Тридцать один. Огневик - Роман Борисович Смеклоф

у нас только четыре цепи, – напомнил Евлампий.

– Это я решу, – отмахнулась Оксана.

– Вам есть, что добавить, юноша? – уточнил архивариус.

Чародеи-помощники внимательно смотрели на меня. Такое единодушие настораживало.

– Сам просил примиряющее блюдо, – вальяжно заметил Оливье.

– Главное, чтобы Ирина не пострадала, – твердо сказал я.

– Не беспокойся, – пообещала бывшая защитница. – Мы о ней позаботимся. Даже не помнём.

Она улыбнулась, и послала мне воздушный поцелуй.

– Если капитан даёт добро, я бы хотела подготовиться.

Я кивнул, и Оксана грациозно ушла.

– Я, пожалуй, тоже пойду, надо составить список необходимых чар, – глядя ей вслед, задумчиво промычал Мровкуб.

– Я здесь подожду. Подышу воздухом, – как можно безразличнее сказал я, с трудом сдерживаясь, чтобы не обернуться и не посмотреть в чёрную бездну.

– Может, лучше вернёмся в каюту? – предложил голем.

Я покачал головой.

– Надо быть сильнее, – ответил я. – Если хочу спасти Ирину, должен пересилить свой страх.

– Три тонны планктона! – удивился хранитель. – У тебя и правда храбрости прибавилось.

– Уже не знаю, куда девать, могу с тобой поделиться, – огрызнулся я, чуть повернув голову.

Небо давило свинцовым пологом. За бортом плескалась темно-серая вода. Волны тяжело поднимались над вязкой поверхностью моря и устало накатывались друг на друга. Я сглотнул. Вдалеке, в тёмном сердце этого мертвого мира, вспыхнула желтая молния, но даже она не осветила жирную черноту. Ради Ирины, надо перетерпеть. Я смогу! Я справлюсь! Мои ноги всё еще упирались в палубу. Желудок больше не крутило. Я уже не проваливался в бездну, но удержался лишь на самом краю.

– Переборол? – заинтересовался Евлампий.

– Да, – твердо сказал я. – Выдержу.

– Ты как рыба-шар, – удивился Оливье. – То вихляешь, как глист, а то весь раздуваешься от храбрости.

Я задумался. Со мной взаправду что-то не так. Но не может же это быть из-за Амоса. Нельзя отобрать смелость у колдуна? Пускай старого и замученного. Лучше верить, что осмелел от любви. Я кивнул сам себе.

– Меня изменила любовь!

Хранитель подавился и хрипло спросил:

– Ты от неё отупел? Поверил, что у такого как ты, может что-то получиться с магичкой? Ты же… – он начал кашлять сильнее. – Проклятущие чары выворачивают наизнанку. Слова ни скажи.

– Какие такие чары? – полюбопытствовал голем, но Оливье лишь закачал головой.

– Твоя любовь, самоубийство, – договорил он, прокашлявшись. – Большего открыть не могу, но поверь своему старому учителю, ты ещё о ней пожалеешь.

Я только отмахнулся. Что за орочьи байки. Ирина – лучшее, что случилось со мной за всю жизнь.

Мы так и стояли, глядя за борт. Чёрная пелена покрывавшая Стародол разбрасывала кривые, жадно вздрагивающие щупальца, будто пыталась дотянуться до нас и затащить в невидимую пасть. Но я больше не боялся. Привыкнуть можно ко всему.

– Контрольная миля! – гаркнул Чича, нависнув надо мной.

Я встряхнул головой.

– Что?

– Пора отправлять Мровкуба в плаванье, – добавил боцман.

Я кивнул. Проводил взглядом архивариуса. Поднял в ответ на его жест руку, но не сдвинулся с места. Не обниматься же с ним, в самом деле. Мы же скоро встретимся.

– Ход замедлен, даём ему время, чтобы нас опередить, – заверил Чича.

– Да, конечно.

