилось с 12,8 процента до 18,6 процента: оно достигло 185 324 человека. Всего же в исправительно-трудовых лагерях ГУЛАГа к концу 1937 года содержалось 996 367 человек (в течение 1937 года число «политических» выросло на 275 с половиной тысяч человек).