Перегнувшись через борт, я посмотрел вперед, но острова не увидел. Слишком темно. Пора пользоваться благами своего наследства. Я поднялся на мостик. Подошел к штурвалу и, по-хозяйски положив на него руки, устремил взгляд по курсу корабля. Дерево обожгло жаром, пульсируя словно живое, а далёкая земля резко приблизилась. Отчетливо проступил скалистый берег, полого спускающийся к каменистому пляжу и пристани. Тропинка бегущая наверх к маяку, который я никак не мог разглядеть, видать, он, и правда, провалился под землю.

– Можно мне тоже посмотреть? – спросила незаметно подошедшая Оксана.

Я вздрогнул от её голоса, но в знак согласия всё же кивнул. Бывшая защитница положила свою ладонь на мою и прижалась к плечу.

– Вот это вид, – промурлыкала она. – Куда переместишься?

От нее пахло неуловимым, щекочущим обоняние ароматом, а жар расходился еще более сильный, чем от зачарованного штурвала. Чтобы скрыть смущение, я громко позвал:

– Капитон! Встань на якорь у причала, а меня перебрось в центр тропы!

– Так точно, – отрапортовал гремлин. – Когда забирать?

– Я сообщу.

– Может быть, всё-таки в случае опасности? – предложил голем.

– Так было бы разумнее, – поддержала Оксана.

– Нет! – отрезал я. – Я должен спасти Ирину. Это важнее всяких опасностей.

Хранитель снова хмыкнул, а Евлампий, к моему удивлению, спорить не стал. В отличие от бывшей защитницы.

– Ты такой смелый и решительный, не узнаю того смущенного парня, которого встретила в чистилище, – заметила она. – Только как ты поможешь своей ненаглядной, если умрешь?

– Не боюсь смерти, – резко бросил я, но спина похолодела.

– Похвально, даже очень, – одобрительно проговорила Оксана. – В наше время самопожертвование такая редкость. Маги предпочитают отдавать себя за деньги, а не просто так.

– За даром, только орки воюют, – проворчал Оливье. – Помнишь, мы на одной цепи. Околеешь, нам тоже достанется.

– Не могу не согласиться, – не выдержал Евлампий.

А я вглядывался в приближающийся остров, делая вид, что не слышу их обвинений. Голая скала торчащая из моря. Если захочу, перебегу от края до края за две минуты. Спрятаться абсолютно негде. Куда же подевались пять поборников и их пленница? Стали невидимыми?

– Это точно Перевёрнутый маяк? – проговорил я вслух.

– Он самый, – подтвердил Оливье. – Вражины наши затаились. Не упускай из виду, что поборники сильные колдуны. Ты же не думал, что они выстроятся на берегу с поднятыми руками и сдадутся?

– Не знаю, – проворчал я. – Наверное, хотел увидеть их корабль или…

Договорить я не успел, на вершине крутой скалы неожиданно появился бородатый чародей в рваных обносках. Посмотрев в нашу сторону, он взмахнул рукой над седыми лохмами и так же неожиданно исчез.

– Вот тебе и доказательство, – сказал хранитель. – Твою магичку наверняка держат в маяке. Не будь слишком самоуверенным, пусть гремлин при малейшей опасности тащит тебя обратно на шхуну. В конце концов, для боя с поборниками есть архивариус.

Я вздохнул.

– У нас все получится, – как всегда в самый подходящий момент, уверенно объявил Евлампий. – Только надо позаботиться о твоей безопасности.

– Мертвый ты ей ничем не поможешь, – встряла Оксана.

– Хорошо, – выдавил я сквозь сжатые зубы и добавил громче. – Капитон! Если будет угроза жизни, верни меня на шхуну.

– Так точно, капитан.

Бывшая защитница выдала одну из своих восхитительных улыбок и поцеловала меня в щеку.

– Умница. Пустая храбрость ничего не стоит.

– Ты же сама только что говорила…

– Что самопожертвование редкость. Про то, что это умно, я ничего не говорила.

Я с шумом втянул воздух.

Остров приблизился настолько, что протяни руку – и дотронешься до истертых ветром и